В этом случае мы наблюдаем пересечение некоторых приемов и арт-терапии, и нарративной терапии и сказкотерапии. У нарративной психотерапии, как показывает анализ, есть общие принципы с арт-терапией и сказкотерапией, например, следование за инициативой клиента, признание возможности различной интерпретации его повествования и изобразительного материала.
Вместе с тем есть и существенные отличия. Самое главное – сказки и близкие к ним жанры не являются для нарративных терапевтов главным средством работы, их интересуют истории, создаваемые людьми о своей жизни. Кроме того, сказкотерапевтические техники обладают большим разнообразием, чем техники нарративного подхода, и, что самое главное, принципы сказкотерапии, несмотря на внешнее сходство с принципами нарративной терапии, базируются на совершенно иной методологической основе, о чем речь пойдет ниже.
Таким образом, уподобление сказкотерапии и нарративного подхода и, тем более, включение сказкотерапии «внутрь» нарративной терапии как ее части представляется неправомерным.
Существует также мнение, что сказкотерапии как направлению вообще следует отказать в самостоятельном существовании, поскольку это всего лишь обобщенное название для группы приемов работы со сказочными образами и сюжетами, применяемых в разных психотерапевтических школах: в гештальттерапии, психодраме, трансактном анализе, гипнотерапии и других.
Здесь следует заметить, что применение разнообразных приемов использования сказок в разных психотерапевтических школах вовсе не «уничтожает» сказкотерапию как отдельное направление. Более того, этот факт свидетельствует о силе и популярности сказкотерапии, чьи методы проникают на «смежные психотерапевтические территории». В настоящее время практически ни одна психологическая практика не обходится без применения метафоры (очень часто – сказочной метафоры). Но только сказкотерапия сделала метафоры основным средством психологической помощи. Собственно в этом и заключается одна из отличительных черт рассматриваемого направления.
Вообще говоря, взаимопроникновение методов разных направлений – явление весьма распространенное, и оно не приводит к мысли о несостоятельности какой-то из психологических или психотерапевтических школ. Достаточно вспомнить спор между психодраматистами и гештальт-терапевтами об авторстве метода пустого стула, применяемого и теми, и другими. А работа с сопротивлениями, начавшаяся в психоанализе, теперь ведется почти всеми психологами и психотерапевтами. Это же не говорит о растворении психоанализа в других школах.
Разработка методологических основ сказкотерапии требует более четких и конкретных дефиниций. К сожалению, большинство авторов книг и статей по сказкотерапии избегают определений, ограничиваясь общими рассуждениями о практических аспектах применения метода. Прежде чем я предложу собственную трактовку этого термина, расскажу коротенькую сказку, придуманную одним маленьким мальчиком.
Однажды заяц спросил лису: «Почему ты такая хитрая и злобная и ловишь нас, зайцев? Стань лучше такой же доброй, робкой, тихой, как мы». Лиса подумала и попыталась стать доброй, робкой и тихой. И у нее стали расти уши.
Вот так – незатейливо, образно и метафорично – ребенок поведал о том, что каждый должен быть самим собой.
Сказки – и народные, и авторские (художественные), и созданные «под задачу» сказкотерапевтом, и написанные самим клиентом, – позволяют решить прежде всего две важнейшие задачи. Первую можно метафорически назвать «задачей зеркала»: сказка может помочь клиенту (ребенку или взрослому) увидеть самого себя, встретиться с собой, а значит, развить самосознание и дать возможность гармонизировать свое личностное пространство. Вторая задача может быть названа «задачей кристалла»: сказка позволяет по-новому увидеть других людей и мир вокруг себя, и, следовательно, построить новые, более конструктивные отношения с людьми и миром.
Способность сказки помочь психологу решить эти две задачи не является специфической для сказки, исключительно ее свойством: существуют и другие средства, используемые психологами и психотерапевтами. Однако именно сказка в качестве особого психологического инструмента обладает несколькими чрезвычайно важными возможностями:
• она связана с мощнейшими ресурсами бессознательного за счет своей архетипичности;
• она оказывается средоточием главнейших психологических проявлений человека и является своеобразной энциклопедией основных человеческих проблем и поведенческих паттернов;
• она метафорична;
• она способна порождать творческую активность человека. Психологические механизмы, реализующие указанные возможности сказки, будут раскрыты чуть позже. Здесь же важно отметить, что, решая «задачу зеркала» и «задачу кристалла», то есть развивая самосознание человека и раскрывая его потенциалы в отношениях с окружающим, сказка формирует его способность стать творцом собственного внутреннего мира и мира внешнего. А именно эта способность определяет человеческую субъектность. На это, с моей точки зрения, прежде всего нацелена сказкотерапия.
В рамках такого понимания сказкотерапии могут быть применены самые разнообразные методы психологического и психотерапевтического использования сказок из самых разных подходов, что позволяет назвать разрабатываемое нами направление интегративной сказкотерапией (Вачков, 1996, 2001, 2006, 2008, 2009, 2010).
♦ Интегративная сказкотерапия – это такое направление практической психологии, которое, используя метафорические ресурсы сказки (и близких ей жанров), позволяет людям развить самосознание и построить особые уровни взаимодействия друг с другом, что создает условия для становления их субъектности.
Одним из самых сложных вопросов является вопрос о предмете сказкотерапии. Если рассматривать сказкотерапию с точки зрения того, что она изучает и на что воздействует, то вроде бы в качестве предмета следует выделить сказочные образы. При этом понятие «сказочные образы» может иметь два значения: во-первых, как нечто условно «объективное», внешнее по отношению к психике, имеющееся в сказочных текстах и обладающее достаточно устойчивыми характеристиками; во-вторых, субъективное психологическое образование, специфичное для каждого человека, связанное с его индивидуальным восприятием сказки и изменчивое. Однако такое «раздвоение» предмета приводит к разделению и самой сказкотерапии на две ветви: на психологию сказки, в которой, по аналогии с психологией искусства, предпринимается «объективное» изучение сказочного жанра, его происхождение, его психосемантика и психолингвистика, особенности восприятия, а также символика образов, и на практическую сказкотерапию, где акцент делается на разработке методов оказания психологической помощи с опорой на сказку.
В этом случае, по-видимому, следует говорить о двух уровнях анализа предмета сказкотерапии и соответственно о двух методологических уровнях психотехнической теории.
Второй вариант анализа предмета сказкотерапии может быть связан с подходом к пониманию практической психологии в целом. В настоящее время практическая психология может рассматриваться не только как сфера приложения психологических знаний, не только как психологическая практика и способ проверки умозрительных психологических моделей, но и как новая активно развивающаяся отрасль психологической науки, имеющая свой предмет изучения и разработки. В качестве такового выступают принципы, методы и формы психологической помощи, психологической поддержки, психологического содействия и психологического сопровождения развития человека (Вачков, Гриншпун, Пряжников, 2007). Думается, что с ориентацией на эту позицию в первом приближении предмет сказкотерапии можно определить как принципы, методы и формы психологической работы, опирающиеся на метафору (как правило, сказочную). При этом необходимо особо подчеркнуть, что важнейшим инструментом, психологическим средством сказкотерапии является метафора. Этот факт также составляет особенность сказкотерапии как отдельного научно-практического направления.
Говоря о задачах сказкотерапии как особого направления психологии, также следует выделять разные их уровни:
1) научно-исследовательские задачи связаны с решением проблем изучения закономерностей, особенностей, психологических механизмов влияния сказочной метафоры на развитие самосознания субъекта и повышение уровня его взаимодействия с другими людьми с целью разработки методологических основ деятельности практического психолога-сказотерапевта, а также способов, средств и методов профессионального применения сказкотерапии в условиях различных социальных систем;