ревностного отношения к ней, а Паша считал Настю своей, прикрываясь дружескими чувствами.
Сейчас опрокидывая в себя стопку за стопкой спиртного, Артемьев впервые задумался об истинных причинах своего не совсем адекватного поведения. И раздумья были отнюдь не самые веселые. Всего один вопрос, заданный ею, и он лишился покоя. Вопрос о том, представляет ли он себе девушку, с которой готов провести остаток своих дней. Вот только подруга не угадала с его ответом. В первую секунду, когда Васильева задала вопрос, ответ всплыл сам собой в его голове.
Настя.
Именно с ней Павел видел себя в зрелости и старости. И видел Артемьев совсем не другом, он хотел от нее гораздо большего.
Сейчас же напиваясь в стельку, мужчина спорил сам с собой. Эти мысли были неверными. Настя для него друг, не больше, вот только какая-то его часть смеялась над его сопротивлением своим истинным чувствам и называла болваном, да еще и близоруким.
— Привет, — женский голос отвлек его от самокопаний, и он пьяными глазами посмотрел на девушку. Эффектная брюнетка улыбалась кроваво красными губами и демонстрировала ему ровный ряд белоснежных зубов. Красивая и раскованная, а ещё она была его давней знакомой. Павел не помнил, как ее зовут, но у девицы имеется пирсинг в интимном месте и на языке. Интимную информацию он отлично запомнил. Артемьев улыбнулся ей пьяной улыбкой. Эта девица как раз то, что ему нужно, чтобы избавится от бредовых мыслей и снять напряжение.
— Привет, красавица, — промурлыкал он. — Чем же угостить тебя, конфетка?
Ночь обещала быть жаркой!
* * *
Через полчаса Павел привел свою спутницу в снятый им гостиничный номер. Милена, так звали брюнетку, всю дорогу щебетала о всяких глупостях и предельно откровенно обнажала свои прелести, видимо для того, чтобы Артемьев не потерял запал. Боевую стойку нужный орган Паши сделал на нее практически сразу, так что с физическим возбуждением проблем не наблюдалось, а вот моральный настрой как-то уменьшался. Чем больше красотка говорила, тем больше Артемьевым овладевала апатия. Когда они подъехали к гостинице, единственным желанием Павла было побыстрее сделать свое дело и свалить.
Он завел в Милену в номер, после чего отправился на встречу с унитазом, то бишь выпитое требовало немедленного выхода из организма. Пока он делал нужные гигиенические процедуры, алкогольная дымка стала понемногу рассеиваться. В голову стали лезть важные мысли. Например, он вспомнил, что презерватива у него сегодня с собой не имеется. Мужчина вообще не собирался сегодня сексом заниматься, но в итоге Павел всё равно оказался здесь, в этом безликом номере почти с незнакомой ему девушкой. А всё из-за чего? Ответ был прост и не очень приятен ему. Артемьев был обижен на подругу и просто пытался доказать ей, что над ним и его жизнью Настя не властна. Только кому нужны эти доказательства? Васильева всё равно уйдет из его жизни, разочаровавшись в нём, а он продолжит таскаться по всем этим гостиницам с незнакомками, тр*хая их, а потом уходя.
В голове сами собой всплыли слова, сказанные Настей в ресторане. Неужели он действительно не способен на нормальные отношения? Трудно сказать, в кого Паша уродился таким бабником. Отец его всегда был отличным семьянином, его родители уже больше тридцати лет вместе и до сих пор счастливы. Говорят, что Пашка пошел в своего деда, в честь которого его и назвали, хотя опять же дед был ходоком ровно до того момента, пока не встретил бабку. Нагулявшись вдоволь во времена своей молодости, Павел Артемьев стал отличным мужем и отцом пяти детей.
От всех этих мыслей у него разболелась голова. Опьянение исчезло, остались не очень приятные мысли. Он не хотел терять Настю, девушка слишком дорога ему. Мог ли он в нее влюбится, сам того не подозревая? От этой мысли всё внутри похолодело. Не могло этого быть! Так ведь?
Мужчина пребывал в полной растерянности, не понимая своих эмоций. Все эти годы Паша твердил себе, что Настя для него лучший друг и любит он её соответственно братской любовью. Желание к ней, которое периодически возникало, он привык подавлять, потом удовлетворять его с другими, случайными девушками. Постепенно Артемьев научился игнорировать сексуальное желание к Насте, считая его досадной помехой. Главное, они будут рядом, и он не разрушит их отношения своей неспособностью иметь моногамные отношения. Как и любой парень в свои восемнадцать Артемьев хотел нагуляться вдоволь. Выбранный им стиль поведения определил для них целые годы. Теперь Паша и не знал, правильно ли поступил, загнав из обоих в жесткие рамки. Как теперь определить, что он действительно чувствует, а что лишь выдумка его воспаленного мозга? Павел окончательно запутался в себе.
Отодвинув на задний план все эти размышления, он решил заняться привычным для себя делом и расслабиться. Выйдя из ванной, он застал Милену в одном нижнем белье, раскинувшуюся на постели. Призывно выпятив аппетитную грудь, заключенную в красное кружево, девушка приняла красивую, максимально сексуальную позу, которая должна была соблазнить его на дальнейшие развратные действия. Мысленно Паша отметил, что Милена очень красивая женщина, не обделенная природными данными, вот только эта оценка с его стороны больше походила на оценку неодушевленного предмета. Она не задевала ничего в его душе.
Почему-то ему стало невмоготу. Паша разозлился, не понимая всех этих чувств, нахлынувших на него разом.
— Сегодня обойдемся без заигрываний, — ровно проговорил мужчина. — У меня нет настроения для прелюдии.
Милена пожала изящными плечиками, грациозно слезла с кровати и медленно направилась к нему, соблазнительно виляя бедрами. Невозмутимо дойдя до цели, девушка опустилась на колени, ловкими пальчиками расстегнула его ширинку и извлекла нужный ей орган наружу. Опытные губы охватили член, стараясь доставить ему удовольствие.
Артемьев сразу почувствовал, что сегодня будет не так как обычно. Ощущения были приятны, но не более. Весь процесс, раньше доставлявший ему немалое удовольствие, теперь казался каким-то пресным. Несколько минут, он пытался поймать нужную волну, но ничего не получалось. Мужчина вынужден был признать, что сегодня не настроен на секс.
— Хватит, — Пашка отстранил от себя брюнетку, — думаю, ничего не получится.
— Настроения нет? — ядовито спросила Милена, но Павел проигнорировал подколку. Он слишком погрузился в собственные мыслях. До него наконец