Читать интересную книгу Пермская обитель - Фридрих Незнанский

— Так бы сразу и говорил, — пробурчал Грязное. — Если интуиция подсказывает, тогда — святое дело. Других доводов не нужно.

Похороны состоялись на Введенском кладбище, на одной из его заметных площадок, куда стекались несколько асфальтовых дорожек. Здесь находились могилы известного спортивного комментатора и его брата кинорежиссера, писателя булгаковского круга, генерала. Но прежде всего в глаза бросались замысловатые мраморные сооружения с именами неизвестных, судя по датам жизни, молодых мужчин. Очевидно, это были коммерсанты, жертвы бандитских разборок.

Отдать Репиной последний долг пришли человек пятьдесят, — неожиданно мало для звезды такого статуса. Из артистической братии явился — в полном составе — только ансамбль «Аленький цветочек», с которым она выступала в последнее время. «Ничего себе ведомственная солидарность», — вспомнил Александр Борисович слова Светличного. Провожали певицу в последний путь в основном ровесники покойной, и женщины, и мужчины. Как постепенно выяснил Турецкий, это были ее друзья детства — школьные товарищи, соседи. Репина была родом из Мурома Владимирской области. Приехали родители, скромные, симпатичные люди: мать, в прошлом профкомовский деятель на заводе холодильников, отец — машинист электровоза. Все собравшиеся были очень искренни в своей скорби.

Турецкий прислушивался к тому, какие разговоры ведутся вокруг, поспрашивал кое-кого и понял, что до переезда в Москву и до начала артистической деятельности Репина была очень душевным, деликатным человеком. Она вечно боялась кого-либо побеспокоить, кому-то быть в тягость, всегда стучала в дверь, прежде чем войти. Ее отзывчивость превышала все мыслимые пределы: оставить ли собаку на время отъезда в отпуск, попросить ли сходить отнести в собес какие-нибудь документы, сбегать в аптеку за лекарствами, кого-то встретить на вокзале и помочь донести вещи до дома — тут Людмила первейший помощник, в трудную минуту многие сразу бросались к ней. Такой стиль жизни был каждодневным способом ее существования. Все для других, и ничего — для себя.

Когда расходились с кладбища, руководитель «Аленького цветочка» Клушин с некоторой растерянностью признался Турецкому:

— Мы, грешным делом, слушали и думали, что не туда попали. Ведь в том, что тут было сказано, нет ничего общего с тем, что мы знали. Как будто речь идет о другом человеке. — Он помолчал и добавил: — Не надо было ей становиться артисткой.

Глава 12

АЛЛО, МЫ ИЩЕМ ТАЛАНТЫ!

Одно время, в середине девяностых, Грязное со смешком говорил про себя, что он последняя сука в МУРе. При этом он отнюдь не склонен к мазохизму.

Просто на тогдашнем бюрократическом жаргоне аббревиатура «сука» расшифровывалась как «случайно уцелевший квалифицированный аппаратчик». Но гордиться своими случайно уцелевшими талантами ему пришлось недолго — протестуя против усиливающегося «разгула демократии», Вячеслав Иванович покинул МУР и организовал собственное частное агентство «Глория». Через несколько лет декорации в милиции сменились. Новое руководство уговорило опытного следователя вернуться в МУР. Грязнов согласился, оставив «Глорию» на попечение своего племянника Дениса, который охотно откликался на просьбы дядьки или его друзей, несмотря на скудные средства, получаемые от Генпрокуратуры за проведение заказных спецопераций.

После того как Грязнов ввел его в курс дела, Денис продумал план действий. Для начала он решил поговорить с музыкантами ансамбля, с которым в последнее время выступала Репина. «Аленьким цветочком» руководит известный саксофонист Родион Клушин. Домашний телефон Клушина Денис узнал по многоступенчатой цепочке — от редакции музыкального журнала до совершенно незнакомых людей. Подумал, что сегодня звонить бесполезно. Если днем похороны Репиной, конечно, ее музыканты пойдут на кладбище, а оттуда на поминки. Руководитель вернется домой поздно и пьяный, разговаривать с таким бессмысленно. Дай бог, чтобы завтра пришел в себя как можно раньше.

Размышления Дениса были прерваны телефонным звонком.

— Здравствуйте. Меня зовут Родион Клушин, — послышался сочный баритон. — Сегодня я виделся на кладбище с Александром Борисовичем Турецким. Он сказал, что вы сейчас ведете очень сложное расследование и, вероятно, захотите со мной поговорить, и дал мне ваш телефон. Вот я и звоню.

Услышав о великой прозорливости Турецкого, Денис на некоторое время потерял дар речи, а придя в себя, спросил:

— Разве вы не на поминках?

— Нет. Там собирается тесный круг родственников, школьных друзей. А мы не поехали.

— Я как раз хотел узнать кое-что про Репину. Точнее, про песни, которые она исполняла на последнем концерте. Узнать историю их появления в ансамбле.

— Эти три очень хорошие песни нам недавно принесла сама Людмила Николаевна, — сказал Клушин. — Сама она музыку не пишет. Напела мелодию, и нам было легко ее обработать. Честно говоря, отчасти мы были удивлены такой прытью Репиной. Она не первый год на эстраде, но никогда ничего не сочиняла, а тут вдруг три чуть ли не шедевра. Но сказать мы ничего не сказали, потому что существует практика покупки произведений у начинающих авторов. Тот получает за песню деньги и отдает все свои права артисту. Нам без разницы, кого будут объявлять автором. Это даже своего рода этикет — не интересоваться подобными вещами.

— Почему же авторы соглашаются на то, чтобы их произведения исполнялись под чужим именем? — спросил Денис.

— Потому что у них еще нет своего имени. А без имени на эту поляну пробиться трудно, там уже все приватизировано. Хочешь прорваться — плати вступительный взнос. Пойдут одна-две песни успешно, тебя узнают в узких кругах. Появятся заказы, будешь выступать под своим именем. Поэтому молодые вынуждены соглашаться на такие условия. К тому же они получают деньги.

— То есть, вы считаете, ничего из ряда вон выходящего тут нет. Но как быть с теми тремя песнями, которые исполняла Репина на последнем концерте? У нас есть доказательства, что сочинила их не она, а какая-то молодая приезжая девушка по имени Янина. Как нам ее разыскать?

— Существуют клубы авторской или бардовской песни. Они охотно привечают молодые дарования. У них есть несколько излюбленных кафе, в которых те регулярно выступают. Имеет смысл поговорить там. Может, кто ее и вспомнит.

Клушин перечислил несколько названий клубов, где можно послушать бардовскую песню, добавив, что все они между собой связаны.

Сначала Денис узнал адреса, чтобы выбрать тот, куда ехать поближе. Таким оказалось заведение «Гнездо глухаря» на Большой Никитской. Его владелец «Глории» с негодованием отверг — ведь «глухарем» следователи называют нераскрытое дело. Денису показалось, что ехать сыщику в клуб с таким названием — плохая примета. Следующим поблизости оказался «Кнут и пряник» возле метро «Сухаревская». Позвонив туда, детектив узнал, что в клубе имеется художественный руководитель, который организует выступления бардов. Сегодня он будет в три часа, на это время назначена репетиция.

Художественным руководителем «Кнута и пряника» оказался сравнительно молодой, но совершенно седой человек в джинсовом костюме. Беспрерывно куря, он выслушал Дениса, после чего сказал:

— Знаю я эту девушку, помню. Она пела у нас на так называемом диком концерте, когда выступают все желающие. Песни запомнились. Я и удивлен был, когда услышал их по телевизору в исполнении Репиной. Подумал, может, Янина чужое пела. Но теперь-то понимаю, что Репина их присвоила.

— Как мне связаться с Яниной?

— Не знаю. Дело в том, что телефона у нее нет. Она приезжая, по-моему, из Перми. В Москве то ли угол снимает, то ли живет у кого-то из знакомых. Она здесь изредка появляется, узнает, что к чему. Вообще, в перспективе я планировал сделать ее сольник.

— Фамилию-то хотя бы назовете?

— Нет. У нас тут все по именам.

Денис вспомнил рьяного защитника ее интересов и спросил, бывала ли Янина здесь с каким-нибудь молодым человеком, другими словами, есть ли у нее бойфренд.

Худрук отрицательно покачал головой:

— Насчет бойфренда сильно сомневаюсь. Поговаривают, у что у нее нетрадиционная сексуальная ориентация.

Денис с присущим ему оптимизмом решил, что ему это будет только на руку. Уж коль лесбиянок меньше, чем нормальных людей, значит, они заметней и, следовательно, их легче найти. А вот неуверенные слова художественного руководителя «Кнута и пряника» по поводу ее географической ориентации огорчили Грязнова. Кажется, из Перми. А потом окажется, что из Пермской области или из Пензы. Денису хотелось выяснить это поточнее. Пришлось наступить на горло собственной песне — заехал он все-таки в это пресловутое «Гнездо глухаря». Явился туда без предварительного звонка, застал только администратора. Его слова на удивление точно совпали с тем, что Денис услышал в «Кнуте и прянике»: девушка Янина приехала, кажется, из Перми.