Конечно, можно было бы вернуться к Оси и предпринять вторую попытку, но, как говорили хуторяне, жившие возле моего замка, дурное дело никогда не опаздано. Сперва нужно обдумать и понять хотя бы часть увиденного.
А ещё я почувствовал холод. Руками я упирался в ледяную стену, и их попросту свело, холод пробирался сквозь лёгкую накидку, которую я привык носить последние годы. Придворные и поэты называли её мантией, и она вполне меня устраивала. Теперь я обнаружил, что удобная мантия совершенно не защищает от мороза, а сунув руку за пазуху, нащупал вместо заячьей шкурки щепоть шерсти, словно артефакт, гревший меня последние дни, в мгновение ока съела моль.
Разгадка проста: и шкурка, и Ось обладают природной магией – они сродни друг другу и, подобно тому как могучий поток без остатка поглощает случайную каплю, так и Ось смыла простенькое волшебство шкурки. И теперь давно ставшее непривычным чувство холода коснулось меня.
Я, как мог, растёр онемевшие пальцы, ухватился за верёвку и полез наверх. Не хватало ещё замёрзнуть здесь, в полушаге от источника недоступной силы. Ледоруб вместе с сумкой я оставил наверху и теперь проклинал себя за непредусмотрительность. Вернее, не проклинал, а ругательски ругал. Проклятия волшебника – не та вещь, чтобы разбрасываться ими в сердцах, и особенно в таком месте. Ни я, ни остальные маги не возьмутся решать, как отреагирует Ось на прозвучавшее проклятие.
Хорошо, что склон воронки был не слишком крут, по вертикальной стене я бы влезть не смог. А так – благополучно дополз наверх, поднялся на трясущиеся ноги, поднял сумку и ледоруб, брошенные там, где я вмораживал в ледник конец верёвки. По счастью, артефакты, не коснувшиеся Оси, уцелели. Умница-фляжка напоила меня горячим молоком, и я слегка ожил. Зажал в кулаке дурацкий лесной амулет и – скок-поскок! – попрыгал к убежищу Растона, где в обмен на рассказ о великих тайнах мироздания надеялся получить немного тепла и покоя.
* * *
Кристаллоид Хрусть, вчера Растон между делом обронил, что великана зовут Хрустем, торчал на страже у входа в пещеру. Обнаружив меня, он принялся методично приседать, зазывая войти или просто приветствуя. Разумеется, я последовал приглашению, ибо в противном случае и сам мог заледенеть не хуже кристаллоида.
В прошлый раз Растон встретил меня в холодной галерее, но теперь я дошёл до самых дверей в тёплые комнаты и постучал костяшками пальцев. Руки промёрзли так, что, казалось, от стука пальцы разлетятся на части, словно сбитые с крыши сосульки.
– Входи, – разрешил голос из-за двери.
Я зашёл, окунувшись в живое тепло, словно в воду. Растона не было и здесь, зато возле стола стоял хозяичек и смотрел на меня круглыми кошачьими глазами.
Хозяичек – ещё одно существо класса големов. Их иногда путают с домовыми и другой деревенской нежитью. Настоящие домовые обитают только в человеческом жилье, колдунов, даже самых ничтожных, они боятся пуще огня. Поэтому волшебники, чтобы дом не пустовал, заводят себе хозяичеков. Хозяичек бродит по дому, что-то делает, хотя ни настоящей помощи, ни серьёзных проказ от него не дождёшься. Они даже разговаривать умеют, так что войти мне разрешил именно хозяичек.
– Где хозяин? – спросил я.
– Тут.
Более подробной информации от хозяичека не добьёшься, разве что ему поручено что-то передать, и тогда он повторит сказанное слово в слово.
– Растон! – крикнул я.
Ответа не было.
Лезть без разрешения в галерею я не стал и уселся возле очага. Обломки брёвен в очаге уже прогорели, но от каменной стены и кучи углей, подёрнутых пеплом, шло ровное тепло. Сидеть так можно было долго, тем более что фляжка на этот раз предложила глинтвейн, позволяющий скоротать у огонька хоть весь вечер.
Не нужно быть мудрецом, чтобы понять: Растон устраивает мне проверку, смотрит исподтишка, не начну ли я обшаривать комнату, выведывая секреты и тайны владельца. Тайна тут может быть одна: каким образом удалось обустроить всё это благолепие под боком у Оси Мира? Но вряд ли её удастся раскрыть, роясь в чужих вещах.
– Как тебя зовут? – спросил я хозяичека.
– Тюпа.
– Ты давно здесь живёшь?
– Всегда.
Конечно, какого ещё ответа следует ожидать от Тюпы? Хозяичеки домов не меняют, тут он явился на свет, тут и обитает. Даже если Тюпа создан, пока я ходил к воронке, для него это всегда.
– И всё-таки, Тюпа, где хозяин?
– Тут.
– Он ничего не велел мне передать?
– Нет.
Сижу дальше, вспоминаю, что успел увидеть за то мгновение, пока касался Оси. Это не может быть видение, я действительно видел всю Землю разом и при этом в мельчайших подробностях. Теперь я вызывал в памяти эту картину, и она послушно возникала, так что я мог рассматривать весь мир, каким он был всего лишь час назад. Правда, не весь разом, а фрагмент за фрагментом. Почему-то я был уверен, что, касаясь Оси, видел мир в движении, просто за то мгновение, что всевидение было доступно мне, почти ничего не успело произойти.
Я не торопился пристально взглянуть на Истельн, боясь потерять ровное расположение духа. Да и что могла мне дать мгновенная картинка? – одни только догадки о происходящем. Всевидение и всеведение – вещи разные. Зато я заглянул на Медовый Нос и обнаружил там с полсотни магов средней руки, которые рылись среди обломков, пытаясь сыскать что-то уцелевшее.
Я пожал плечами. Кто я такой, чтобы осуждать их? Для начинающего или слабого волшебника всякая вещь, побывавшая в руках великого мага, – драгоценна. Так что не следует называть этих искателей мародёрами, всякий добывает свой хлеб, как умеет.
Но где же всё-таки мой хозяин? Тюповское «тут» может означать всё, что угодно. Взглянуть, что ли, на убежище Растона, каким оно было пару часов назад, чем занимался Растон в ту секунду, когда Ось отшвыривала меня? Нет, не надо. Не следует сразу пользоваться новым умением для решения важных вопросов. Сначала хотелось бы освоить его, обкатать на мелочах, иначе можно обмануть самого себя, а это худший из обманов.
– Тюпа, где хозяин брал дрова? А то ведь угли скоро погаснут, дом начнёт выстывать.
– Хозяин нигде не брал дрова. – Личико Тюпы подвижное, но мимика совершенно не соответствует сказанному, так что оттенки смысла ускользают, и порой становится невозможно понять, что имеет в виду говорящий. Хотя Тюпа ничего в виду не имеет, он просто говорит. И раз я не понял, значит, плохо задал вопрос. Попробуем спросить иначе.
– Когда я был здесь в прошлый раз, в очаге горели дрова. Откуда они взялись?
– Их принёс Растон.
Так, это уже интересно. Лгать, во всяком случае по собственному хотению, хозяичеки не умеют. А мы видим явное несоответствие. Растон принёс дрова, но хозяин дров не приносил. Получается, что хозяином здесь кто-то другой, мне покуда не известный. Очень мило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});