в настоящую жуть. Как бы сильно его ни влекла военная авиация, он всегда боялся летать – даже на обычных самолетах, не говоря уже о реактивных. Вместе с тем, он чувствовал себя едва ли не возбужденным, рядом с Романом в летном костюме. В свое время большую роль в его влюбленности в Добронравова сыграло именно то, что он был первоклассным пилотом.
Его профессионализм Илья находил еще одной сексуальной чертой, хотя сексуальных черт у Романа и без того хватало.
– Вопросы есть? – поинтересовался Роман, пристегивая его к креслу ремнями.
Только что они, наконец, забрались в самолет по специальной лестнице.
– Вроде бы нет.
– Если появятся, задавай. Мы будем общаться через микрофон.
Он вручил ему шлем, но потом – словно передумал – надел его Илье на голову самостоятельно. Пока занимался фиксаторами, Илья медленно дышал, чтобы на высоте не столкнуться с приступом паники и кислородного голодания. Интересно, что чувствовал по этому поводу Рома. Сам полет ему, конечно же, не в новинку, но, возможно, он волновался или предвкушал, ведь они летели вместе… Странная парочка, запомнившая друг друга три года назад.
– А ты часто летаешь с партнерами? – не выдержал Илья.
– Почти никогда.
– Всегда сам?
– Ага. Видишь панель управления? – показал он на датчики перед Ильей. – Если самолет летит на боевую миссию, на твоем месте сидит штурман-оператор, он разгружает летчика, нажимая на правильные кнопки в нужный момент. Но поскольку мы не используем пятьдесят процентов возможностей Су, справляемся сами.
– Понятно.
– Кстати, – подмигнул Рома, застыв у его носа, – на всякий случай – не нажимай на эти кнопки, ладно?
– Я тебя сейчас двину.
Рассмеявшись, Илья прыгнул в кабину пилота, запуская новую цепочку событий.
Надев шлем, Рома нажал на несколько рычагов, и мотор позади них приятно заурчал, стеклянная крыша поехала вперед, пока не закрыла всю кабину, а затем истребитель мягко покатил по взлетно-посадочной полосе. «Бог мой», – заскулил Илья. Он сильнее вжался в кресло, хотя ремни держали его крепче некуда. К сожалению, сказать «спасибо, я пасс» возможности у него уже не было. По мере набора скорости деревья и здания по обе стороны от Су-25 пролетали все быстрее, а затем (Илья почувствовал, как его желудок подпрыгнул к подбородку) истребитель оторвался от земли.
– Если тошнит, дыши чаще, – послышался голос Романа в ухе.
Илья так и сделал, вспоминая, что они могли общаться.
– Я в порядке…
– Отлично. Как насчет «мертвой петли»?
– Да ты верно шутишь…
– Почти, издеваюсь, но любя, – рассмеялся Роман, разгоняя истребитель.
Поднявшись на несколько сотен метров вверх, Су-25 лег на курс и без рывков и маневров полетел на восток.
Илья завороженно смотрел вниз, выхватывая отдельные – знакомые и незнакомые – объекты и пейзажи. Все казалось таким маленьким, будто игрушечным. И не успел Илья привыкнуть к полету, как Рома – он успел заметить – потянул штурвал на себя, поднимая нос Су-25.
– Что это ты делаешь? – напрягся Илья.
– Получай удовольствие.
– Я надеюсь, наши переговоры никто больше не слушает? – уточнил Илья, руками он упирался в стены кабинки, наблюдая как самолет становился в перпендикулярное положение.
– А что, будешь приставать?
– Расценю это как «да», боже…
Мертвая петля Нестерова все-таки случилась.
Илья закричал, но потом неожиданно даже для себя попросил повторить, осознавая, что в будущем уже не решится на что-то подобное. Они два или три раза рисовали в небе петлю, затапливая Илью одинаковым детским восхищением. Были и другие маневры, от которых перехватывало дух, был флирт на высоте одиннадцати километров («А колокол сможешь сделать?» – «Знаешь, что я с тобой сделаю за эти совершенно неуместные сомнения?»), был смех, чувство, что в этом маленьком истребителе они познавали тайны вселенной. Илья не верил, что едва не отказался от этого, едва не пропустил впечатления, которые могли стать лучшим воспоминанием.
– Люблю летать, – вздохнул Рома.
– Люблю летать с тобой.
***
Полет на истребителе журналиста «Фокуса» взволновал многих работников на базе. Приземлившись, Илья попал в круг любопытствующих летчиков. «Как ты?» – «Понравилось?» – «Желудок на месте?» – спрашивали они, причем одновременно. Он вдруг почувствовал себя одной из тех несчастных звезд, которых так же окружали журналисты, толком не давая вдохнуть.
Ноги у него стали ватными, а земля казалась какой-то… слишком твердой.
Благо Рома не отходил, заботливо держал под локоть, ожидая, пока Илья вернет себе нормальную координацию.
– Это было круто, – сказал он летчикам, – мне бы побольше свежего воздуха…
– Так, ребята, расходимся, Илье дышать нечем, мы с ним пройдемся по ВПП, – скомандовал Рома.
Он повел его к широкой асфальтированной дороге, мимо истребителя и бетонной базы обеспечения. Запястье так и не отпустил, придерживал ненавязчиво, стараясь подстроиться под тот ритм ходьбы, который устраивал бы Илью. Шагая в тишине, Илья слышал, как быстро дышал Рома, конечно же, полет и его взбодрил тоже. Сколько виражей они сделали, сколько маневров, и Илья ни разу не подумал о том, что они могли упасть, страх просвистел мимо, вместе с ветром, который он не чувствовал, находясь в стеклянно-металлической капсуле. Он бы описал их полет как полное освобождение от всего земного, тяжелого, бытового, скучного.
– Не переживай, легкое головокружение, тошнота – это нормально после полета, пройдет…
– Может быть, мы бы могли меньше «мертвых петель» делать? – показательно возмутился Илья.
На его губах мелькнула улыбка и Рома заметил ее.
– Я хотел разнообразить наш полет.
– Ты красовался, вот и все, – пожал он плечами, продолжая посмеиваться. – Хотя не стоило, в форме ты и так сексуальный…
– Прости?
– Не обращай внимания, сам не знаю, что говорю после полета…
– Говнюк, – толкнул его Рома. – У меня дома есть старый комплект формы. Если… Ну, захочешь полетать как-нибудь.
Глава 8
После полета на истребителе Илья взялся за интервью с «Соколами», а Рому забрал их «дирижёр», как и грозился ранее.
Всего несколько часов они провели порознь, но Илья едва не бросился на Рому с объятиями, когда они наконец прошли через контрольно-пропускной пункт. В последний момент удержался, учтиво ответив на вопрос Ромы, нормально ли он себя чувствовал. Нормально, даже очень хорошо! Всю дорогу домой они проговорили о самолетах. Рома со знанием дела рассказывал, чем Су-25 отличался от предыдущих и следующих модификаций, делился своим опытом, рассказывал о любимых и нелюбимых пилотажных трюках.
Все шло так хорошо, что Илья даже допустил наивную мысль, что его первый секс обойдется без этой… ну, неловкости, от которой хочется закрыть глаза и убежать под кровать как минимум. Однако Рома прервал его на полуслове, заявив, что зайдет в аптеку в супермаркете за кое-чем, что им понадобится вечером. Пару секунд Илья пребывал в блаженном заблуждении, что речь шла о еде или, возможно, об алкоголе, чтобы расслабиться. Но потом он посмотрел на Рому и понял, что в аптеку с ним он не пойдет.
Оставшись на улице, Илья сел на лавочку в десяти метрах от супермаркета, опустив глаза на кроссовки.
Они сделают это.