— Так умойся сама и трогать никто не будет, — Триш чуть подтолкнула Свон своим бедром, чтобы вразумить немного, — охрана увидит, будет пиздец всем.
— Ты поняла? — Реджина немного дёрнула Эмму за волосы, — говори, что поняла и начинай умываться.
— Поняла, — Свон закивала, не зная, как и поступить. Она стала набирать в руки воды и умываться под напором Реджины и Триш.
Увидев, что блондинка начала делать то, что ей говорят, Реджина отпустила её и встала рядом, опираясь пятой точкой об раковину.
— Говорила же, что тяжело с ней будет.
— Нужно найти ей какой-нибудь шарф. Поножовщину нельзя показывать, — Триш видела, как Эмма смывала с шеи кровь, и там была довольно внушительная и видная царапина.
— Ей нужно найти мозги, — в очередной раз сказала Реджина, — когда же ты поймёшь, что здесь свои законы, и тебе никто не даст жить спокойно. Если не я, то будет Рей, а после неё пол тюрьмы.
Эмма слушала, и ей вновь захотелось, как и всегда за эти две недели, куда-нибудь провалиться. Она прекратила всяческие манипуляции с краном, закрыла воду и упёрлась руками в раковину, опустив при этом голову. Она пыталась успокоиться и как всегда стойко продолжать переносить всё то, что с ней происходит. Никто не должен видеть её слез. Никто, кроме темноты ночи.
— Так, я сейчас скажу, а ты подумаешь, — Миллс наклонилась к уху Эммы, — я тебя трогать не буду, но и защищать не стану. Когда Рей вновь захочет тебя разложить, а она захочет, единственное, что сможет тебя спасти, так это фраза, — Реджина усмехнулась, — «я под Миллс».
Триш тоже усмехнулась. Она заметила, как сильно побелели костяшки рук Эммы. Райэн увидела, как её колотит, как она того и гляди сорвётся и что-нибудь ляпнет. Но она молчит. Только губы шевелятся, но звука не исходит.
— Зона сломает тебя, а я подожду, — Миллс втянула запах Эммы, как в первый раз на прогулке, — уже не то, но ты ещё можешь успеть, — Реджина похлопала девушку по спине и, развернувшись, пошла из туалета.
— Думай, потом делай. Тюрьма необдуманных решений не прощает, — посоветовала Триш и последовала за Реджиной.
— Твою… Да за что мне всё это?! — Эмма подняла голову вверх и посмотрела в потолок. Шея болела от порезов, но не так, как болела душа и разум.
Глава 4
Шер узнала, что произошло, и сразу пошла искать Эмму. Никто не мог сказать ей, где можно найти сокамерницу, и девушке пришлось оббежать много мест, но смогла найти только в туалете, при этом увидев, как от него отходят Миллс и Райэн.
— О, ты здесь! Как ты? — Ейор быстро подошла к Эмме, — ебическая сила. Это Рей или Редж?
— Красиво? — Свон опустила голову и посмотрела на единственного человека, который оказался к ней неравнодушен. В хорошем смысле этого слова.
— Очень! Так кто это сделал? — Шер положила руки на плечи Эммы, — мне только рассказали, что Миллс и Рей из-за тебя сцепились.
— Рей хотела… — голос Свон был тихим, а сама она вздрогнула от прикосновения Шер, — она хотела меня трахнуть в душе, держа под прицелом ножа. Потом пришла Миллс, и они начали драться. Я не смогла сбежать, и Рей взяла меня снова под нож. Тут Миллс выбила его из её рук, и он полоснул мне шею. Потом я убежала из душа, а они дрались.
— Чёрт! — Ейор было очень жалко Эмму, — хорошо Миллс успела. А сейчас что было? Я видела, как они шли отсюда или они не видели тебя?
— Видели, — Эмма вновь подошла к раковине, чтобы помыть порезы. Ведь они продолжали кровоточить, — заставили помыться и дали хороший совет. Вернее Миллс дала.
— Воспользуешься? — девушка встала рядом с Эммой, — нужно у Шерри взять пластырь, тебе нельзя так ходить.
— Она сказала, что если Рей снова полезет, сказать фразу: «я под Миллс», — Эмма повернула голову, чтобы посмотреть в глаза Шер.
— Эмма… — Шарлота понимала, что это значит, и сочувствовала блондинке, — если ты это скажешь, у тебя не будет пути назад.
— Я этого не скажу, — Эмма дотронулась до раны пальцем, — поможешь с пластырем? Мне как деньги вышлют, я всё отдам.
— О чём ты сейчас думаешь, — Ейор закатила глаза, — пластырь достанем без проблем, а вот что дальше делать?!
— Я не протяну здесь и месяца, — Свон вновь посмотрела на потолок, — прошло всего две недели. Она убьёт меня.
— Ты про тюрьму в общем, про Рей или про Миллс? Эмма, я не представляю, что ты сейчас чувствуешь, но я вижу, как тебе погано. Иди к Миллс, у вас будет один раз, и после ты сможешь спокойно отбывать свой срок. Пойми, если ты скажешь, что под Миллс, ты обращаешь себя спать с ней всегда.
— А если я приду к ней и попрошусь переспать, это будет не навсегда? Да я сама от себя отказаться захочу. Я же себе всю оставшуюся жизнь буду противна, — Эмма была на пороге отчаяния.
— Ты не понимаешь тюремных законов, — тяжело выдохнув, протянула Ейор, — когда Рей или Реджина спят с новенькими, они «метят территорию», ну типа, секс реально для удовольствия, а с такими, как ты, не так. Тебя им нужно сломать, что они и делают. Реджина, когда появилась здесь, просто отбивалась, её тоже ломали. Несколько раз очень сильно избивали, а Перри или Мэгги кидали в карцер, но однажды ей это надоело, и она так отделала Тайру и нескольких её шавок, что та сама провалялась в изоляторе. А за это время Миллс её сместила. Я как раз тогда появилась, а Реджина повышала свой авторитет. Кого-то избили тогда, кого изнасиловали, но они реально мразями были, а мне понравилась Тайра, и я ей… короче, у нас сложилось. Никто до Реджи не делал такого. Тайра, Рей получили свой авторитет… — Шер улыбнулась, она немного развернула Свон, чтобы посмотреть на порезы, — по наследству.
— То есть. Если я побью Миллс так, что она окажется в изоляторе, я смогу подмять зону под себя? И тогда никто не посмеет меня тронуть? — отчего-то спросила Эмма, а сама чуть приподняла голову, давая Шер, осмотреть свою шею.
— Тайра была тварью, а Миллс авторитет, тебя не поддержат, — Ейор констатировала факт, — можешь попробовать сместить Фрайс, но тоже не советую. Тебя просто убьют.
— Тогда чего тянуть? — глаза Свон в момент стали безумными, — достанешь верёвку?!
— Ты что, идиотка? Свон, а ну брось нести чушь, — Шер прикрикнула, — я тут ношусь, прошу присматривать за тобой, Миллс следит, чтобы тебя не трогали. У тебя ещё все более-менее, некоторых просто раскладывали и трахали до потери пульса. Женские тюрьмы жестоки.
— Я просто не могу покончить с собой. Не имею права, — Эмма сейчас думала совсем не о законах тюрьмы, — я не буду этого делать, Шер. Пусть марают об меня руки сами, а я грех на свою душу брать не стану. Как и ложиться под кого-то из них.