стихло.
Антон медленно взгляну в сторону модуля и увидел, что красный зрачок больше не горит. Вся комната была побита и чуть ли не уничтожена. Плитка раздроблена, душ разбит, а от мебели осталось едва заметные куски дерева, разбросанные по всем углам. Лампочка была сбита и осколки от неё валялись в нескольких метрах от Антона.
Машина молча висела в воздухе. Словно ничего и не случилось. Её руки манипуляторы повисли как подвешенная на верёвку ткань и никаких признаков движения уловить было невозможно. Аура от гигантской механической твари исходила неимоверно зловещая и даже такой человек как Антон чувствовал её превосходство над собой. Его слезы засохли на щеках и сердце бешено колотило, закладывая уши.
Он больше не выдержит тут ни дня. Он не ненавидел себя за свой выбор и путь. Настолько страшна была Машина, что он хотел прикончить себя на месте. Любая клятва и цена была для него выполнима взамен лишь на одну вещь — свободу от ужасного обитателя комнаты номер 14.02. Его руки аккуратно обхватили колени, и он начал думать, что ему теперь делать.
Сеанс 6
«Я хочу этого!»
Глаза Антона открылись. Он и не заметил, как успел заснуть. В комнате было совсем темно и разобрать, что к чему было сложно. Он аккуратно протёр свои глаза и огляделся. Машина по-прежнему неподвижно висела в воздухе, и он с облегчением вздохнул. Спустившись на четвереньки, Антон пополз по направлению к двери. Разбившаяся плитка тихонько трещала под его ногами, от чего он вздрагивал и оглядывался назад, пытаясь не привлекать внимания Машины. Металлическая дверь предстала перед его глазами и словно спасительный шлюз с подводной лодки он взялся за ручку и начал шёпотом подзывать к себе людей.
— Пожалуйста, выпустите меня! Ваш реабот сошёл с ума! Он хочет меня убить, пожалуйста… — мямлил в проём для еды Антон.
Это продолжалось около двадцати, а может и тридцати минут, пока нервы не начали потихоньку сдавать. Сначала он начал дергать за дверную ручку, а потом аккуратно стучать в дверь. Но на это никто не обращал внимания. С каждой минутой его напор становился всё серьёзнее и сильней, однако внутри его окутывала паника и страх. За его спиной Машина маньяк, которая в любой момент может проснуться и заняться им, а перед ним стальная дверь, за которой добрые члены института в жёстких сапогах могут разбить тебе лицо. Между этих двух зол он предпочитал второе.
Через час бессмысленных стараний, Антон уже не выдерживая гнёта обстановки начал бить по двери с ноги. Сейчас в нём бушевала яркая палитра самых неприятных ощущений, которые он когда-либо испытывал. Словно он зашёл в тёмный переулок и к его горлу подставили холодный и острый нож. Его руки долбили стену с такой силой, что этот шум разлетался эхом по всему комплексу, не оставляя равнодушными разве что дремавших охранников.
— Я исправился, честно! Я больше никогда не буду заниматься этим! Ну пожалуйста! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА! — раздавался истошный крик, вперемешку с слезами отчаяния.
— Не будешь? Вот как ты держись слово перед друзьями — прозвучал металлический мужской голос за спиной Антона
— Что? НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ТЫ! — обернувшись, провопил Антон
Яркий красный зрачок оказался прямо перед лицом мужчины. Модуль злобно смотрел на него словно пожирая и сжигая изнутри. Железные руки схватили Антона за горло, и он повис в нескольких сантиметрах над землёй. Громадная установка жутко гудела и трещала, сжимая свои тески всё сильнее. Руки Антона жалко вцепились в металлические клешни. Его рот жадно глотал воздух, но с каждым разом это становилось всё труднее. Холодная и безжизненная ладонь вытягивала из Антона душу. Он дергался в последних потугах борьбы за жизнь. А Машина начала монолог.
— Ты открыл для меня этот мир, а теперь просто хочешь сбежать от меня? Ты хоть понимаешь, насколько это жалкий поступок? Мерзкий урод! Я буду уничтожать каждого, кто похож на тебя и каждого, кто хоть как-то проявит к тебе сочувствие. Я буду очищать этот мир от такого жалкого дерьма как ты, чтобы оно не порочило эти великие чувства. Я буду тем величайшим и непонятым, который испытает истинное удовольствие! Я стану именно тем, кем ты стать не смог… Я вырву каждую часть твоего тела, чтобы кровь струила в разные стороны и заполняла унылый вид этой комнаты! Я лишу тебя того, что ты даровал мне…
Пока Машина несла свою триумфальную речь, Антон чувствовал, как его покидают силы. В его глазах пропадала чёткость и звук доходил до него едва. Он слышал, как из него вырывают всё, что дала ему жизнь. Как такие как он не достойны носить титулы убийц и маньяков, так как он всего лишь жалкая копирка под них. Всё это смешивалось в неясную кашу и руки его наконец-то разжались и потянулись к полу. Еле понятные очертания комнаты терялись на фоне красного круга, который отправлял Антона в последний путь.
Глаза Антона закрылись, и он уже был готов уйти, как вдруг в его руке оказалось что-то мягкое. Это было похоже на шнур. В его голове проскочила мысль, и он долго не думая исполнил её. Собрав последние силы, он сжал кулак и дёрнул его. Несколько секунд встретили его тишиной, а после еле живое тело полетело в сторону туалета. Глухой стук и полная темнота. Гул Машина раздавался настолько громко, что уши заложило. Еле различимые черты платформы крутились в разные стороны и слегка искрились. Это было последнее, что запомнил Антон, перед тем как потерять сознание.
Глава 6 «Всё-таки встретил»
Яркий свет ударил внезапно. Вокруг пахло гадкими лекарствами. Антон еле открыл глаза. Перед ним стояло несколько размытых силуэтов, которые что-то обсуждали. Один из них был в деловом костюме, как было понятно, из-за продолговатого пятна на белой груди, которое было галстуком; второй стоял в синеватом костюме с жёлтыми пятнышками на плечах: ну а другие двое в халатах. Наталью Игоревну Антон узнал сразу же — фигура выделялась на фоне мужчин в возрасте и её ароматные духи перебивали стоящую вонь.
— Всё прошло более чем успешно. Я надеюсь, вас заинтересуют результаты… — проговорил её тоненький и гипнотический голос.
— Обязательно, Наташа… Так что вы говорили о его возможностях? — доносилось от синеватой фигуры.
— Они безграничны, Анатолий Игнатович. Оно действительно может обучаться и как видите, даже такой скверный ум она разгадала и перевоспитала за какие-то несколько недель! — говорил суховаты старческий голос в халате.
— Значит, оно может