Многоопытный фельдшер Слава Табачников взялся руководить работой маленькой медицинской группы. Старший лейтенант Невский с благодарностью принимал его советы. Прежде всего, поставили палатку УСТ (универсальную санитарно-транспортную) для временного укрытия раненых от палящих лучей солнца. Около своего автомобиля соорудили из брезента навес, создав хоть какое-то подобие тени. Санитарные носилки, уложенные на крыше Автоперевязочной, разложили в палатке и поставили рядком под навесом – при первой необходимости их быстро можно взять. Невский занялся работой в салоне – проверил подвижность операционного стола (по желанию его можно было поднимать– опускать и даже перемещать в горизонтальном направлении), проверил подачу кислорода из большого баллона, проверил и маленькие кислородные ингаляторы КИ-3М. Все работало исправно – езда по тряскому бездорожью не вывела из строя технику.
Старший лейтенант невольно прислушивался к разговору подчиненных.
– Слышь, Славик, а ты при обстреле сегодня не наложил в штаны? Наверное, упал на пол в салоне и под операционный стол залез?
– Сам ты веник! – невозмутимо отвечал фельдшер, поправляя очередной колышек у палатки. – Я, между прочим, даже стрелял из автомата через форточку.
– Ага, «в белый свет, как в копеечку» стрелял. Что ты там мог видеть?! Я вот ни капли не сдрейфил, не в первый раз под огнем…
– Я тоже не первый день замужем! Раз семь уже ездил в рейды. С тобой вот только первый раз. Посмотрим, что ты за гусь. Сходи лучше к своим землякам. Узнай, что там после обстрела, за одно и разведай на счет «хавчика». Собираются нас тут кормить или на подножном корме до обеда?
Рустам кивнул, захлопнул дверцу кабины и потрусил к скоплению палаток и машин с будками.
Солнце поднималось все выше, было около 9 утра, нарастала и жара, спасения от нее не было нигде. Невский и Табачников уселись в тени навеса на складные стульчики, подставляя лица под легкие порывы ветерка. Впрочем, воздух был почти не подвижен.
– Как же можно еще и воевать в такую жару? Приходится и бегать, и ползать, и стрелять. Ума не приложу!
– Да, товарищ старший лейтенант, тяжела участь солдата! Я успел побыть в их шкуре, до сих пор не пойму, как выжил. Это здесь, в медроте, я так «забурел», живу, как на курорте, забыл о настоящей службе. У меня там друзья в батальоне оставались по прежней службе. Почти все уже или погибли, или ранены. Кому нужна эта проклятая война?
– Ленина не читал, что ли? Война – это продолжение политики только иными средствами. Ты представляешь, как сейчас работают военные заводы?! Выдают на гора оружие и технику, взрывчатку. И не только в нашей стране. Кто-то хорошо наживается на этом. Как в поговорке: «Кому война, а кому – мать родна!»
– А я вот читал, что даже создатель динамита Нобель крайне отрицательно относился к любым боевым действиям. Незадолго до смерти он заявил, что «война является ужасом из ужасов и самым страшным преступлением». Он еще говорил: «Мне бы хотелось изобрести вещество или машину, обладающие такой разрушительной мощностью, чтобы всякая война стала невозможной».
– Ну, пока этого, к сожалению, не произошло.
– Что там узнал? – обратился Невский к возвратившемуся водителю.
Тураев, обмахиваясь панамой, переводил дух:
– Есть уже убитые и раненые, даже тяжело. Перед нами БТР подбили, помните? Там сразу погиб, попал под выстрел гранатомета, старший лейтенант. Погута, кажется его фамилия, командир взвода, а вместе с ним еще ребята из этой пер вой роты. Трое ранены (два тяжело – в живот и грудь), один убит – Тафель Женька. Я его хорошо знал, часто к ним в роту ходил, земляк там мой служит. Всех уже отвезли к Элеватору, туда и «вертушка» прилетала.
Невский сразу вспомнил этого старшего лейтенанта. Кажется, совсем недавно беседовали с ним. Он еще называл три главных условия успешной службы в Афгане: не наступить на мину, не попасть снайперу на мушку, не подорваться на фугасе. А сам вот погиб от гранатомета, о нем-то забыл совсем в своих «условиях». Стало очень горько на душе. Это первая смерть на войне, коснувшаяся его недавнего знакомого. Рустам между тем продолжал рассказывать о новостях: началась проческа кишлаков, они взяты в «колечко». Пока все в порядке. Кормить начнут только с обеда, пока распорядились использовать «сухпай». У него земляк на полевой кухне работает, обещал оладьи к обеду подать.
Солдаты занялись приготовлением завтрака: выкопали ямку, в ней аккуратно развели в металлической баночке огонь из припасенной для этого «горючки», разогрели кашу с мясом в банках, вскипятили чайник. Поели при полном молчании. У всех из головы не выходили недавно погибшие ребята…
Перекусив, Невский забрался в салон машины, открыл обе боковые двери для проветривания. Прохладнее не стало.
Время летело незаметно. Раненые не поступали. Когда от жары уже, казалось, начинал «закипать» мозг, Александр набирал из большой сорокалитровой емкости воду в кружку, поливал на голову. Становилось легче.
Ближе к 13 часам забежал к ним посыльный – приглашал офицеров на обед в большую палатку. Объяснил, что рядовой и сержантский состав обедает во вторую очередь. Есть совершенно не хотелось, но ребята уговорили его «сходить на разведку». Одевшись по форме, старший лейтенант пошел к указанной палатке.
Найдя свободное место, он сел рядом с офицерами. Ему тут же принесли дымящиеся щи, кашу рисовую с мясной тушенкой и чай с настоящими оладьями. Невский буркнул: «Как на курорте кормят». Капитан с эмблемами артиллериста на полевой форме охотно поддакнул. Стал рассказывать, что в рейдах он всегда наедается «от пуза», не то, что в бригаде. Видимо, здесь все же лучше готовят, да и обстановка другая. Невский рассеянно слушал, кивая головой. Рассматривал офицеров в палатке. За отдельным столиком узнал подполковника – командира бригады, рядом с ним сидел начальник штаба. Они что-то оживленно обсуждали, не переставая работать ложками.
Александр съел все. Обед понравился. Отнес грязную посуду и вышел из палатки. Своим водителю и фельдшеру он обстоятельно доложил об обеденном меню. Оба радостно закивали головами в предвкушении. Скоро они пошли тоже перекусить.
6Первых раненых привезли под вечер. Еще задолго до их появления, Рустам предупредил – везут раненых. Это он определил по большому столбу пыли, быстро приближавшемуся к месту управления бригады. Действительно, два бронетранспортера на большой скорости подлетели к их санитарному автомобилю. Из «нутра» БТР бодро выпрыгнул офицер в полевой форме и бронежилете с лихо заломленной на затылок панамой. Он представился, как замполит роты, старший лейтенант.
– Принимай, док, пять «трехсотых» и два «двухсотых». Снайпер, сука, прямо в голову обоих уложил. Говорили им перед рейдом: «Не снимайте каски!» Нет, не слушают. Жара, видите ли. Вот и получили в лоб. Жалко ребят, только недавно приехали в бригаду, первый рейд у погибших. Что я их родителям теперь должен писать? Меня командир роты вечно на такие дела «напрягает». – Он смачно сплюнул, достал сигареты. Повернулся к бронетранспортерам и прокричал: «Выгружайтесь!»
Невский с фельдшером двинулись к транспортерам. Все пятеро раненых оказались ходячими, самостоятельно вылезли и прошли к Автоперевязочной, расселись под навесом. Они еще были в «горячке боя», обсуждали недавние события, жадно пили предложенную воду. Слышался нервный смех людей, переживших смертельную опасность.
Из второго БТР выгрузили тела двух погибших солдат. У обоих было одинаковое удивленное выражение лица, широко раскрытые глаза смотрели в небо. На лбу зияли круглые с запекшейся кровью дырочки. Слава первым делом привычным движением смежил им веки, они послушно «уснули навеки».
– Совсем недавно погибли, еще нет окоченения, – обронил он, ни к кому не обращаясь.
Двое солдат из легкораненых помогли уложить погибших на носилки, перенесли их в палатку. Невский переписал их данные. Старший лейтенант пожал на прощание руку, бронетранспортеры быстро умчались.
По очереди врач осматривал раненых в салоне автомобиля. Снимал промокшие от крови и пота грязные бинты, проводил ревизию и «туалет» ран, обкалывал их антибиотиками, накладывал асептические повязки. У двух раненых были пулевые ранения мягких тканей плеча, а у трех – осколочные ранения мягких тканей груди, спины и предплечья. На каждого врач заполнил первичную медицинскую карточку формы 100, записывая проведенные мероприятия. Укладываясь на операционный стол, ребята шутили, бодрились, старались «держать марку». Впрочем, им всем повезло – кости не были задеты, заживление пройдет хорошо, оставалось удалить в условиях стационара пули и осколки (впрочем, одну пулю Невский удалил сам, нащупав ее зажимом). Раненый был чрезвычайно рад, показывал всем свой трофей, говорил, что сделает из него кулон на шею.