Читать интересную книгу Трудное примирение - Линн Грэхем

С трудом оторвав взгляд от его смуглого лица, она захлопнула дверцу и зашагала через улицу. Она чувствовала себя совершенно измотанной и разбитой. Столько лжи, думала она, мучаясь чувством вины. Столько лжи — и все ради Дэниэла. Не то чтобы Люк мог принести Дэниэлу какой-нибудь вред, но лучше мальчику ничего не знать. Так спокойнее. Люк терпеть не может осложнений и обременительных обязанностей. А незаконнорожденный сын неизбежно станет для него и тем и другим.

С легким удивлением она покачала головой. Если не брать в расчет одного всплеска, Люк был слишком… слишком спокоен. Не то чтобы она ожидала чего-то другого, но что-то все-таки было не так. Она бы голову дала на отсечение, что в «Савое» он был просто в бешенстве. Но это, конечно, ей только показалось. В конце концов, на что ему так уж злиться? Четыре года — немалый срок, напомнила она себе. И он наверняка не думал о ней. Не будет же человек упорно напоминать тому, кто ему небезразличен, о его унижении. Во всяком случае, так считала Кэтрин.

Воображение перенесло ее к моменту их первой встречи. В награду за визит в галерею она предложила ему экскурсию на высшем уровне. Никогда раньше ей не приходилось сталкиваться с таким блестящим, умным и неотразимым мужчиной. Люк, которому наскучило одиночество и в то же время развлекать женщину не очень-то хотелось, был не прочь, чтобы его самого развлекали.

Он улыбнулся ей, и голова у нее пошла кругом, она не понимала даже, что говорит. А ему хоть бы хны. Ушел, не назвав даже своего имени, хотя перед уходом сказал: «Вам нельзя оставаться тут одной. И нельзя так вести себя с незнакомыми людьми. Многие могут принять это за приглашение к действию, и тогда вам уже ничто не поможет».

И, уже спускаясь по лестнице, в последний раз кинул на нее взгляд своих отливающих золотом глаз. Что же он видел тогда? Совсем еще девочку, правда хорошенькую, в которой, к величайшей ее обиде, видели только ребенка.

Между тем тогда она была непоколебимой оптимисткой. Если он пришел один раз, значит, может прийти еще. Однако второй визит Люк нанес только через два месяца. По правде говоря, он бродил между картин с весьма умеренным интересом, а она без умолку тараторила с той же открытой доверчивостью, от которой он предостерегал ее в прошлый раз. А на пути к выходу большую часть времени он через плечо смотрел на нее.

— Подожду, пока вы закроете. Было бы приятно познакомиться с вами поближе, — лениво процедил он.

Он сделал это предложение небрежным тоном и в самую последнюю минуту, а ее согласие принял с совершенно непростительным равнодушием. Задело ли ее это? Чертовски!

— Целый день просидел взаперти. Неплохо бы прогуляться, — сказал он, когда она, едва дыша, выбежала к нему.

— Я не прочь, — согласилась она. Предложи он ей прыгнуть в Темзу, она бы тоже с радостью согласилась. Отобрав у нее пальто, он ловко помог ей одеться, и его аристократичные манеры насмерть поразили ее воображение.

Их первое свидание было… необычным. Он заставил ее пройти пешком столько, что у нее ноги отваливались, а потом поил кофе в ночных кафе на Пиккадилли. Она даже не представляла себе, кто он такой, и это ему очень нравилось. Он сказал только, что вырос в Нью-Йорке, что его мать, отец и сестры погибли в авиакатастрофе. Она в ответ рассказала про себя, как всегда подшучивая над своим неизвестным происхождением.

— Я, возможно, еще позвоню, — сказал он, усаживая ее в такси, и отправил домой, даже не поцеловав на прощание.

И не звонил. Прошло шесть, нет, почти семь мучительных недель. Ею овладело отчаяние. И когда она окончательно потеряла надежду, Люк появился снова. Без всякого предупреждения. При виде его она от радости разрыдалась, и остановить поток слез ему удалось только поцелуем.

После этого поцелуя он мог оказаться хоть бандитом… ей было все равно! Чувства ее не изменились бы ни на йоту. Она влюбилась — безумно, безнадежно, и в самом потайном уголке души была убеждена, что он испытывает то же. «Боже, как романтично!» — подумалось ей, когда он преподнес ей белую розу. Она даже засушила ее, чтобы сохранить этот замечательный цветок для потомков…

Какая все-таки мерзкая штука память! У Люка не было даже намека на романтическую жилку. Он просто подбирал подходящую любовницу — с тем же хладнокровием и тактическими уловками, какими привык пользоваться в деловой сфере. Шаг первый: произвести впечатление. Шаг второй: внушить, что жить без него ты не можешь. Шаг третий: схватить добычу. Ее обольстили так ловко и умело, что она даже не поняла, что происходит.

Если имеешь дело с простой девушкой, обвести ее вокруг пальца вовсе не сложно. Что и сделал Люк. С равным успехом она могла лечь на рельсы перед мчащимся поездом. Ее противник с самого начала играл краплеными картами.

Выйдя на людную улицу, она взглянула на часы и удивилась, что уже так поздно. Забывшись, она прослонялась весь день. Скорее к автобусной остановке.

Когда Кэтрин вошла в квартиру, экономка Дрю, миссис Багл, уже надевала пальто, чтобы идти домой.

— К сожалению, я была занята и не приготовила вам обеда, миссис Пэрриш, — сухо заявила она.

— Ну и прекрасно. Я привыкла все делать сама. — Она наткнулась на холодный, неодобрительный взгляд этой неизменно вежливой женщины.

— Хотела вас предупредить, что мистер Хантингдон очень торопится с разводом, — продолжала миссис Багл обвинительным тоном. — И если мистер Хантингдон женится во второй раз, я буду искать другое место.

Кэтрин не нашлась, что сказать в свое оправдание. Сделав этот прощальный выстрел, миссис Багл удалилась, хлопнув дверью. Со смешанным чувством раздражения и обиды Кэтрин подумала, что выходка экономки была естественным завершением этого по-настоящему чудовищного дня.

Значит, она разрушительница брака, так, что ли? Претендентка. И к этому заключению придет не одна миссис Багл. Роман Аннет Хантингдон тайна за семью замками, и знают о нем единицы. Боже милостивый, ну как она могла не заметить чувств Дрю?

Харриэт была всей душой против развода брата. И свое мнение она высказала Дрю столь откровенно, что он разозлился и заартачился куда сильнее, чем в тот момент, когда действительно переживал и мучился, узнав об измене жены.

Не переборщила ли она сама с сочувствием, когда пыталась загладить горячность Харриэт? А когда Дрю предпочел говорить с ней, не слишком ли внимательно она его слушала? Ей было его очень жалко, но она вовсе не хотела оказаться вовлеченной в круг его семейных проблем. Господь свидетель, она только слушала, ничего больше… а Дрю, ясное дело, счел это за поощрение.

Теперь остается только немедля покинуть эту квартиру. Но как? После того как она внесла миссис Энсти деньги за месяц вперед, у нее осталось меньше тридцати фунтов. Пэгги столько раз ругала ее, что она не требовала никакой платы за то, что обслуживала Харриэт, которая отпустила экономку почти сразу после появления в доме Кэтрин. Но Харриэт, которая, не надо забывать, готова была отдать последний грош любому, кто нуждался в нем больше ее, виновато подумала Кэтрин, и притом совершенно не понимала, как мало у нее на самом деле денег, была просто не в состоянии платить ей что-нибудь.