— Получается, сам Владыка присылает нам Приглашения?
Франтишка восхищённо посмотрела на меня.
— Ты тоже так думаешь?
— Нет, не то чтобы. Просто пришла к такому выводу после чтения.
— Не зря всё-таки я привела тебя в церковь. Мало кто из странников сейчас верит во Владыку.
— Значит, Приглашения не от него?
— Никто точно не знает. Но я убеждена, что если Владыка приводит нас в этот мир, то и показывать дальнейший путь тоже должен он.
— И куда же он нас приглашает?
— Секрет, — хитро улыбнулась она. — Пока не примешь Приглашение, не узнаешь. А ещё точнее, не узнаешь, пока туда не попадёшь. Это лучшее место, где нас ждёт награда за все пережитые страдания и все благие дела.
— Но разве нас уже не наградили? Этот мир и так лежит у наших ног.
Лёгкая тень раздражения упала Франтишке на лицо.
— Если нас зовут дальше, значит так надо. В конце концов, мы обязаны Владыке за то, что он дал нам шанс на новую жизнь. Если мы нужны ему где-то ещё, то не имеем права отказываться.
Из-за её пространных ответов я только больше запуталась. Возможно, вопросы всё же стоило задавать своей пропавшей памяти.
— Фани, скажи, а та женщина в церкви… Часто к тебе так подходят?
Занеся ложку над кусочком шоколадного торта, она вдруг остановилась, точно потеряла аппетит.
— Случается. Как ты слышала, не у всех есть деньги обращаться в агентство.
— Я имею в виду, она к тебе относилась, как к святой.
Франтишка покрутила чашку с чаем, но так и не сделала глоток.
— Для местных мы существа иного уровня. Даром что не божества, всё равно ведь почти боготворят. Ну, или используют. Или ненавидят. Тут уж у кого какие ценности. Но большинство превозносит. Разве ж с ними поговоришь по-человечески? Вот и получается, что единственными нормальными собеседниками оказываются другие странники, потому мы и сбиваемся в группки. С местными нелегко заводить дружбу, а про такую поддержку, как у тебя, я вообще молчу. Но ты осторожнее, вдруг выяснится, что твой Юлиан тебя просто использует.
— Нет, он не такой, — возмутилась я. — Он мне по-настоящему помогает.
— Я тебе верю, — Франтишка мягко улыбнулась. — Любящее сердце очень чуткое.
— Прекрати. Я не испытываю к нему таких чувств.
— Не может быть, — давила она. — Знаешь, как у тебя меняется голос, когда ты о нём рассказываешь? И все твои чувства прекрасно слышно. Ну же, признавайся. Он столько для тебя сделал, ты как минимум хочешь его за это отблагодарить, правда же?
Щёки мои горели, а сердце оглушительно стучало в ушах.
— У Юлиана вчера был день рождения, — произнесла я через силу. — Хочу сделать ему подарок.
— День рождения? Боже, Марта, почему же ты раньше не сказала? Это же идеальная возможность показать свою любовь!
— Но я совсем не знаю, что подарить.
— Не переживай, у меня есть отличная идея! — просияла Франтишка, тыкая ложкой в шоколадный торт.
Домой я вернулась поздно и думала, что Юлиан уже лёг спать. Однако он встретил меня в прихожей, сонный, но с улыбкой на лице.
— Эй, Марта. Хорошо провела время?
— М-м, угу.
— Как тебе наша церковь?
— Ну, мне всегда было неуютно в церквях и храмах. Здесь то же самое.
— Понимаю.
В груди колотилось. Делая вид, то ищу что-то на дне сумки, я незаметно достала подарок и спрятала за спиной. Он едва не выскользнул из моих трясущихся рук.
— Завтра на работу, — зевнул Юлиан. — Пойду спать, и ты тоже не засиживайся…
— С днём рождения, — пробубнила я, смущённо опустив голову, и протянула ему перевязанную лентой коробку.
— Что это? — Сморгнув сонливость, Юлиан распустил бант и заглянул под крышку. — Торт?
— Он получился суховат и слишком шоколадный… но я хочу, чтобы ты его принял.
— Марта, не стоило… Ты сама его сделала?
— Это Франтишка предложила.
— Она тебе помогала?
— Она сделала большую часть. Из меня кондитер совсем непутёвый.
— Вы так заморочились…
Я стыдливо отвела взгляд. В этом торте было ничтожно мало от меня. Зачем же я согласилась? На что рассчитывала? Благодарить за спасение и заботу подарком, к которому совсем не приложила усилий… что уж говорить о выражении чувств. Глупая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В момент, когда я уже готова была извиниться, на макушку мою опустилась тёплая ладонь и потрепала по волосам.
— Спасибо, — легко улыбнулся Юлиан, убирая руку. — Что ж, тогда будем пить чай. Но потом сразу спать.
Провожая его взглядом, я коснулась головы кончиками пальцев. Сердце стучало мягко. И снова в груди мелко дрожала струна.
Пусть я не знала, что случилось со мной в прошлом и какие причины привели меня сюда. Пусть запуталась в том, что из себя представляю. Этот удивительный мир, этот город и люди, живущие в нём, — они приняли меня, половинчатую и ни на что не годную. С таким настоящим нужно ли мне было прошлое?
Ответить на мой вопрос могло только время.
Кир и Петер
Понедельник начался с неожиданных новостей.
Переволновавшись из-за подарка, ночью я долго не могла уснуть, потому утром встала значительно позже, чем рассчитывала. А на работе меня, оказывается, очень ждали.
Войдя в агентство, я сразу же почувствовала некую перемену, не то воздух иначе ощущался на коже, не то тишина звучала непривычно. На кухне было пусто, а дверь в гостиную зачем-то закрыли. Это настораживало.
— Марта, наконец-то ты пришла. — Из-за двери выглянула Мария, бесстрастная, как и всегда.
— Что-то случилось?
— Да. У меня для тебя хорошая новость.
Она распахнула дверь, приглашая внутрь.
Увиденное настолько ошеломило меня, что я минуты три не могла двигаться, говорить или думать. И ещё долгое время сомневалась, не решили ли коллеги попросту разыграть меня.
— Поздравляю, — бросил развалившийся на диване Кир. — Теперь ты зачислена в ряды полезных сотрудников агентства.
— Я уже подготовила рекламу, — сказала Мария. — Если дашь своё разрешение, её начнут размещать с завтрашнего дня.
Их слова бились о мою голову, как горох о стену. И только Петера я по-настоящему услышала. Он подошёл ко мне и со вздохом произнёс:
— Надеюсь, имя ему ты уже придумала.
Возле телевизора больше не было чахлого лимона, который мы оставили там в пятницу. Теперь в горше росло совершенно другое дерево, в два раза выше, с сочной листвой, в гуще которой белели редкие цветы.
— Что это? — выдавила я.
— Лимонное дерево, — ответила Мария, — оживлённое твоей способностью. Нам очень повезло выяснить твои возможности так быстро. Даже я не предполагала такой удачи.
— Способность? Это я сделала?
— Больше дерево никто не поливал, а выросло оно в ночь с пятницы на субботу. Вывод очевиден. Теперь от тебя требуется самой изучить свою способность, узнать её потенциал и лимиты. Если будет необходимо, проведём тесты. Но в целом с тем, что есть, уже можно работать.
Ощущения были странными: радость, смешанная с чем-то неопределённо горьким. Сердце отчаянно сопротивлялось верить, и вовсе не потому, что открывшееся моим глазам было таким уж необычным. Пусть я ещё и месяца не прожила в этом мире, его чудеса практически перестали удивлять меня. Нет, дело было во мне самой. Я не могла признать факт, что мои руки способны на нечто столь значительное — вернуть жизнь.
— Так и что насчёт имени? — спросил Петер, явно в этом заинтересованный.
Подойдя к дереву, я коснулась его листвы, молодой и ещё мягкой.
— Тим… — сорвалось вдруг с моих губ. Легко, словно по привычке. Я и сама не поняла, что сказала, пока не услышала. — Нет, это совсем по-дурацки, просто первым в голову пришло.
Петер задумчиво посмотрел в потолок и пожал плечами.
— Называй, как нравится.
Ноги едва держали меня. Я рухнула на диван рядом с Киром, и очень скоро мы остались в гостиной одни. Впрочем эмоции обособили меня от окружения, ослепив и оглушив. Перемены я заметила только после того, как Кир сказал: