Это было первое «но». Второе медик проглядел. Или сделал вид, что не заметил. И я благодарила всех космических богов, что на вскрытие пошла Дарси собственной персоной. Она умна, и не стала поднимать лишний шум. А просто задокументировала наличие у погибшей небольшой воспаленной царапины за ухом. У самой кромки роста волос. Выглядело так, будто девушка, в спешке сооружая себе прическу, сама себя оцарапала плохо подпиленным ногтем или шпилькой для волос. Вот только такие царапины никогда не воспаляются до такой степени. И не приобретают синюшно-багровый оттенок.
Дарси не проходила то специальное обучение, что и я. Но все равно сообразила, что дело не чисто. Сравнив полученную информацию и наши знания, мы в шоке уставились друг на друга. Дело в том, что на открытом воздухе, под действием кислорода вытяжка из эррерума разлагается очень быстро. В течении нескольких минут. Максимум, пяти. И вместо молниеносной смерти максимум способен причинить жуткую головную боль. Вот такой парадокс. Если достаточно долго дышать ароматом цветущего эррерума – смерть. Если в течении одной-пяти минут вытяжка из растения попадает в организм – смерть. А если эту же вытяжку оставить без присмотра в открытом флаконе минут на десять, то она превратится в почти безобидную водичку.
Ни у меня, ни у Дарси не было и тени сомнения, что несчастную невесту отравили уже на корабле. Более того, прямо в ее каюте. Я попыталась затребовать у капитана видеонаблюдение. Чтобы выяснить, кто входил к девушке. Но оказалось, что по какой-то нелепой случайности именно в ночь прибытия девушек на корабль видеонаблюдение отключили. Мне оставалось только бессильно скрежетать зубами. У меня был целый корабль подозреваемых, вместо нескольких входивших в каюту убитой. И никакой возможности разобраться в этом гнилом дельце. А все благодаря господину Бестужеву. Надеюсь, икать он будет, не переставая, до самой Арголы.
Я с тоской потерла ладонями лицо. Извращенец чертов! Ну какая с меня невеста? Да, в договоре вместо четких возрастных рамок указано, что девушки должны быть «юные». Но я в свои двадцать девять юной уже давно перестала быть. Ну, ладно, я симпатичная. И хорошо воспитанная. Да, курсы благородных девиц не заканчивала. Но мамуля моя никогда бы не допустила солдафонства с моей стороны, и казарменной распущенности. А хуже всего был пункт договора о том, что «все невесты должны быть здоровыми и способными к деторождению». С этим пунктом у меня были капитальные проблемы.
– Энди, ну а если сообщить о самоуправстве Бестужева генералу Муру?
Я вздрогнула, выныривая из своих тоскливых мыслей. Совсем позабыла, что в каюте не одна. Дарси вопросительно и с надеждой смотрела мне в глаза. Я невольно усмехнулась. У блондинки свои резоны не хотеть моей переквалификации в подсадную невесту. Одно дело быть помощницей и выполнять чужие приказы. И совсем другое дело самой за все отвечать.
– Не выйдет, Дарси. Во-первых, мне не просто так давали полный и абсолютный доступ. Не уследила – расхлебывай. Во-вторых, Бестужев не нарушает букву закона. Вернуться за девушкой мы не можем по многим причинам. И передать аргольцам на одну меньше тоже не выход. Значит, нужно умершую заменить живой. И, если выбирать между персоналом и кадровым военным, то второй однозначно лучше. Тут и так уже творится черт те что. Не факт, что нападение не повторится. Особенно, если наш противник узнает, что на Арголу все-таки прибыло двадцать обещанных невест. А значит, гражданский может пострадать. В этом свете иметь внутри команды невест кадрового военного – очень привлекательная возможность. Ну а третьих, я банально не хочу сразу жаловаться. Прости, если не оправдала твоих надежд.
Дарси даже голову в плечи втянула, когда я озвучивала свое «в-третьих». И почти шепотом поинтересовалась:
– Так ты что, намерена остаться там и выйти замуж за аргольца? А как же Тим?
Я невольно вздрогнула. После всего произошедшего ссора с бывшим женихом незадолго до старта как-то поблекла. И отодвинулась на второй план, переквалифицировавшись из трагедии века в досадное недоразумение. И вдруг меня оглушило понимание: Тим в моей жизни никогда не играл главную роль. Я никогда его не любила. Мне просто было удобно рядом с ним. Не нужно было выдумывать сопровождающих на официальные мероприятия. На бестактные вопросы окружающих можно было с чистой совестью пожать плечами: «Мол, свадьба позже. Сейчас не время. Мы оба заняты.» И ведь действительно заняты! Мы оба упрямо строили карьеру. Но за два часа до отлета «Тацины» Тим поймал меня у моего дома. Избегая моего взгляда, сбиваясь и запинаясь, жених торопливо сообщил мне, что он встретил другую. И не хочет ждать, пока я вернусь со своего последнего задания. Жена ему нужна сейчас. А не через полгода.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я торопилась в космопорт, нервничала. Но после последней фразы Тима не сдержалась, и поинтересовалась причиной столь резкой смены приоритетов. Глаза у теперь уже бывшего жениха некрасиво забегали. На лбу выступила испарина. Мне стало противно. Наверное, на этой ноте мы бы и разбежались каждый в свою сторону. Но Тим посмел упрекнуть меня моим увечьем. Промолчать в ответ я не смогла.
Неприятные воспоминания вихрем пронеслись в мозгу. С губ сорвался горький вздох:
– Мы с Тимом расстались. Поэтому он точно не повлияет на принятие мною решения. Но даже и так, оставаться на Арголе я не собираюсь. Это мое последнее полевое задание. Я уже подала в отставку. И не будь эта миссия столь важной, на Арголу ты бы летела с другим начальством. Но меня очень сильно попросили. Пришлось отложить отставку на восемь месяцев. Пока не вернусь на Землю.
В небесно-голубых глазах блондинки мелькнуло изумление. Но развивать тему она не стала. Вместо этого поинтересовалась:
– Значит, ты согласна подчиниться требованию Бестужева и заменить собою погибшую? А как будешь выбираться? План у тебя есть?
При одном упоминании фамилии дипломата я невольно в раздражении скрестила руки на груди. Но ответила ровно:
– Каким бы засранцем не был наш чрезвычайный и полномочный посол, но в одном он прав. Нельзя допустить, чтобы Землю обвинили в невыполнении договора. Грызня с аргольцами для нас непозволительная роскошь. А значит, Бестужев прав. Невест должно быть двадцать. И точка. А проблемы будем решать по мере их поступления. Есть же в договоре пункт, в котором прописано, что невесты, не нашедшие себе пару, невесты, которым будет неуютно на Арголе, смогут вернуться домой. Именно на этот случай «Тацина» и задержится на Арголе на все время адаптации девушек. Ну вот, значит, как минимум одна девушка точно захочет вернуться домой. Главное, чтобы аргольцы не заставили невест пройти медосмотр еще и у них.
Дарси понимающе кивнула. Она знала, что в прошлом у меня было тяжелое ранение. Которое не прошло для меня бесследно. Но без подробностей. А я продолжила:
– Для меня сейчас первоочередное задание – это хотя бы приблизительно определить, кто может быть виноват в смерти молодой девчонки. Ознакомиться до прибытия на Арголу с особенностями этой расы. Чтобы не сесть в лужу по незнанию…
– А самое главное, - Дарси даже не делала вид, что ей совестно перебивать начальство, - определить круг знакомств погибшей девчонки. Ведь зачем-то одна из невест пошла в гости к другой, едва оказавшись на борту. А в теории, они не должны не то, что быть знакомы. Но и видеть друг друга ранее.
Я изумленно посмотрела на помощницу. А ведь и верно. Молодец, додумалась! А я этот факт проглядела.
– Точно, Дарси! Ты права! И если вдруг окажется, что девушки были знакомы, то у меня будут проблемы. Не хватало только паники и истерики среди невест. Где эта девчонка, которая обнаружила труп?
- Насколько я знаю, в лазарете. Док накачал ее снотворным.
Я только головой покачала:
– Надо ее обязательно расспросить сразу, как только проснется. – Дарси кивнула. – А еще…
Договорить я не успела. Мой коммуникатор завибрировал, оповещая меня, что кто-то хочет со мной пообщаться по закрытому каналу. И я, кажется, знала кто.