Читать интересную книгу Последний мужчина - Михаил Сергеев

Он протянул Сергею книгу, по-прежнему глядя мимо.

— «Согласен получить всё. Ведь я этого достоин!» — прочитал Сергей и с недоумением поднял глаза на своего странного сопровождающего. — Что это значит?

— Да вы, я смотрю, к тому же и невежда, — с сарказмом в голосе, но только в голосе, с ничего не выражающим лицом произнёс тот. — Чему вас учат сейчас, если не знаете, что он приказал сбросить атомную бомбу на Хиросиму ровно через месяц после проведённой здесь ночи? Достойный, достойный поступок великого человека! — вновь с восхищением добавил он. — Ведь и вы будете чего-то достойны, не так ли? Жаль, что тысячи из них всё-таки спали. А если бы нет, только представьте, за ту самую отпущенную секунду вы успеваете заметить, как мгновенно обуглилась ваша кожа. Вы не узнаёте себя. Каковы впечатления! И даже почувствовать запах! — Он потянул носом. — А какая боль! Ни с чем до того не сравнимая боль! Система работает по-прежнему без сбоев… почти.

Его рука, с усилием сжав книгу, потянула её обратно. Сергей нехотя разжал пальцы, лихорадочно думая о чём-то.

— Да, но пилот того самолета, что сбросил… сошёл с ума!

— Зато штурман, Теодор Ван Керк, оказался достойным! — парировал человечек, проявив завидную память. — До конца жизни, представьте, до конца гордился совершённым. Так что награду… все-таки получил, — и, видимо, довольный оставленным впечатлением, ласково погладил книгу. — Как видите, и простых людей отзывы имеем. Но, замечу, слова «я ни о чем в жизни не жалею» произнесены не им первым. Как, вы сказали, имя другого? Пилот?

— Пол Тиббетс. Он написал на борту имя своей матери — Энола Гей.

— Нет, не припомню, — покачал головой незнакомец и с грустью добавил: — Какие похожие судьбы! Какие значимые для обоих награды. Лишь названия разные. Жизнь и смерть. Один пожалел, другой протянул дьяволу руку. Какая пропасть разделила мир их рукопожатием с тех пор…

Мужчина с удивлением посмотрел на человечка.

— Ой! — Тот вдруг прикрыл губы рукой. — Что я говорю, что говорю! Простите, простите несчастного!

Сергей от изумления открыл рот.

— Поди… и дракулы всякие тут есть, — переваривая сказанное почти автоматически, спросил он.

— Шестьсот четырнадцатая страница, — ответ был мгновенным.

— Ах вот оно что! — неожиданно поняв суть происходящего, медленно произнёс гость и, с трудом сдерживая себя, добавил: — Я заметил, отзывы все одинаковы. Что, на всех страницах одна фраза? — Сергей в упор глядел на управляющего.

— А как же иначе? Как же иначе-то? Для чего тогда эта ночь? — ни один мускул не дрогнул на его лице.

— А кого-нибудь, кроме скопища дерьма, вы здесь принимали? — Он сжал кулаки и угрожающе сделал шаг вперёд.

— Помилуйте, какое же скопище? — отступая и нервно листая книгу, защебетал человечек. — Вот Набоков, Владимир Владимирович. Позвольте… вот — ночевал в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году! Как сейчас помню, очень, очень обходительный господин…

— Да что вы слушаете его! Он же сумасшедший! И представился, наверное, управляющим. — Голос был знаком. От входа в галерею к ним быстро приближался Роберт. — Джеймс, — он аккуратно, но с силой взял человечка под локоть, — иди к себе, Джеймс. Иди, — уже настойчиво добавил он.

Тот, повинуясь, двинулся к лестнице, понурив голову. — Но книга! Дайте… заберите у него книгу! Я хочу почитать… — затараторил, придя в себя, Сергей.

— Да какая там книга! Он сам же её и пишет, тем и шокирует посетителей, — рассмеялся Роберт. — Такое вот ходячее недоразумение. Не берите в голову. Лучше ступайте, отдохните. Ужин чуть задержится.

Вернувшись к себе в комнату, Сергей прилёг на постель. Только сейчас он почувствовал, как устал. Полумрак быстро наступивших сумерек, да и проведённый в непривычном ритме день дали о себе знать. Сон тут же навалился приятной тяжестью.

Его разбудил протяжный, едва уловимый сквозь ритмичный шум прибоя крик из распахнутого окна: «…илла! …милла!». Он сел. Было далеко за полночь. Подойдя к окну и с трудом перегнувшись, Сергей посмотрел вниз. На небольшом выступе у подножья скалы стояла, протянув руки в сторону океана, женщина и что-то кричала. Длинная красноватая ткань платья взлетала под порывами ветра и тут же падала. «Кам-и-и-лла!» — услышал он сквозь рёв накатывающих волн. «Софи-и-и-и!» — вновь донеслось до него.

Он пригляделся. «Не может быть», — резануло в голове.

— Хельма-а-а-а! — прокричал он. — Хельма-а-а-а!

Женщина медленно подняла голову и, заметив его, скрылась за утёсом. Сон прошел.

Откуда я её знаю, откуда я её знаю? — Мысль, вызывая резкую боль, запульсировала в мозгу. — Что там было ещё? Книга. Да, книга должна быть там. Ужин, нет, это потом, потом…

Сергей почти бегом спустился в галерею. В конце на слабо освещённой старинной консоли по-прежнему лежала она. «Так, первые страницы… Не знаю, не знаю, — он лихорадочно переворачивал их дальше. — Тиберий, Калигула… понятно, а в конце, последнее время… — он с заметным усилием перевернул тяжёлую книгу лицевой стороной вниз. — Ницше, ефрейтор… ясно… — Вагнер, вдруг прочёл он, и губы его зашевелились. Известные композиторы, писатели, режиссёры и драматурги голливудского Олимпа, знаменитые финансисты и художники, издатели, главы корпораций и государств прошедшего и нынешнего века, все успешные и великие были здесь. Но, к удивлению, их фамилии чередовались с совершенно незнакомыми.

«А эти… зачем же эти…» — мелькало в голове. И тут его осенило. Страшная мешанина сильных и безвестных этого мира говорила лишь об одном. О чем-то общем для них. О том, что связывало этих людей крепче родной крови, крепче страха перед самой смертью. Да, да — перед нею. Ибо попасть в эту книгу значило умереть для себя ещё при жизни. Сейчас он был уверен в этом. — Значит, не только успех… нет, стоп, не успех приводит сюда, а они за успехом. Приходят. Или приводят… В этот замок».

От внезапной догадки ему стало страшно. Сергей решительно открыл последнюю страницу и… похолодел. Последняя запись ничем не отличалась от остальных, но то… то, что было под ней, заставило его руки задрожать. В пяти чудовищных словах он узнал… собственный почерк. Под ними стояла его подпись.

— Как видите, Джеймс не сумасшедший.

Сергей вздрогнул. Справа рядом с ним стоял уже знакомый ему маленький человечек.

— Да вы и с сыном моим встречались, — как и вечером, глядя мимо, добавил тот. — Вспомните, Дин Джеймс Хариссон-младший. Ну, — видя его растерянность, произнёс он, — в подвале, под музеем. Они тогда здорово выручили вас. Большое желание имели, не так ли? Все исполнено в точности, — управляющий продолжал стоять, равнодушно глядя на крайний портрет. — Кстати, почему-то вам особая преференция, можете занять его место, — он кивнул на картину.

«Ну где же, где я мог видеть этого мужчину», — ещё раз глянув на портрет, подумал Сергей.

— Впрочем, я догадываюсь, — продолжил человечек, — если, конечно, согласитесь. Но отказов я не припоминаю.

Сергей выдохнул:

— Ах ты сука! — Одним прыжком оказавшись рядом, он схватил говорившего за горло. — Это же ты, ты вписал меня сюда! Говори, что происходит, почему, зачем я здесь? Говори, убью! — Он с силой сжал пальцы.

— Я… я согласен, скажу, — вдруг выдавил человечек. — Только отпустите!

Ошарашенный неожиданным ответом Сергей тут же ослабил руки:

— Ну!

— Одно условие, обещайте выполнить, — затараторил тот.

— Какое?

— Вы всё-таки убьёте меня после этого. Я не хочу, не могу больше оставаться здесь, — вдруг завизжал Джеймс.

— Для чего? И почему «всё-таки»? И я? — Эти и какие-то совершенно нелепые вопросы, расталкивая, перебивая друг друга, в одно мгновение ворвались в его сознание, которое и так едва держалось на грани срыва. — Ладно! — с изумлением слыша свой голос, скорее автоматически закричал Сергей, понимая, что теряет драгоценные секунды. — Говори же!

— Здесь… здесь клан исполнителей. Их цитадель. Они предлагают каждому подписать бумагу… договор с ним.

— С кем? — снова закричал Сергей и осекся. Смысла в вопросе не было.

— Они, подписавшие, получают всё, всё!

— При чём здесь я? — спокойнее, словно понимая что-то, спросил он.

— Вы уже обращались. Они помогли вам и потом…

— Врёшь! Я сам! Я сделал всё сам!

— Это кажется!

— А что потом?

— Вы помешали им. Вы нарушили главное и непоколебимое условие течения их времени, их существования. А значит… значит, у вас есть власть от самого… Больше я ничего не знаю… а сейчас убейте, убейте же меня. Вы обещали!

И вдруг Сергей почувствовал ледяной холод в кулаке. Он разжал его. На ладони лежал серый камень.

— Ну же! Смелее! — Чужой голос заставил Сергея обернуться. Он обомлел. В глубине галереи стоял Регонд, муж его спутницы по круизу. — Так вот откуда здесь Хельма! — Догадка сразу поставила всё на свои места. Стальной костюм едва заметно отливал пламенем свечей, расположенных на стенах по обе стороны. — Правильная догадка, — человек ухмыльнулся. — Однако ужин ждет. И потом мы обещали научить вас игре в бридж. Она состоится. При любых обстоятельствах. — Он подошел и, видя, что Сергей находится в шоке, мягко взял его под руку. — Джеймс, будь великодушен, — обращаясь к как-то обмякшему сразу человечку, сказал он, — можно ведь и после ужина, ведь можно, Джеймс? — В его голосе слышались угрожающие нотки. Тот обречённо закивал головой. — Тогда… кыш-ш-ш, — протяжно, взмахнув рукой, почти шепотом выдавил Регонд, и вдруг Джеймс, медленно поднявшись в воздухе, приблизился к портрету напротив и растворился в нём. Сергей обомлел — с картины на него смотрел муж Хельмы, что держал его сейчас под руку.