Когда она ушла, Колт пересел поближе к Джейд. Она понимала, что его тревога за родных вполне естественна. В конце концов, им ведь предстоит уехать очень и очень далеко, так что не исключено, что он больше никогда не увидит отца.
Колт отрывисто бросил:
– Нам нельзя его тревожить.
Джейд заморгала, не понимая, что он хочет сказать.
Глядя на нее, он повторил:
– Нам нельзя его тревожить. – А потом объяснил:
– Что бы ни случилось, мы ни в коем случае не должны тревожить ни его, ни Дани. Я уверен, что у нас не будет никаких проблем, но если они возникнут, мы не будем ничего сообщать моим родным, договорились?
Джейд согласилась, но с тревогой в голосе спросила:
– А что может случиться?
– Я и не говорю, что что-то случится, нам лишь надо следить за тем, чтобы наши письма домой всегда были оптимистическими. Мама ведь уже тоже немолода, и ей хватает своих тревог, так что не нужно беспокоить ее нашими проблемами.
Китти вернулась, чтобы сообщить, что Тревис еще спит.
– Я попросила повара приготовить ленч, а потом вам следует навестить Дани и Драгомира. К вашему возвращению он уже проснется.
После ленча молодожены сели в карету старших Колтрейнов, которой предстояло отвезти их на окраину Парижа, в сторону Версаля: в нескольких милях от него Драгомир достраивал трехэтажный шато, к которому прилегали земли в пятьдесят акров. Они с Дани поселились в апартаментах восточного крыла – остальная часть здания еще достраивалась.
На Джейд и Колт резиденция Михайловских произвела сильное впечатление – даже в недостроенном виде здание было прекрасно. Садовники и рабочие копали пруды и разбивали сады с цветами и кустарниками.
– Зачем такой большой дом? – шепотом спросила Джейд, пока они шли по вымощенной кирпичом дорожке к парадным дверям. – Даже если Дани сможет доносить ребенка, она ведь не пойдет на риск иметь еще одного, так что они не могут рассчитывать на большую семью!
Колт согласился, что это действительно странно, но решил, что надо же было куда-то вложить деньги.
– И почему бы не в особняк, который может сравниться с Версалем?
Джейд рассмеялась:
– Ну, до Версаля им еще далеко!
Колт взялся за медный дверной молоток в форме львиной головы, и его громкое бряцание возвестило об их приходе.
Драгомир, видевший их карету из окна, почти сразу же открыл дверь. Джейд радостно бросилась ему в объятия, а потом Драгомир сердечно пожал руку Колту, поздравляя его с женитьбой.
– Мне жаль, что я не смог приехать, – извинился он. – Слышал, что прием был даже более впечатляющим, чем сама церемония, – добавил он, подмигивая.
Колт добродушно подтвердил это, прибавив:
– Я так и знал, что наше исчезновение обнаружит именно Тамара. Я всегда считал ее чересчур любопытной!
– Да уж, это точно! – рассмеялся Драгомир.
Джейд состроила Колту рожицу.
– Ах вот как ты насмешничаешь над моими родственниками! Ну подожди, я тоже придумаю, как посмеяться над твоими!
Но на самом деле она не сердилась, потому что и сама всегда недолюбливала Тамару.
Драгомир повел их мимо стремянок и ведер с краской в крыло, где жили они с Дани, подальше от шума работ. Он объяснил, что на завершение того, что они запланировали, может понадобиться еще лет пять.
– Мне уже пришлось снять в Париже склад для мебели и украшений, которые я не перестаю покупать. Каждый раз, когда я вижу что-то, что могло бы понравиться Дани, я это покупаю.
В конце концов, если ей что-то не понравится, я всегда смогу это продать.
Они вошли в красивую и уютную гостиную. Стены были затянуты кремовыми обоями с узором в зеленых тонах, внизу шли резные панели из бразильского розового дерева. В одной из стен был устроен небольшой камин, а выходившие на пологий, еще не законченный парк окна украшали желтые парчовые портьеры.
Джейд уселась на диванчик из орехового дерева, напоминавший сдвоенное кресло. Спинку его разделяли широкие деревянные продольные полоски, а ножки имели форму зажавших шары когтистых лап с резьбой на «коленях».
Драгомир устроился рядом с ней и, заметив, с каким интересом она рассматривает этот необычный диванчик, объяснил:
– Это антикварная вещь. Китти говорит, что она изготовлена в начале восемнадцатого века. – Он кивнул на стоящие напротив стулья:
– Как и вон те. Время их создания устанавливается по характерным гнутым ножкам. Впрочем, я плохо разбираюсь в старинных вещах. Я просто покупаю то, что может понравиться Дани. Она уже давно не ходит со мной по магазинам. Она… – На секунду замолчав, он потер пальцами виски, словно у него внезапно заболела голова. – ..у меня слабенькая, – неловко договорил он.
Джейд ласково прикоснулась к его колену и спросила:
– Как она, Драгомир? – Она всегда называла его полным именем, так и не привыкнув к уменьшительному Дрейк, которое придумала Дани. – Как она – только честно?
– Очень слаба. – Он горестно покачал головой. – Моментально устает, даже от самых пустячных вещей. Я знаю, что она должна лежать, но это превращает ее в какое-то растение! Лежит и смотрит в потолок… Господи, еще пять месяцев осталось…
Не подумав, Колт сказал:
– Может, было бы лучше, если бы у нее был выкидыш, Дрейк, и вы оба просто отказались бы от мысли иметь детей.
Ведь ее мать умерла, когда ее рожала…
Драгомир бросил на него изумленный взгляд, словно подобные слова мог произнести только безумец.
Не желая его обидеть, Колт поспешно объяснил:
– Я знаю, что это не мое дело, но, по-моему, вам следовало бы спросить себя, стоит ли игра свеч. Она может умереть, и все ваши мучения окажутся напрасными.
Драгомир стиснул зубы, и на секунду Джейд показалось, что он готов взорваться. Даже ее потрясло то, насколько жестоко-откровенно высказал свое мнение Колт, хотя сама она тоже задавалась таким вопросом: как это Дани и Драгомир решились повторить попытку завести ребенка, да еще с таким коротким промежутком времени?
А в следующую секунду, к ее глубочайшему удивлению, Драгомир бессильно ссутулился и едва слышно проговорил:
– Ты, наверное, прав, но теперь уже поздно что-либо менять. Нам остается одно – идти до конца и надеяться на лучшее… Молить Бога, чтобы все обошлось. Но что бы ни случилось, это будет последней попыткой. Я люблю Дани и не хочу рисковать ее жизнью ради желания иметь детей.
Джейд крепко обняла своего старого друга, а тот поцеловал ее в щеку и сказал, что Дани рассердится, если узнает, что он сам разговаривает с ними, вместо того чтобы отвести их к ней.
– Она очень ждала твоего приезда, Джейд!
Джейд вышла следом за Драгомиром из гостиной, и они миновали несколько недлинных коридоров, которые в конце концов привели их в большую комнату, залитую солнечным светом, падавшим из высоких, от пола до потолка, окон.