— Скрывать свою личность, — шепчет он в ответ.
Отлично, они разочарованы. Мистер Грин, нахмурившись, смотрит на турагента. Она стоит рядом, горделиво приосанившись.
— Думаю, они ожидали увидеть…
— Зеленую маску и плащ, сияние силового поля…
— Я в состоянии заканчивать собственные предложения.
Они ожидали увидеть Зеленую Силу, Атома, Оборотня, Бэтмена, Игуану. Супергерои должны были улыбаться, демонстрируя идеальные зубы и кубики пресса. Они рассчитывали отправиться на ловлю Рыбы-Монстра. Вместо этого передними предстал одетый в потертые джинсы и клетчатую рубашку старый рыбак с обветренным лицом и ведром выращенной на ферме форели.
— Чем они занимаются? Захихикивают злодеев насмерть?
— Прошу вас… — говорит она.
Он откашливается, наблюдая за хорохорящимся мальчишкой, пытающимся унести все самые тяжелые вещи в одиночку.
— Этот малец и девчонки… Даже не смешно.
Она смотрит на него с таким видом, как будто собирается расхохотаться. Но сквозь это веселье чувствуется грусть.
— Окатите его холодной водой, — почему-то предлагает она.
Подростки и их сопровождающие возвращаются, волоча за собой валовой продукт Японии на колесиках.
Во время перелета на озеро рыжеволосая китаянка заставляет всех петь старые песни. Он наблюдает за девушкой. Яркая, как пламя, мимолетная, как огонек спички. Любить людей — это все равно, что любить листья или морозные узоры на утреннем стекле. Дохни, и они исчезнут.
Все же он тайком поддерживает перегруженный самолет.
Озеро покрыто льдом. Толстый твердый лед и никакого тумана. Подростки укутываются в парки, надевают шапки, варежки. Мистер Грин ведет девчонок за дом и помогает им соорудить укрытие. Он делает нечто, чего не делал уже очень давно, — возводит сияющую зеленую полусферу.
— Накидайте сверху снег.
— О-о-о! — протяжно выдыхают они. — Ano ne!
Когда они накрывают полусферу снегом, она превращается в обычную хижину, а точнее — иглу. Иглу источает мягкий свет и похожа на неоновый фонарик среди снежного бурана.
Теперь совет.
— Кто-нибудь знает, зачем мы накрыли хижину снегом? Таким образом вы скрываете от окружающих свою тайную сущность. Вам не нужна реклама.
Они согласно кивают головами.
— Люди смеются, — говорит пацан с хвостиком, наполовину высунувшись из хижины.
В его голосе слышится ожесточение. На его джинсах красуется бабочка. Наверное, он голубой.
— Нет. Дело не в том, что люди смеются. Ваши враги вас находят. Вас находят люди, которые хотят причинить вам вред.
Пацан задумывается.
— Это одно и то же. Смех. Вред.
Пацан ничего не соображает.
Мальчишка и мужчины поднимаются на чердак, а девчонки хихикают в новенькой иглу.
Рыжеволосому турагенту достается пустующая комната в его доме. Она моется под душем, пока зеркало не запотевает. Он моется после нее. В ванной пахнет лавандовым мылом и женщиной. После смерти Ланы прошло уже двадцать лет. Прошла целая вечность с тех пор, как он был простым смертным мужчиной с Ланой. От такого количества людей, вторгшихся в его пространство, ему не по себе.
В одних носках он идет в комнату и находит рыжеволосую девушку перед камином. Она вытирает волосы полотенцем, меняя их цвет с красного дерева на пламенный. На ней зеленый свитер, который идеально сочетается с волосами и джинсами, облегающими ее подобно тонкому слою краски. Ему неловко, потому что до него вдруг доходит, что он не задал ей самый очевидный вопрос.
— Меня зовут Лан, — говорит она.
Он морщится.
— Я знаю, — говорит она. — Это напоминает имя вашей жены. Простите. Но меня зовут просто Лан.
Он берет себя в руки.
— Это имя твоего таланта?
Она с улыбкой качает головой.
— Это просто мое имя.
— Странное имя.
— Не более странное, чем Зеленая Сила.
— Зеленая Сила, — повторяет он. — Билл. Приемные родители называли меня Билл. Фамилия может меняться, но я всегда остаюсь Биллом.
Он смотрит на огонь, вспоминая потоки огня. Он падает, падает. Вокруг него визжит гравитация. Он ловит ее и формирует из нее колыбель…
— Билл, — произносит она. — Мило. Так почему вы хотите умереть, Билл?
Ей, наверное, лет двадцать… двадцать пять? Она умрет раньше, чем он успеет ее толком узнать.
Он сотни раз рассказывал свою историю. Он видел ее в комиксах столько раз, что уже и сам готов поверить в то, что его мама пекла пироги к церковным праздникам, а папа работал трактористом на ферме. Но он помнит Первую мировую войну, и гражданскую войну, и революцию. А прежде чем он получил имя Билл, его звали Уилл и Гуилхем, и Уилла-хелм, а его родителями были Мутти и Даду.
Демон. Так называли его односельчане. Они пытались его сжечь, утопить, побить камнями. Пламя струилось вокруг него, не причиняя ему вреда. Когда они бросили его в пруд, он сформировал вокруг себя воздушный пузырь. «Он ваш ангел, — говорил им священник. — Называйте его Уилла-хелм, Защитник. Не надо его бояться».
Долгое время он защищал их издалека, как сторожевая собака, — наполовину ангел, наполовину волк.
А потом он сблизился с ними.
У него были друзья.
Он влюбился.
Теперь он ловит рыбу.
— Смерть — это очень естественно для людей.
Совсем недавно — в его долгой жизни это случилось всего мгновение назад — к нему явились другие Таланты, странные и безудержные. Но каждый из них был по-своему уникален. Вместе они были одной компанией. Друзьями. И у него была Лана. Он думал, что он тоже человек. Ему доказали, что он ошибается.
— Какие таланты у этих детишек? — спрашивает он.
— Да так, то да се. Они заботятся друг о друге. Это само по себе талант.
Ну да.
— Их ждет долгая жизнь? — спрашивает он. — Это один из их талантов?
Она держит полотенце на коленях и смотрит в огонь.
— Нет. Я знала и других, таких, как они. Все остальные уже умерли.
— Расскажи мне их историю. Они родились с талантом? Или их создали?
— Создали.
— Как?
Атом, атомный взрыв. Бедняга Пластик, бочка химикалий. Сам мистер Грин, подобно звезде, упал с неба.
Он затронул какую-то струну. Китаянка почерневшими, как уголь, глазами смотрит в огонь, а ее губы растягивают — ся в гримасе боли. Ее пальцы с силой стискивают полотенце.
— Их создала я, — говорит она. — Я их прокляла. Это моя вина.
Она резко встает и выходит.
На ту давнюю рыбалку они отправились вчетвером — Игуана, Оборотень, Атом и Зеленая Сила, отвечавший за безопасность смертных. Во время обычной зимней рыбалки необходимо направить в подледный мрак луч фонарика. В тот раз Атом бросил в воду шар светящейся энергии, из-за которого они вообще ничего не смогли увидеть. Это их так насмешило, что они повалились от смеха на лед. Внезапно из глубины возникла кожа, покрытая грубой чешуей. Единственный темный глаз окинул их взглядом и снова ушел во мрак. Последнее в мире чудовище, заключенное в своем озере, как в ловушке.
— О черт! — прошептал Игуана.
— Не хотел бы я оказаться на ее месте, — заметил Атом.
— Ну нет, — покачал головой Зеленая Сила. — Нам это не угрожает. С нами такое не случится.
Тогда он верил в слово «мы». В то, что все они будут жить вечно. В мире достаточно больших, колоритных злодеев, с которыми они будут сражаться. Нацисты и Желтая Угроза, и существа наподобие него самого. Он кое-что видел, но у него ушли годы на то, чтобы осознать: Огромная Рыба, пойманная в свои размеры и мощь, не имеет шансов выбраться. Она для этого слишком велика. Но таланта умереть у нее тоже нет.
Проходит два дня этой бесконечной рыбалки, когда он наконец узнает, в чем заключаются их таланты.
Они выглядят и ведут себя как самые обычные несносные подростки. Они укутываются в парки, по пятнадцать минут пялятся в полынью, скучают и начинают водить фонариком, распугивая рыбу. Они забывают следить за флажками. Они играют на приставках и затыкают уши айподами. Они хихикают и ссорятся, дерутся ногами и кулаками и кричат: «Бух! Ба-бах!» — как будто записывают свой собственный саундтрек. Пацан с косичкой пердит, как слон. Нет ничего хуже вони, источаемой подростком. Отцы — сама вежливость. Они только и делают, что кипятят воду для нескончаемых кружек чая.
Ему ясно, в чем талант Лан. Она делает попкорн и суши, чистит форель, которую они изредка ловят, заплетает косички, вытирает слезы с девичьих щек.
На второй день после обеда на озеро наползает туман.
— Сегодня мы больше не будем ловить рыбу, — говорит мистер Грин. — Вы можете поиграть в свои видеоигры в хижине.
Они смотрят на него молча, широко раскрыв огромные глаза.