Читать интересную книгу Каникулы Уморушки - Михаил Каришнев-Лубоцкий

– Пожалуйста – «Второе Я»! Если тебе так хочется, чтобы тебя все считали сумасшедшим, то можешь называть себя хоть «третьим я», хоть «четвертым я». Но учти: это не в твоих интересах!

– Я знаю… Но что же теперь: врать?

– Будем считать это шуткой. Лучше такой розыгрыш, чем такой сюрприз, – Петя Брыклин ткнул рукой в Альтера Эго. – Когда от внука остается полвнучека – это не может не сказаться на здоровье бабушки.

Против такого довода у Альтера Эго не нашлось возражений.

– Ну что ж, идем, – сказал он обреченно. – Хотя, я чувствую, ничего хорошего из этого не получится.

И новоиспеченный Костя Травкин зашагал в сопровождении своего «двоюродного братца» к подъезду, в котором жили Брыклины.

– Мы к вам заглянем попозже! – крикнула им вслед Маришка и, взяв Уморушку за руку, потащила ее прочь от нечистого места.

Глава третья,

в которой Виолетта Потаповна сердится на систему просвещения

Брыклин обрадовался тому, что Маришка и Уморушка не увязались вместе с ним и «Костиком» преподносить бабушке сюрприз. Врать без лишних свидетелей все-таки легче. Подумав об этом, Петя вдруг поймал себя на мысли, что ему теперь не должно быть стыдно за обман, ведь «второе я» отделилось от него и плелось сейчас рядом, грустно вздыхая и посапывая. Но Брыклину почему-то было немного стыдно. Наверное, с этим Альтером Эго не все от него отделилось до конца, а может быть, на Петю влияло его близкое нахождение? Так и не найдя ответа на это вопрос, Брыклин вошел в дом. Костя хотел остаться внизу, но Петя чуть ли не силой затащил его за собой:

– Только попробуй удрать!

– Учти: я врать не буду!

Брыклин прошипел что-то сердито и нажал кнопку звонка. Открыв дверь и увидев Костю, Виолетта Потаповна приветливо поздоровалась с ним, а у Пети спросила:

– Это твой новый товарищ?

Петя понял, что пора приступать к розыгрышу:

– Не-а, – сказал он, – не товарищ…

– А кто же? – удивилась бабушка и посмотрела уже не с любопытством, а скорее, с удивлением на незнакомого мальчика.

– Отгадай! Ни за что не отгадаешь! – Петя повернулся к стоявшему столбом «двоюродному брату» и показал ему на домашнюю обувь: – Надевай тапочки, проходи в комнату.

Его «второе я» охотно выполнило приказание. Видно, ему тяжело было присутствовать при таком жутком вранье, и только жалость к бабушке, которая не смогла бы перенести весть о раздвоении внука, удержала его от честного и немедленного признания.

А Петя Брыклин уже позабыл о своих недавних мучениях и с удовольствием входил в роль шутника – мастера по розыгрышам.

– Кто в нашем роду без пяти минут Паганини? – спросил он у растерянной бабушки. – Кто у нас без музыки жить не может? А?

Некоторое время Виолетта Потаповна сосредоточенно молчала, перебирая в уме всех своих многочисленных родственников. Перебрав светлогорских родичей и не найдя среди них кандидатов в Паганини, она мысленна переехала в Кострому. И тут ее лицо расплылось в улыбке: «Костенька!.. Костенька приехал!..» И Виолетта Потаповна ринулась в комнату, схватила Альтера Эго в охапку и стала осыпать его поцелуями:

– Костенька!.. Наконец-то приехал!.. А где Витенька?.. Не может приехать?.. А как мама? Хорошо?.. А папа? Тоже хорошо?

Немного успокоившись, бабушка выпустила полузадушенного внука-костромича из объятий и принялась за воспоминания:

– Господи, как ты потемнел, Костенька! А был беленький-беленький! А вырос как! А был вот такой! – жестом она показала, какими бывают все мальчики в возрасте двух-трех лет. – Вершка два – не больше! Тогда ты был похож на папу. А сейчас… сейчас на маму! Хотя нет, на Люсю! Ты помнишь Люсю?

Костя отрицательно мотнул головой. Петя тоже мотнул головой, потому что и он не помнил загадочную Люсю. Через несколько секунд позабыла о ней и Виолетта Потаповна, вспомнив о другом:

– А где твои вещи, Костенька? Где твой музыкальный инструмент? Тебе же, насколько я понимаю, нужно постоянно репетировать!

Костя героически молчал, но по его лицу Пете было видно, чего стоило ему это молчание. Брыклин стал делать бабушке знаки, чтобы та прекратила допрос костромского внука. Виолетта Потаповна заметила Петины знаки, но толком их не поняла и спросила:

– Что тебе, Петенька? Что ты гримасничаешь?

Тогда Брыклин отвел Виолетту Потаповну в сторону и сердито прошептал ей в ухо:

– Нельзя его про музыку спрашивать! У него от музыки стресс получился, врачи велели отдохнуть, сменить обстановку. Вот он и приехал к нам. А вещи… Зачем ему вещи? У нас есть все, что надо.

Виолетта Потаповна оглянулась на Костю и тихо всхлипнула:

– Бедный ребенок! Доигрался!

Ей, наверное, снова захотелось обнять и поцеловать костромского внука и она ласково позвала его к себе:

– Костя! Костенька!

Но «второе я» Пети Брыклина, которое в этот момент разглядывало названия книг на книжной полке, совершенно не отреагировало на ее зов.

– Костя! – еще раз жалобно позвала Виолетта Потаповна.

Но Константин и ухом не повел в ответ на ее мольбу.

– Результат стресса!.. – прошептал Петя бабушке. – Это еще пустяки!

– Бедный ребенок! – тяжело вздохнула Виолетта Потаповна, глядя на повернувшуюся к ней спиной жертву искусства. – Пойду приготовлю обед… Ему нужно укреплять пошатнувшееся здоровье!

И она ушла на кухню подбирать для страдальца драгоценные калории и витамины.

А Петя Брыклин тут же накинулся на Костю с упреками:

– Ты что молчишь, когда бабушка с тобой разговаривает?! Тебе что: трудно ответить?

– Разве она со мной говорила? Я думал, что с тобой, – удивился Альтер Эго.

– Кто у нас Костя? Я – Костя? Она ведь Костю звала!

– Прости, я забыл, – и «второе я» снова принялось рассматривать книги.

А Петя все никак не мог успокоиться:

– Это ж надо: свое имя забыл!.. Ты уж помни его, дорогой, не забывай! А то мы с тобой в такую кашу попадем, что и не выпутаемся после.

– Мы в нее и так попали, – не отрываясь от книжной полки, проговорил Костя. – И пока правду всем не скажем – из каши этой не выберемся.

– Только попробуй! Тебе же будет хуже – не мне!

– Почему?

– Потому что я – первый Петя Брыклин, а ты второй. Ты отделился, не я!

Кто знает, чем бы закончился этот разговор, но тут заявилась Маришка, которая все-таки не выдержала неизвестности, и Петя с Костей прекратили на время все препирательства.

Войдя в комнату, Маришка первым делом спросила Петю:

– Ну что: не признала?

– Нет, – ответил Брыклин. И быстро поправился: – Меня в нем не признала, а Костю – да.

– Обрадовалась? – снова поинтересовалась Маришка.

– Обрадовалась…

– Что же вы тогда оба невеселые? – удивились Маришка.

– Мы веселые, – вздохнул Петя.

В комнату из кухни пришла бабушка. Увидев Петину одноклассницу, она поздоровалась с ней и спросила:

– Уже познакомилась, Мариш, с Костиком?

– С каким Костиком? – не поняла сразу Маришка.

– Как с каким? С нашим! – и Виолетта Потаповна кивнула в сторону гостя из Костромы.

Маришка догадалась о своей ошибке и, покраснев проговорила:

– А-а… с ним… да-да… познакомились…

Тут «второе я» Пети Брыклина снова не выдержало и громко заявило:

– Все! Надоело! Надоело обманывать! Хватит!

– Кого обманывать?.. – побледнела Виолетта Потаповна.

– Вас, бабушка, и вообще всех, – разъяснило разбушевавшееся «второе я». Никакой я не Костик Травкин, я – Петя Брыклин, вот кто!

– Бедный ребенок! – застонала Виолетта Потаповна, и на ее глазах появились слезы. – Доучился!

Но через минуту она взяла себя в руки и решительно заявила:

– Я все-таки напишу министру просвещения… Разве можно так перегружать неокрепший детский организм?

Петя решил подлить масла в огонь и жалостно проговорил:

– А вы еще хотели меня в школу с математическим уклоном записать…

Бабушка вытерла слезы и потеплевшим голосом ответила внуку:

– Теперь я рада, что этого не случилось…

Она повернулась к Косте:

– Хорошо, внучек, не будем об этом… Расскажи лучше, как Витенька поживает? Не балуется?

– Какой Витенька? – удивился Костя.

– Твой брат – Витя!

– У меня нет никакого брата.

В комнате снова повисла гнетущая тишина. Первой ее нарушила Виолетта Потаповна:

– Я всегда говорила, что Лиза и Саша легкомысленные родители! Разве можно ребенка в таком состоянии отпускать одного в чужой город?!

И она, ругая школьную программу и ни в чем не повинных Костиных родителей, снова ушла на кухню.

– Ты будешь уговор соблюдать?! – набросился Петя на забывчивого костромича, как только за бабушкой закрылась дверь. – Видел, до чего ее довел?!

– Видел… – тяжело вздохнул Костя. Помолчал немного и добавил: – Я уйду, Петь. Сегодня уйду…

– Куда? – обомлел Брыклин.

– Не знаю, – пожал плечами Костя. – Ты не бойся: я не пропаду, – он подошел к шифоньеру, достал из него спортивную сумку и стал искать махровое полотенце.