Глава 2.2
Под плащом Динка быстро согрелась и уснула.
— Ты посмотри на себя, чувырла грязная! — причитала Агнесс, закончив переплетать Динкину косу и подводя ее к умывальнику, над которым висело маленькое круглое зеркало в медной оправе. Динкин брат Ливей подарил его Агнесс вскоре после свадьбы. Агнесс очень гордилась таким дорогим подарком мужа и часто хвасталась перед подружками. Но Динка их свадьбы не помнила, тогда она была еще слишком мала.
Круглое миловидное личико Динки, отразившееся в зеркале, на самом деле было изрядно чумазое. Но ей самой это нисколько не мешало. А вот Агнесс еще больше распалилась, увидев, что собственный вид в зеркале не вызвал в Динке стыда или раскаяния.
— Неряха! Оно и видно, неряха! То-то свататься к такой неряхе никто не идет, демон тебе забери! — возмущалась она, за затылок наклоняя голову Динки к умывальнику и плеская ей в лицо воду, а затем протирая его влажной рукой.
— Одежду-то давно ли стирала? — продолжала она, критически оглядывая Динкин наряд. Динка тоже украдкой осмотрела себя. Одежда, как одежда. Длинная бесформенная туника до колен из грубой неокрашенной шерсти, отданная ей золовкой со дна своего сундука, подпоясанная некогда белым, а теперь серым застиранным фартуком. Другой одежды у Динки и не было. Если не считать совсем уж ветхой нижней рубашонки и мальчишеских штанишек, которые она поддевала под платье и в которых спала в те дни, когда постиранная туника сушилась на веревке во дворе. Взгляд Динки опустился с подола на босые ноги, покрытые пылью, с почерневшими от земли ногтями.
— Ох, и послал же тебя демон на мою голову! — удовлетворившись внешним видом девушки, Агнесс оставила ее в покое, наградив напоследок ощутимым тычком в спину. Поправила перед зеркалом свой белый накрахмаленный чепчик и, подхватив вышитый тканевой мешочек со всякими нужными мелочами, направилась к выходу. Динка неохотно поплелась за ней.
— Веди себя тихо и не вздумай шуметь во время службы, — привычно наставляла ее Агнесс по пути к приходу. Динка давно уже вышла из того возраста, когда дети шумят во время службы, но золовка, кажется, этого не замечала. Динка, пропуская шипение Агнесс мимо ушей, со тоской оглядывала улицу деревни, по которой они шли. Здесь она родилась и выросла. Здесь ей был знаком каждый куст, каждый камень. Маленькая деревенька без названия на четыре десятка домов, затерянная среди бескрайних полей с пшеницей, овсом и коноплей, перемежающихся пастбищами для скота. По обе стороны широкой улицы стояли почерневшие от времени и непогоды бревенчатые дома, смотревшие на нее мутными глазницами окон, затянутых бычьим пузырем. Только самые зажиточные из крестьян, ее брат Ливей, да кузнец Вимон, могли позволить себе вставить в окна настоящее стекло.
Ее разбудили громкие голоса демонов и звон их доспехов. Динка протерла кулаками заплаканные глаза. Душа ее не желала мириться с кошмарной действительностью, раз за разом возвращая ее во сне к привычной безопасной жизни. И от этих снов пробуждение было еще больнее.
Демоны собирались. Вожак был уже полностью облачен и оглядывал комнату в поисках своего плаща. Динка, испугавшись, что он рассердится, поспешно вскочила на ноги, аккуратно свернула плащ и поднесла Вожаку, усердно глядя в пол. Вожак, не удостоив ее взглядом, выхватил плащ и застегнул вокруг своей груди.
— Ты собираешься таскать ее за собой? — с сомнением спросил Тирсвад, окинув ее взглядом, в котором читалось неприкрытое отвращение.
— Оставь меня здесь, я присмотрю за ней, — хохотнул Шторос. — Мы прекрасно проведем время. Верно крошка?
Рыжее чудовище подскочило к Динке и, толкнув ее к стене, нависло над ней. Динка с ужасом уставилась в зеленые звериные глаза с вертикальным зрачком. Этот демон… Он мог бы быть даже красив по человеческим меркам, если бы не злобно-похотливая ухмылка, кривившая его полные, четко очерченные губы.
— Шторос! — рыкнул Вожак. — Иди седлай коней. Тирсвад и Хоегард, собирайте и вяжите товар. Девка, держись рядом со мной. Отойдешь лишь на шаг, и я разорву тебя на куски.
Динка поднырнула под рукой рыжего демона, упиравшейся в стену около ее уха, и опрометью бросилась к ногам Вожака.
Шторос разочарованно рыкнул и потопал выполнять приказ. Демоны занялись своими делами, а Динка следовала за Вожаком, как приклеенная.
Демоны направились на рынок, чтобы продать награбленное. Они шли пешком, ведя на поводу своих оседланных лошадей. На постоялый двор они больше возвращаться не собирались.
Динка в изумлении крутила головой. Она никогда не была в городе, и впервые видела рынок. Голова кружилась от обилия людей, звуков, запахов, которые обрушились на нее. Один раз она, засмотревшись на ярко переливающиеся в свете солнца ткани, развешанные в лавке ткача, замедлила шаг и вдруг обнаружила, что демоны оторвались от нее шагов на десять вперед. Она в испуге бросилась догонять их. А догнав, ухватилась за кончик плаща Вожака, чтобы снова не отстать.
Вожак бросил на нее косой мимолетный взгляд, но ничего не сказал и зашагал дальше. Динка вприпрыжку поспевала за широкими мужскими шагами и вертела головой. Мельком пришла мысль о побеге — в толпе людей было бы легко затеряться — но тут же пропала. Страх быть пойманной был гораздо сильнее искушения.
Постепенно вьюки награбленных ценностей на запасной лошади убывали, сменяясь мешочками золота, бурдюками вина и сумками съестных припасов. Вскоре демоны распродали все, включая лишнюю лошадь. И начали выбираться с рынка.
Вожак остановился около лотка с лошадиной амуницией и собачьими ошейниками. Он перебирал кожаные ремешки и цепочки, пока не выудил из кучи тонкий кожаный ошейник шириной с Динкину ладонь. К ошейнику крепилась блестящая металлическая цепочка, которая заканчивалась на кожаном же браслете. Вожак жестом поманил ее к себе. Динка подчинилась, робко приблизившись к нему, не в силах отвести взгляд от блестящей цепи в его руке.