— А поподробнее? — вскипел чайник, и Настя стала заваривать себе кофе. — Будешь? — взглянула на меня.
— Чай, спасибо.
— Так что там за уроды?
— Не уроды, наоборот. Малиновская Карина и… Максим, не запомнила фамилию. Будто с подиума сошли. Оба. Судя по поведению, замашкам, одежде, столичные птенчики. Встречаются. Зазнайки, нос задирают выше потолка, смотрят на всех, словно на холопов. Карину, кстати, сделали старостой группы. Угадаешь, кто её зам?
— Судя по твоей недовольной гримаске, ты?
— Бинго! — я хлопнула в ладоши.
— Да не обращай ты на таких внимание. У меня в группе тоже есть такие. И вообще… Не припомню, чтобы городские и приезжие когда-нибудь дружили. Обычно между ними всегда стоит невидимая стена.
— Да мне в общем-то и не хочется с ними дружить. Просто сегодня на первой паре сидела за ними, противно было наблюдать. Я не особо жалую всех этих принцессок и принцев. Люблю людей попроще. Нужно будет пересесть куда-нибудь подальше.
— Ладно, про них забыли. Подружилась уже с кем-нибудь?
— С парнишкой одним. Забавный.
— Красивый?
— Насть, — рассмеялась я, — я ж говорила, что мне без разницы. Встречаться ни с кем не планирую.
— Да я просто спросила.
— Знаю я твоё «просто».
— Зануда мелкая. Чай с чем будешь? Есть конфеты, есть сырок творожный.
— Чай с чаем буду, — отмахнулась я. — За последние два дня столько сладкого съела, что скоро что-нибудь слипнется.
— Лишь бы ничего не выросло, — Настя схватилась за бок. — А то потом, как я, на диетах сидеть будешь.
— Не смеши. Куда тебе худеть?
— Ты это видела? — она приподняла халат, демонстрируя стройные бедра. — Жиртрест.
— Ну, ты больная, Королёва. Какой у тебя там жир? Где?
— Ой, не утешай только.
— Да не утешаю я. Правду говорю. Слышишь?
— Проехали. Лучше скажи, что делать будем.
— Меня сегодня в бар приглашали, — вспомнила я.
— Надеюсь, ты отказалась?
— Естественно.
— Отлично. В бар на выходных пойдем. Покажу тебе свой любимый. Заодно с Игорем тебя познакомлю. Попрошу, чтобы он друга с собой взял.
— Насть, ты опять? Я тебя сейчас побью, если ты не прекратишь, — стала злиться я.
Королева только рассмеялась. Я не удержалась и последовала её примеру. Удивительно, но, казалось, что с Настей мы знакомы уже давным-давно. Не знала, как благодарить судьбу, которая столкнула нас вчера.
Глава 7.
Ульяна, 4 сентября, пятница
— О, смотри-ка, наша парочка твикс разругалась, — усмехнувшись, зашептал мне в ухо Коноплицкий.
Я оторвала взгляд от телефона и недоуменно взглянула на одногруппника.
— Что? Ты о чем? — оглянулась вокруг, пытаясь понять, что случилось.
— Сафаров вон пришел. Видишь, куда сел?
— Да, вижу я, — треснула Женьку по руке, которой он указывал в ту сторону, где доставал из рюкзака свои вещи Максим.
— А Кариночка на своем обычном месте сидит, — он перевел взгляд на первую парту возле окна. Там Карина, во всей своей красе, пыталась делать вид, что ничего не произошло. Правда, получалось у неё так себе.
— Коноплицкий, а тебе не наплевать? — разозлилась я из-за того, что меня отвлекли от переписки с подругой из-за какой-то ерунды. — Не знала, что ты так переживаешь за них. Поругались, и черт с ними.
— Да я же просто, — тоже психанул Женька. — Удивился, так сказать.
Если честно, то лично я не была удивлена. Ну, не могли подобные сиропные отношения длиться вечно. Рано или поздно должен был случиться разлад. Так и получилось. И не только мы с Женькой заметили ссору между Сафаровым и Малиновской, остальные уже тоже шушукались, поглядывая на них.
— Макс, — прокричал из своего угла Никита Чернецкий, невысокий, побритый наголо парнишка, — там Жорова вообще-то сидит.
Сафаров никак не отреагировал на это замечание. Даже головы не повернул. Как всегда, царь, блин, не иначе. Не понимала, как его занесло на химический факультет. Почему не какие-нибудь международные отношения или, на крайняк, экономический факультет? Судя по виду Сафарова, денег у него было достаточно, чтобы поступить на более престижную специальность. Подобное недоумение возникало и тогда, когда я смотрела на Карину. В нашей группе Малиновская и Сафаров были, как два ярких кактуса в поле васильков. От них веяло другой жизнью, богатой, той, о которой всем остальным из нашей группы можно было только мечтать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Малиновская, нехорошо парней обижать. Нас и так мало в группе. Нас оберегать нужно, — не унимался Никита, переключившись на Карину. — Хочешь, я к тебе пересяду, чтобы ты не скучала?
Малиновская, в отличие от Сафарова, отреагировала на язвительное замечание. Обернувшись к Чернецкому, она показала ему средний палец.
— Знай своё место, придурок, — бросила она прежде, чем отвернуться.
В голосе девушки было столько ненависти и презрения, что мне даже стало немного жаль Никиту. Пошутил, называется.
В кабинете повисло напряженное молчание. Хорошо, что ситуацию спас преподаватель. Он как раз показался в дверях. Не взирая на напряженность, витающую в воздухе, поздоровался и, не теряя времени, принялся читать лекцию по математике.
— Жестко она Никиту обломала, — отвлекся от лекции Коноплицкий. — Су*а натуральная.
— Жень, можешь помолчать? — попросила с раздражением. Совершенно не хотелось говорить. Ни про Малиновскую, ни про Сафарова. Этих людей для меня практически не существовало. И если с Кариной перекидывалась иногда парой фраз, когда того требовало наше общее дело, то с Сафаровым вообще даже никогда не разговаривала.
— Могу, не кипятись, — улыбнулся Женька, утыкаясь носом в свою тетрадь.
— Спасибо, осчастливил, — бросила перед тем, как продолжить записывать то, что говорил препод.
К концу пары отбросила ручку в сторону. Был лишь четвертый день занятий, поэтому после долгого летнего перерыва всё ещё не могла привыкнуть к тому, что теперь приходилось так много писать. Когда прозвенел звонок, в кабинете со всех сторон послышались вздохи облегчения. Устала, естественно, не только я. Ребята вытягивали руки, кто вверх, кто в стороны, и интенсивно шевелили пальцами.
— Я на вторую пару не пойду, — неожиданно заявил Коноплицкий.
— С чего это?
— Культурология, — скривился парень. — К тому же весь поток будет. Расскажешь потом, что там было.
— Как хочешь, — пожала плечами.
Немного поболтав, расстались с Женькой в коридоре. Я сразу же направилась в другой конец корпуса. Нужно было найти аудиторию, где я прежде не была. К моему неудовольствию, пришлось поплутать. Кабинеты в этой части университета были пронумерованы довольно странно. По крайней мере, на мой взгляд.
Когда я практически достигла цели, из сумки раздался звон телефона. Долго шарила по кармашкам прежде, чем нашла его. Приняла звонок и подошла к подоконнику, где никого не было, чтобы спокойно поговорить. Звонила мама.
— Уль, привет. Не сильно отвлекаю?
— Привет. Ну, если ответила, значит, не сильно. Что случилось? — обычно мы с мамой созванивались вечером.
— Да ничего. Просто сон сегодня какой-то странный про тебя видела, забеспокоилась.
— Мама… Ну, знаешь же, что не люблю, когда ты начинаешь про это. То сны тебе снятся, то предчувствие… Нормально у меня всё.
— Нормально? Или хорошо?
— Хорошо, мам, хорошо. Ты не переживай. Ладно?
— Когда ты приедешь?
— Ещё даже неделя не прошла, — засмеялась я. — А ты уже хочешь, чтобы я приехала.
— Подумала, что ты соскучилась. Может, на выходные к нам? Сегодня после пар села бы на маршрутку и…
— Нет, мам. На следующие приеду. Несерьезно, если каждые выходные буду кататься туда-сюда. Где столько денег брать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, уж на билеты нашли бы.
— Нет, мам. Приеду, как и планировала, на следующие выходные. У меня, кстати, пара начинается. Мне уже пора бежать.
Последние сказанные слова были правдой. Залетев в большую аудиторию, оторопела немного. Студентов было много, и остались лишь считанные свободные места. Заметив одно из них на втором ряду, устремилась туда. Но не успела. Какая-то девчонка дерзко меня подрезала и уселась первой. Недовольно выдохнула и подняла взгляд выше. Быстро пробегала взглядом по рядам, понимая, что болтать с мамой было ошибкой. Неужели теперь придется подпирать стену целую пару?