– Ну прости; может же человек понаслаждаться каникулами?
– Ладно, прощаю; ну что, пойдём работать, друг?
– Пойдём, – ответил я.
Мы уселись в стороне и стали пересчитывать деньги. Потом вытолкали всех, покормили драконов и продолжили то, чем занимались раньше. Затем снова всех выставили и в последний раз пересчитали заработок.
– О, неплохо! Можно сказать, здорово! – воскликнула Ульяна, сложив купюры в аккуратную стопочку.
– Сколько? – Я сгорал от нетерпения. Я впервые в жизни видел такие большие деньги!
– Двадцать пять тысяч сто рублей! – крикнула она, победно потрясая купюрами над головой.
В это время я включил калькулятор на драконофоне и узнал, что зарплата за день составила три тысячи пятьсот восемнадцать золотых, а с учётом вчерашних денег и кормёжки драконов у меня остались три тысячи шестьсот двадцать три Д-монеты!
– Хм, неплохо, – проворчал я и сразу спросил у Ульяны: – А кто присматривает за твоими драконами, пока ты тут со мной нянчишься?
– Мой двоюродный брат Нед – Нед Кристофер Джеймс Мартин Хеглен-Хармс, которому на днях исполнилось девятнадцать…
– Это который принёс тебе известие о похищении твоего прапрадедушки?
– Да, – мрачно ответила она.
– Он ещё тебя называет Люси…
– Не забывай, у меня тройное имя; они используют для обозначения моей личности его вторую часть, а ты – третью!
– Понятно, – сказал я и пошёл отдыхать в кирпичную пристройку.
Возвращаться в тот день на дачу родителей не хотелось. Уж одну-то ночь я мог себе позволить провести в лесу.
3
Следующий день выдался не таким удачным, но что-то мы всё же заработали.
Прибыль составила тысячу семьсот пятнадцать идеально круглых блестящих кусочков золота, которые были добавлены в нашу бездонную копилку.
В тот день Ульяна ещё спросила меня, хочу ли я, чтобы в жилище Огня могли находиться два дракона. Я ответил:
– Конечно. Что за глупый вопрос?..
– Если драконник желает, чтобы в одном жилище количество мест увеличилось, по современному законодательству он обязан заплатить налог. Например, если ты хочешь, чтобы вместе с Ангу жил ещё какой-то дракон, ты должен заплатить пять тысяч. При определении суммы учитываются тип жилища и количество уже устроившихся в нём драконов… Ты согласен?..
– Да! Можешь прямо сейчас ехать в банк и платить… хотя, конечно же, это странно…
– Государство не исповедует альтруизм и, если даёт что-то, обязательно что-нибудь отбирает, как правило, в несколько раз больше, чем даёт. Получил начальный капитал – будь так добр переводить средства за уплотнение расположения драконов и расширение территории, пригодной к драконоводству, то есть травы светло-зелёного оттенка (об этом ты ещё узнаешь)… Данил, я решила остаться с тобой до середины июня: мало ли что может с тобой случиться… А пока иди домой, отдохни, выспись: завтра напряжённый день, суббота, выходной, толпы народу…
– А если я заболею, ты похлопочешь тут за меня? – спросил я.
– Разумеется, – ответила она. – Пока!
– Пока…
На даче, конечно, разразился жуткий скандал по поводу того, что меня не было дома около полутора суток. Но я так устал за рабочий день, что заткнул уши пальцами и незаметно удалился в свою комнату, забаррикадировал дверь и заснул, не добравшись до кровати…
А в это время…
Глава 5. Замок Бурь
1
Профессора вытолкнули из чёрной кареты без окон, остановившейся у ворот гигантского замка.
Он был пятидесяти метров в высоту, оснащённый оборонительными башнями с пушками, сейчас направленными вниз под углом в тридцать градусов, обнесённый двадцатиметровой защитной стеной с каменными зубцами по верхнему краю, и всем своим видом с первого взгляда производил нехорошее впечатление.
Профессору наконец стянули повязку с глаз, тоже чёрную, и он смог оглядеться, впервые за своё многокилометровое путешествие из обычной невзрачной тюрьмы в Замок Бурь.
Было темно, но даже такой слабый свет ударил профессору в глаза, и Хеглен, зажмурившись, пошатнулся. Если прибавить к этому езду в тряской карете в течение десяти (или около того) часов, то неудивительно, что профессора вырвало, как только он вылез из транспортного средства.
– Вот нахал! – раздался чей-то грубый баритон. – Испортил клумбу! Ты за это ответишь!
Профессор открыл глаза и отдышался. То место, где он не смог сдержаться, похоже, когда-то действительно было клумбой, но сейчас там росли лишь три или четыре цветочка.
– Вставай, пошевеливайся! – приказал тот же грубый голос. – Не заставляй меня принимать меры по твоей транспортировке!
Хеглен повиновался. «Эх, – думал он, – каждый раз одно и то же. Хоть бы сейчас музыку поставили, что ли… Когда это случилось впервые, мне, конечно же, было страшно, но теперь, когда похищение происходит в седьмой раз, я уже привык к неудобствам в камере и невоспитанности окружающих. Неинтересно».
Его привели в маленькую, совершенно пустую комнату, в которой единственным предметом обстановки служил пустой подсвечник у самого потолка на специальной полочке. «Даже батареи отопления нет», – пожалел профессор. Действительно, там было холодно – всего около десяти градусов тепла – и ещё очень темно. «Как ещё подсвечник сумел рассмотреть?.. – подумал профессор Хеглен. – А ведь тут и простудиться можно, не говоря уже о том, что в такой обстановке проще простого сойти с ума; но я буду благоразумен».
Чем был известен Александр Бенедикт Корвин Дилвиш Элфрик Фредегар Гебброн Хеглен, так это тем, что он в любой ситуации мог закрыть глаза и с головой окунуться в вяло текущую реку собственных мыслей.
Его кинули на пол, он отполз к стене.
– Поосторожнее! – не удержался он от возгласа.
– А ну-ка тихо! – «Как уже надоел этот ужасный, режущий слух голос!» – На раздумье даю две секунды. Не ответишь или скажешь что-нибудь не то, – будет плохо. Итак, каков главный секрет твоего знаменитого драконьего рода? Отвечай! Считаю до двух! Один… два! По-хорошему ты не понимаешь, значит, будет по-плохому!
– Потише, пожалуйста, – попросил профессор, хоть и понимал, что это бесполезно.
– Сам потише! Я тут командую! – ещё громче заорал тюремщик. – Скоро я отведу тебя к телепату, и он выведает и принесёт мне на тарелке с голубой каймой все твои тайны, понял? Ужин принесут через час, – бросил он, уходя.
«Телепата он позовёт, как же, – не удержался профессор от усмешки. – Ясновидение, телепатия, предсказание – всё это миф, недостойный упоминания в двадцать первом веке! Так что не узнают они и тысячной доли моих секретов, ха!»
Дверь снова открылась – с душераздирающим лязгом и скрипом.
– Ты знаешь, что это за штука, которую мы у тебя изъяли? – Луч фонарика осветил драконофон профессора в руке тюремщика.
– Нет, – решил прикинуться дурачком Хеглен.
– Тебе она не нужна?
– Нет, – уже не так уверенно ответил профессор.
– Ну так вот, смотри внимательно.
Включился свет: весь потолок был одной мощной электролампой. Профессор увидел человека высокого роста в куртке, штанах и ботинках из блестящей чёрной кожи. На голове у человека была шерстяная чёрная маска с прорезями для глаз и рта. В одной руке он держал фонарь, направленный профессору в глаза, что при освещении было уже не так заметно, в другой – драконофон, а за спиной у него висел автомат Никонова последней модели. «Что сейчас будет?» – испугался профессор, но своего страха не выдал.
Человек, весьма похожий на террориста, сначала разбил драконофон профессора о каменную стену помещения, потом стал топтать обломки ногами, а напоследок сложил осколки в кучку у стены и расстрелял их из автомата. Затем зачерпнул руками в чёрных перчатках получившуюся пыль и рассыпал её по всей комнате.