Читать интересную книгу Обнимашки с мурозданием. Теплые сказки о счастье, душевном уюте и звездах, которые дарят надежду - Арефьева Зоя Владимировна

Белейший:

– Вам придется это сделать. Олег, мы знаем, что вы там. Ну это глупо, Олег, в конце концов!

8.45

Белейший:

– Олег, вы прекрасно нас слышите. Повторяю последний раз: «Вы-хо-ди-те»!

Осталось семь минут.

Сияющий:

– Олег, возьмите себя в руки. Тело сейчас кремируют, пройдемте с нами.

Белейший:

– Вот молодец! Ура, он вылазит, вылазит, хватай его!

Сияющий:

– Пакет, пакет ему бумажный на башку!!!

9.00

Бесконечная очередь умерших. Все галдят, волнуются.

В сторонке с пакетом на голове стоит Олег. Шкрябает фантомом ноги по белому песочку. Сразу видно, сильно переживает.

Ангел-приемщик, копаясь в документах:

– Я приветствую вас в промежуточном пространстве между жизнями. Представьтесь, пожалуйста.

Олег шуршит пакетом и молчит.

Ангел-приемщик:

– У вас, возможно, шок. Это нормально. Сделайте глубокий вдох и скажите ваше имя.

Олег молчит.

Светлейший и Белейший хором откуда-то с того конца бесконечной очереди:

– ЭТО ИНТРОВЕРТ!

Ангел-приемщик, нервно откусывает кусок важного документа:

– Почему они всегда в мою смену?!

(Сильно ругается по ангеловски-приемщицки.)

10.00

Собрание. Новенькие души сидят кружком, по очереди встают и представляются:

– Всем привет. Я Геннадий Сергеевич, пятьдесят семь лет, авария. Своей жизни я благодарен за следующие сто вещей. Я записал их на бумажку и щаз вам прочитаю.

Олег с пакетом на голове сидит под стулом ангела-психолога и рассматривает его сандалики.

15.00

Переменка. Души порхают между радуг, пускают мыльные пузыри и едят карамельки.

Олег натянул пакет до щиколоток и боком, как краб, старается незаметно смыться отсюдова.

20.00

Души сидят у вечернего костра, жарят зефирки, поют мотивирующие песни под гитару.

В самом темном потустороннем тоннеле Олег с пакетом на голове соорудил баррикаду из радуг и сидит в домике из тучек. И ему нормально.

Ангелы-охранники смотрят на него на экранах видеонаблюдения и хотят кофе и на ручки.

Свидания во сне

Он сидел на подоконнике и улыбался:

– Привет. Как дела?

– Замуж выхожу, – буркнула я.

– О, класс! Поздравляю.

– Не ревнуешь? – Я присела рядышком с ним.

За окном на фоне огромной радуги медленно летел единорог, словно в замедленной съемке. «Ну и сны у него, – подумала я. – Как у маленькой принцессы».

– Сейчас ты мой сон, – усмехнулся он, привычно просканировав мою голову. – Ревновать не собираюсь, ты же врешь.

– Ага, вру… Восемьдесят девять гостей, торт в три этажа, воздушные шарики, белое платье. Вот проснусь, и повезут меня в загс.

– На нашей свадьбе были фаршированные крокодилы, фонтаны из вина и лепестки белых роз кружились в воздухе, словно снежные вихри.

– Не помню, – вздохнула я.

– Не страшно. Главное, что ты помнишь меня.

– А когда мы снова будем вместе? Мне надоело встречаться во сне! – душа требовала скандала, ничего не могу с собой поделать.

– Никто тебя, между прочим, не торопил, чтобы воплощаться, дорогая моя! – не удержался от подкола и он. – Лежала бы в Шамбале спокойно рядом со своим законным мужем.

– И что, ты не мог меня удержать? – Я была в голосе и сразу взяла самую верхнюю октаву.

– Как удержать бурю? Ты рвалась в бой. «Хочу рождаться, умирать, любить, смеяться!» Весело тебе теперь, любимая? Что, идея больше не кажется классной?!

Ну как за такое не влепить пощечину? Получай, любимый! На!

– Дура! – схватился он за щеку.

– Трус! Не мог воплотиться вместе со мной? Слабо?

– Да на фиг нужно! Хоть отдохну здесь без тебя.

Единорог ошеломленно застыл напротив нас, хлопая крыльями. Животное явно не было приучено к семейным разборкам.

– Кыш отсюда, – махнула я рукой.

– Не нервируй Фросю.

– Конечно, кобыла с крыльями тебе дороже меня.

– Это неправда. Иди ко мне. – Он обнял меня, прижал к себе крепко-крепко.

Боже, как же хорошо от него пахнет. Просыпаясь, я невольно ищу этот запах, и от этого болит мой «вечно звучащий барабан», моя сердечная чакра Анахата.

– Пообещай, что больше не будешь таскать тяжелые сумки и ходить без шапки, – попросил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты что, следишь за мной?

– Ежесекундно.

– Даже в ванне?

– Там – особенно!

– Расскажи мне еще раз, зачем я так рвалась на Землю?

– Ты хотела стать писательницей. Ты хотела писать о жизни и о смерти, о родах и похоронах. И о любви.

– И о разлуке?

– Нет, только о любви! А сейчас тебе пора просыпаться. Поцелуй меня и закрой глаза.

– Нет, еще немножечко…

Когда я проснулась, на моих губах еще было тепло его поцелуя. Сладко щемило под ребрами. Я сунула ноги в смешные тапки с крыльями и пошаркала к компьютеру.

Итак, он сидел на подоконнике и улыбался.

Свидания во сне-2

– Показывай, я готов.

– Точно? – спросила я.

– Нет. Но показывай!

– О’кей, – и я сняла майку.

От неожиданности он чуть не упал с подоконника.

– А-а-а! Ого, какая дыра! И ты говоришь, не больно?

– Немного ноет, но я привыкла.

– Да как так-то? – Он просунул руку в дыру в моей груди и помахал. – Э-э-эй, гляди какой ужас!

– Отстань. Я просто живу, оно само как-то.

– Надо это как-то починить, она же насквозь.

– Я чиню. Музыка, алкоголь, йога, комедии. Зарастает, но не полностью. Хорошо, что ее не видно в реальности.

– Если честно, я в шоке. Давай я схожу к нашим, надо тебя как-то оттуда забирать.

– Не надо меня ниоткуда забирать, я до конца хочу дожить.

– Этот твой долбаный героизм мне никогда не был понятен.

– Такие фразы щаз принято начинать: «Вы меня извините, я вам щаз правду скажу!»

– Она еще и ржет…

– А что мне еще делать, любовь моих жизней?

– Просыпаться. Тебе пора просыпаться.

– Уже? Чета седня короткий сон.

– Ага. Завтра принесу скотч, попробуем заклеить.

– Целуй быстрее, будильник в семь зазвонит.

Бз-з-з, зазвонил будильник, и я проснулась жить свою жизнь. Скорей бы новое свидание во сне.

Карма и любовь

(Из амбарной книги перевоплощений)

Она выходит из пещеры в нарядной накидке из птеродактиля:

– Ну где ты?

Он:

– Ну вот же я.

(Машет веткой.)

Она:

– Так. Почему ты дерево?!

Он:

– Ой, блин, сори. Минуточку. Развоплощаюсь.

Она:

– Отлично ва-апще. Теперь жди, когда он родится, когда у него волосы на груди отрастут! У меня терпение не железное. Выхожу за другого.

Он, выплевывая соску где-то в Средневековье:

– Ну, я родился. Ты где?

Она:

– Урод!!! Мне сто один год сегодня.

(Давится средневековой вставной челюстью, помирает.)

Он:

– Мась, ну прости. Там очень важные мужские запчасти кончились, я ждал, когда со склада привезут. Мась, ну не дуйся.

Она, поправляя напудренный парик:

– Ну где ты?

Он:

– Ну вот же!

(Машет плавником, выпрыгивает из воды.)

Она:

– Да ты издеваешься!

(Выходит за другого.)

Он расстроенно глотает рыбу:

– Ну, Ма-а-ася. Я ж нечаянно.

Голос с того света:

– Мог бы хоть в осьминога!

Он танцует твист:

– Ну где ты?

Она:

– У меня три жизни назад такие ноги были! Такая задница! Ненавижу тебя!

(Выходит за другого.)

Он пишет смс-ку:

– Ну где ты?

Она:

– Еще пять минут и ро-о-ождаюсь!

(Неторопливо намыливает голову.)

Он медленно мумифицируется, много курит и ругается.

Цикл повторяется много-много-много раз. Да еще раз. Да еще много раз.