Читать интересную книгу Восстание святого - Белла Джей

его разбивания разнесся по салону.

— Этот ублюдок одурачил тебя, играл с тобой, притворялся тем, кем не был, говорил слова, которые ты хотела услышать, чтобы завоевать твое доверие. А когда его не было с тобой, он употреблял наркотики и трахал шлюх, как и подобает куску дерьма. — Я встал и провел рукой по волосам, гнев нарастал с каждой секундой.

Ее зеленоглазый взгляд, испорченный неуместной печалью, устремился на меня.

— Я знаю, что он предал меня.

Я перегнулся через нее, вцепившись в спинку ее сиденья.

— Тогда ты знаешь, почему я подложил свинец в его чертов череп. — Ее глаза расширились, когда она подняла на меня взгляд, изучая меня. Я улыбнулся. — Если ты ищешь хоть какие-то признаки раскаяния, ты их не найдешь. — Я поднес губы к ее уху. — Потому что я его не чувствую. Кровь Брэда на моих руках — одна из немногих вещей, которые не будут мешать мне спать по ночам.

Она вздрогнула, и порыв воздуха пронесся мимо ее губ, а горло зашевелилось, когда она сглотнула. Находясь так близко, я чувствовал ее страх, ее неуверенность. От нее пахло невежеством и наивностью — запах, который я хотел заменить своим собственным, как проклятое животное, претендующее на то, что принадлежит ему по праву.

Испорченные мысли заполнили мою голову, как токсин, и я потянулся вверх и провел одной рукой по изгибу ее шеи, ощущая под кончиком пальца учащенный пульс. Было видно, что она затаила дыхание, опасаясь моего следующего шага. Ненавидела мои прикосновения. Презирала меня. Я планировал изменить это очень, очень скоро.

Проведя кончиком носа по краю ее уха, я провел кончиком пальца дальше по ее груди, по гладкой, похожей на атлас коже. Я провел пальцем по ткани ее платья, по V-образному вырезу над грудью. Такая юная. Такая невинная. Хрупкая куколка, которая сломается под нечестивым прикосновением такого мужчины, как я.

Я протянул руку между ее грудей, провел кончиком пальца по нежной коже и услышал, как она наконец-то вздохнула.

— Не трогай меня, — прошептала она, ее голос и отсутствие убежденности были слишком слабыми, чтобы удержать меня от исследования ее тела. На самом деле, это только вдохновило меня на то, чтобы почувствовать больше ее кожи под кончиками пальцев.

— О, дорогая Мила. — Я просунул руку в ее платье и обхватил обнаженную грудь, не обращая внимания на то, что мое прикосновение было нежеланным. В конце концов, она была моей, просто еще не знала об этом.

С ее губ сорвался тихий хрип, и я закрыл глаза, наслаждаясь этим звуком, так как мне чертовски нравилось чувствовать, как она напряглась, а ее дыхание становилось тяжелым и затрудненным. Ее сосок затвердел на моей ладони, крошечный камешек умолял пососать его, ее тело прекрасно реагировало на мои непрошеные ласки.

— Придет время, Мила, когда ты будешь умолять меня прикоснуться к тебе.

Она повернула ко мне лицо, ее розовеющие губы блестели от приглашения, умоляя, чтобы их опустошили до припухлости. Ее грудь вздымалась и опускалась, мягкое дыхание вырывалось изо рта, словно ветерок соблазна. Я практически чувствовал запах ее вожделения, ее глаза буравили меня, словно она умоляла о чем-то. О чем-то, чего она не хотела, но в чем необъяснимо нуждалась.

Она облизнула губы, ее язык требовал моего внимания.

— Я… лучше умру.

Я посмотрел вниз, на то место, где моя рука скрылась под ее платьем, и улыбнулся. Отличная игра, Мила.

Ее грудь идеально легла в мою ладонь, и я сжал округлую плоть, прежде чем вытащить руку из платья. Ее тело откинулось на спинку сиденья, щеки раскраснелись и запылали, так как она с трудом переводила дыхание. Я был охотником, человеком, которому нравилась погоня, и мне было легко понять, когда женщина отчаянно борется с самыми основными человеческими побуждениями — поддается греху. Но в Миле была сила, которой я давно не видел, сила, которая возвращала вызов в охоту — искушение, за которое я готов убить.

Не сводя с нее глаз, я наблюдал, как она отстегивает ремень безопасности и поднимается на ноги.

— Мне нужно в туалет.

— Елена отведет тебя.

Мила прошла мимо меня, намеренно избегая зрительного контакта. Я сел обратно и уставился ей вслед. Больной трахальщик во мне задался вопросом, насколько мокро у нее между ног. Я не знал, какая мысль заводила меня больше — мысль о том, что она хочет меня и подчиняется, или мысль о том, что она борется со мной, пока ее тело не предаст ее самым ужасным образом. Но независимо от того, покорится она или продолжит бороться, она даст мне то, что я хочу. Я уверен в этом. Я ждал этого дня годами, идя по дороге мести и возмездия, пока наконец не достиг пункта назначения, которого так жаждал. Там, где я смогу исправить все обиды, когда-либо причиненные мне.

8

МИЛА

Я с трудом переставляла одну ногу перед другой. Эмоции вырывали из меня каждую унцию силы, стирали ее в пыль. Елена вышла передо мной, и я последовала за ней, молясь, чтобы не сломаться, по крайней мере, пока не останусь одна.

— Держи. — Елена встала в стороне и указала на дверь. Я бросилась внутрь, пока не стало слишком поздно, пока стены не рухнули, и я не потеряла себя в обломках. Щелчок двери стал сигналом к тому, чтобы отпустить себя. Пусть трещины разойдутся, пусть я рассыплюсь на осколки.

Хватило одного вздоха, одного мгновения, чтобы слезы целой жизни хлынули в мою душу и полились из тела, как река скорби. Все вокруг стало серым, чернота мира ослепила меня. Кроме крови. Крови Брэда. Я все еще могла отчетливо видеть, как она просачивается на ковер, его тело больше не нуждалось в ней. Сэйнт даже не моргнул. Он не обратил на труп Брэда ни малейшего внимания. Он просто вытер мазки крови, забрызгавшие мое лицо, со щек, как будто она была способна испортить меня.

Я повернулась и упала, медленно сползая по двери, плача так сильно, что стало больно. Каждая слезинка резала мне щеку, боль была невыносимой.

Святой похитил меня. Он забрал меня против моей воли. Угрожал мне. А потом прикоснулся ко мне. Так, как он не имел права делать, так, как моему телу не должно было нравиться. Но ему нравилось. Оно хотело. В тот момент, когда он просунул руку в мое платье, моя сердцевина сжалась, и вся моя сущность захотела большего. Мое тело