Читать интересную книгу Небесные наслаждения - Керри Гринвуд

– Миссис Доусон здесь понравится, – начала я. – Но что ты думаешь о мистере Уайте?

– Пока мы о нем мало что знаем. Я вообще его в глаза не видел. Надо сначала познакомиться поближе, а потом судить. Пожалуй, сбегаю-ка я принесу видеозапись из шоколадной лавки. Если поставить на быстрый просмотр, проверка не займет много времени. Не бойся, Коринна, я не стану убивать на это весь вечер, но проверить надо. Или ты предпочитаешь, чтобы я занимался этим у себя дома?

– Глупости, конечно, неси ее сюда. Я еще ни разу в жизни не смотрела таких записей.

– Они очень скучные, – предупредил Дэниел. – Вроде «Большого брата», только еще хуже. Настоящее реалити-шоу Скучно до отупения. Зато потом можем посмотреть «Баффи».

– Отлично.

Курица удалась на славу. Я положила себе добавки.

– Джулиетт ходила сегодня словно в воду опущенная. Так частенько бывает с теми, кто нанимает частного детектива. Люди начинают бояться: вдруг он разнюхает что-то лишнее. Кстати, я тут слышал новости: вроде Джон возвращается, и, говорят, с новым дружком.

– А как же Кайли… или это была Госс? Девчонка, кажется, глаз на него положила.

– Если так, то ничего у нее не выйдет. Говорят, это какой-то сказочно красивый азиат; Джон повстречал его во время путешествия. Джулиетт сказала, они приезжают завтра. Как ни крути, а в этом доме все время что-то происходит, кетчеле. Да, еще я повстречал сегодня госпожу Дред, она интересовалась, когда мы снова пойдем в клуб.

– Я пока об этом не думала, – соврала я.

Госпожа Дред, королева кожи, владелица магазинчика одежды, что на нашей улице. Она одарила меня самым роскошным платьем в моей жизни. Я была бы не прочь пройтись в нем еще раз. Но Дэниела так просто не проведешь.

– Можем сходить туда в воскресенье вечером, – предложил он. – Секретная комната теперь закрыта, раз Лестат за решеткой, но клуб-то открыт. Уверен, что госпожа Дред все там отлично наладила.

– Ладно, подумаю, – сказала я, вытирая куском ржаного хлеба остатки конкасе с тарелки. Я разомлела от сытного ужина, вина и удовлетворенных страстей. – Пойди сходи за кассетой, а я пока уберу со стола. Ты сегодня ночью не работаешь в «Супах рекой»?

– Работаю. Зато завтра свободен. Я скоро вернусь.

И он ушел. А я принялась мыть тарелки. Потом села на диван и закрыла глаза. Лишь на миг.

Когда я проснулась, телевизор был включен, и Дэниел смотрел черно-белую запись из шоколадного магазина. Электронные часы в нижней части экрана отмечали время записи. Звука не было. Странное зрелище.

– Бастеру Китону это и в подметки не годится, – заметила я.

– Согласен, – рассеянно кивнул Дэниел. – Помнишь этот его трюк с падающим домом? Бесподобно!

– Ага! Дом обрушивается прямо на него, а он так и остается стоять в том самом месте, где находилось открытое окно. Видимо, у него были железные нервы. Что мы смотрим?

– Дневную запись из «Небесных наслаждений».

Я притулилась рядом. От Дэниела исходило удивительное тепло. Я почувствовала аромат корицы – его примета.

– И что же мы видим? – поинтересовалась я.

– За прилавком Селима, – объяснил Дэниел, указывая на хорошенькую девушку в симпатичном форменном платье шоколадного магазина. – Джулиетт не вошла в кадр, она стоит с краю. А вот и она.

На экране появилась Джулиетт. Она несла большой безукоризненно начищенный стальной поднос. Ловко управляясь щипцами, она аккуратно выложила шоколад в стеклянную витрину. Я знала, что конфеты раскладываются строго по сортам начинок. Эти все были одного сорта.

– Апельсиновый крем, – сказал Дэниел. – Я составил схему, что где лежит.

Он пометил время на листе бумаги, где уже было несколько записей. Я заметила, что Селима, тоже щипцами, раскладывает конфеты в коробки – по восемь в каждую. Эти коробочки помогут кому-то расслабиться вечером, устроить «отходную» на работе или отпраздновать примирение. Девушка ходила вдоль витрины и, на первый взгляд, выбирала конфеты совершенно случайно, заполняла коробочки, приклеивала на каждую золотую этикетку и завязывала ленточкой.

– Она сделала десять коробок, – отметил Дэниел.

Коробки сложили в конце витрины – для тех покупателей, у кого нет времени выбирать конфеты. Синяя с золотом упаковка. Очень эффектно. Помню, я где-то слышала, что нельзя упаковывать продукты в синюю или зеленую обертку: покупателям-де это не понравится. Но на продукцию «Небесных наслаждений» это, кажется, не распространялось. Я бы их купила, даже будь они завернуты в коричневую бумагу и перевязаны обычной бечевкой. Или уложены в оранжевую пластиковую коробку. Да я бы их согласилась и просто в руке нести!

То и дело заходили покупатели. Селима или Джулиетт вежливо встречали каждого. И все посетители что-нибудь покупали. Если вспомнить, сколько стоит шоколад у сестричек Лефебр, они должны купаться в деньгах. Большинство покупателей долго решали, какую начинку им выбрать, и расхаживали вдоль витрины, указывая то на одни конфеты, то на другие. Я заметила, как некоторые даже сглатывали слюнки.

Каждому посетителю было дано прозвище, под которым он был занесен в схему Дэниела. Покупатели были разные: мужчины, женщины, дети; хорошо одетые, плохо одетые – от рабочих брюк с многочисленными карманами до итальянских костюмов индивидуального пошива. Продавцы из соседних магазинов прибегали прямо в халатах. Мужчины выглядели какими-то пристыженными, видимо, рассчитывали уладить старую ссору или предчувствовали новую, едва они переступят порог своего дома. А может, они забыли про чей-то день рождения. Во всяком случае они явно чувствовали себя неловко, оказавшись в этом сине-золотом царстве сладостей. Женщины, наоборот, охотно задерживались поболтать. Шоколад – это родовая привилегия женщин.

В одной из пожилых покупательниц я узнала миссис Сильвию Доусон и указала на нее Дэниелу. Видимо, она хотела купить коробочку для себя самой. Джулиетт предложила ей на пробу несколько сортов, и та от восхищения даже зажмурилась. Миссис Доусон купила целую коробку одного сорта, а затем еще одну в придачу.

– «Карамельная услада», – пояснил Дэниел, сверившись со своей схемой. – В молочном шоколаде. Очевидно, ей нравятся начинки потверже. А другая коробка – лесной орех в шоколаде.

– Эта женщина, знает чего хочет, – одобрила я и вскрикнула: – Господи!

– В чем дело?

– Да это же Кайли!.. Или Госс?

– А почему бы им не полакомиться шоколадом? – удивился Дэниел.

– Они же постоянно сидят на диете, – объяснила я. – Никакой организм не выдержит: вечно одна курятина и виноград. Вот дорвутся до шоколада, а потом дня два будут истязать себя голодом, чтобы, не дай бог, не прибавить ни грамма.

– Одно из твоих многочисленных достоинств, что ты плевать хотела на все диеты, – сказал Дэниел, отмечая, что Кайли (или Госс?) купила две коробки шоколада с мягкой начинкой. – Я тебя за это просто обожаю. Как ты относишься к типам, которые пристают к прохожим со странной фразой: «Хотите похудеть? Спросите меня – как».

– Если мне кто такое предложит, я плюну ему в глаза, – хмыкнула я. – Да только никто не посмеет. Я слышала от других толстушек, что к ним подходили совершенно незнакомые люди прямо на улице и предлагали всякие диеты и волшебные зелья. Но ко мне никто ни разу не подступался. И слава богу – подобная встреча меня вряд ли обрадует, а в сердцах я могу и до рукоприкладства дойти. Думаю, те, кто сторонился меня, действовали, руководствуясь элементарным чувством самосохранения.

Я не произвожу впечатления страдалицы, изнывающей под бременем жизни. И никогда не сожалела, что появилась на свет. Даже когда меня сослали в женскую школу строгого режима, где заставляли играть в хоккей и насмехались над моей неловкостью. А вот кое-кто другой лучше бы не коптил небо: отдельные политические лидеры, например (они-то сами прекрасно знают, кого я имею в виду: слышишь, Джордж?), или мой бывший муженек Джеймс. Но только не я!

Дэниел сказал что-то, и я прервала полет свих мыслей.

– А это Вивьен.

Вивьен была точной копией сестры, но при этом не была красива. Трудно сказать, почему. Особенно, когда смотришь на быстрой скорости черно-белую запись. Я попросила Дэниела нажать на паузу, чтобы получше рассмотреть ее. Вивьен тоже была высокой, но если Джулиетт казалась гибкой, то сестра выглядела какой-то деревянной. У нее были светлые волосы, но более бледного оттенка, чем у Джулиетт, и она стягивала их в весьма непривлекательный хвост. Обе были белолицыми, но Вивьен казалась бледной как мел, а на молочных щеках Джулиетт играл румянец.

Теперь обе сестры стояли за прилавком: видимо, у Селимы был перерыв на обед. Вивьен заботливо раскладывала шоколад по местам. Джулиетт пыталась заговорить с сестрой, но стоило ей приблизиться, Вивьен отворачивалась и смотрела в сторону. Я не могла разобрать, говорит ли она что-нибудь. В конце концов Джулиетт прекратила свои попытки, отошла в другой конец магазина и, закусив губу, стала смотреть в окно.