Парень замер в нерешительности, задумчиво рассматривая пыльный пол, на котором отпечатались следы от ботинок. Внимание Дирона привлекли неясные темные пятна на старом ковре под фортепьяно, почти в центре небольшой комнатки. Маг вздрогнул и отступил назад. Вот уж чего он не ожидал увидеть! Никак не думал, что встретит здесь такое неоспоримое свидетельство собственной смерти — впитавшуюся в посеревший от времени ворс кровь. Он не понимал, зачем оставили здесь этот ковер? Зачем? Неужели было трудно убрать хотя бы его?
Воспоминания навалились неожиданно. Дир не хотел их. Страшно переживать вновь кровавую пытку и понимать что это конец. Возвращаться в прошлое не хотелось, но мысли и чувства не всегда поддаются контролю. Вот и сейчас маг стоял в своем кабинете, а перед глазами проплывали последние минуты жизни. Парень надеялся, что минувшее не будет беспокоить его слишком часто. Не хотелось бы стать параноиком.
Они ворвались, когда смеркалось. Зыбкое время суток между днем и ночью. Дирон, как всегда был погружен в свои опыты. Он только что закончил работать с дневником Каллариона и убрал его в потайной ящик стола. В трех высоких колбах с шипением кипело зелье, и маг старался не упустить тот момент, когда нужно добавлять следующий ингредиент. Поэтому, наверное, он тогда ничего и не слышал. Только резкий хлопок открывающейся двери и тяжелый запах крови, поплывший по помещению. Девушка была красива, а вот сопровождавшие ее охранники — нет. Дир осторожно отступил к стене, понимая, что не успевает сплести даже самое элементарное заклинание. Осторожно пошарил рукой по столешнице, стараясь нащупать массивный нож, но тоже не успел. Дальше была только боль и мешающий раствориться в ней вопрос «За что?». На него, впрочем, магу ответ дали. За друга, за Дерри. Чтобы доставить боль ему, чтобы он знал: от синдиката не спрячешься. А если и удастся скрыться, значит, расплачиваться будут близкие.
Дерри Лайтнинг — красивый и бесшабашный ксари в юности связался с преступным синдикатом. Не по своей воле. Так сложились обстоятельства. Это была единственная возможность выжить для подростка благородных кровей в один миг лишившегося дома и титулов.
Дир не знал, почему это вдруг бывшая возлюбленная Лайтнинга вознамерилась ему мстить. Виной ли тому обычная женская ревность или указ данный свыше, но так получилось, что на пути Лины к Дерри первым попался Дир.
Маг понимал, что Лайтнинг не хотел его смерти, но все же непередаваемо обидно умереть за чьи-то чужие грехи. Ладно бы еще своих было много, а так всю жизнь прожить, словно лабораторной крысе — тихо, незаметно и бесконфликтно и в итоге умереть в мучениях и пытках. Не справедливо, впрочем, судьба дала ему еще один шанс — и это уже много.
Душно. Тонкая льняная туника кажется меховой, а полупрозрачные шаровары липнут к ногам. Когда же подоспеет помощь и можно будет смотаться к себе в комнаты? Там окна выходят в тень парка и, наверное, не так жарко. Тем более можно скинуть надоевшие шмотки, и откопать в шкафу топик и любимые шорты. Я у себя дома — что хочу, то и буду носить, а если у кого-то слишком впечатлительного случится на этой почве инфаркт — не мои проблемы. Слуги, которые работают здесь давно, уже привыкли к моей манере одеваться, а новые пускай вырабатывают иммунитет или уходят. Слабонервные мне не нужны.
Ну почему я такая не хозяйственная? — Вообще-то эта мысль редко приходила мне в голову. А что? У меня есть слуги, и нет мужа, зачем мне хозяйственность? Вспоминала я об этом своем досадном недостатке, только когда приезжали гости в числе более трех. Ну, или сейчас, когда понадобились конкретные апартаменты. В гостиной и моих покоях все блестит, как и положено, но вот весь остальной дом… Это история отдельная, и виновата в ней одна я. Слуг нужно строить — правило известное всем, зря я его не придерживаюсь. Нужно, хотя бы раз в месяц проходить по трем этажам с инспекцией. А то распустились, понимаешь ли! Привыкли, что хозяйка дальше своих комнат и балкона нигде не бывает! А потом случается спешка, нервы и казусы перед нежданными гостями.
Комната, ранее принадлежавшая Дирону, выглядела немногим лучше, чем его кабинет. Слой пыли на мебели, паутина по углам и нестиранные семь лет занавески.
— Белинда, почему у нас такая кошмарнейшая грязища, а? — вопрошала я, потрясая зажатыми в охапке чистыми шторами и нервно косясь в сторону небрежно брошеных на стул портков мага. Семь лет назад, Дир, видимо, намеревался отнести их в стирку. Сейчас штаны можно только выкинуть. Впрочем, размерчик у мага сменился, так что нечего его лишний раз расстраивать. Главное, чтобы впопыхах Белинда не забыла их убрать.
— Дык, не приказано было крыло это мыть, вот и не мыли.
Логика прислуги была убийственна, и даже возразить на эти слова нечего. Все же хозяйка поместья из меня фиговая во всех отношениях. Слуги меня дурят, управляющий, скорее всего, тоже. Я исправно проверяю все отчеты, но наверняка половину нужного не замечаю. А денежки, они счет любят, хорошо хоть ко мне часто наведывается Адольф, вот уж кто на всевозможных отчетах собаку съел. Мимо него ни серебрушки неучтенной не проскользнет. Только присутствие болотного тролля позволяет мне не волноваться о финансовых делах поместья. Хотя, мой начальничек вполне мог сговориться с управляющим, и тогда они обворовывают меня на пару. Впрочем, почему меня? Дерри и Анет — я с доходов поместья получаю чисто символическую десятую часть.
Белинда не торопилась. Лениво мелькала метелочка для уборки пыли, грязные шторы уныло висели всего на нескольких уцелевших крючках. От зажатых в охапке новых наутюженных занавесок мне было жарко, а положить светлую тюль на стулья или диван страшно — запачкаются еще ненароком. Тонкая дорогая ткань у меня в руках уже успела изрядно измяться — не быть мне все же образцовой хозяйкой поместья, и замуж меня никто не возьмет. Ну и каркал с ними. Авантюристкам мужья ни к чему. Разве что, фиктивные для выполнения какого-нибудь задания. А так, я — кошка, которая гуляет сама по себе, а точнее сказать, ящерица.
— Ну, тогда сейчас убирайся быстрее! — нервничала я, постоянно оглядываясь в сторону двери. Дирон вряд ли будет рад увидеть грязищу и здесь. Чем вызвана такая трогательная забота о почившем семь лет назад маге, я не знала, и думать об этом не хотела. Наверное, все же запоздало проснулась совесть. Не хорошо все же принимать гостей в сарае. Ни к чему всем знать о моей нерадивости. Это все каркалова работа виновата, не позарилась бы я семь лет назад на судьбу авантюристки, может быть и суп научилась варить, и дом был бы в чистоте. Только в этом случае не было бы ни Арм-Дамаша, ни приключений, ни приличных гонораров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});