у моих бывших «соратников» возникли ко мне вопросы, то они могли бы просто их задать, и для этого, полтора десятка ночных вопрошающих не нужны.
Чувство правды дало понять, что хоть Пелит почти ни лжет, но явно о чем-то умалчивает.
— У нас есть три собеседника, которые все расскажут, — я окинул взглядом пленных, явно понявших, что наша речь касается их.
— Вне всякого сомнения, — с кивком ответил Пелит, и увидев, что к нам идёт Софокл, сообщил тому:
— Наших гостей я пожалуй размещу в своей торбе, для пущей сохранности.
Согласно кивнув, хмурый начальник стражи проронил:
— Ещё двоих разбойников убил тот плешивый старикан из недавно прибывших.
— Напавшие успели кого-то убить? А то при пробуждении я вроде слышал женский крик, — спросил я Софокла.
— Да, трое стражников мертвы, и семеро слуг тоже, среди них три девушки, — и немного замявшись, продолжил:
— И скорей всего, похищены или пропали ещё двое слуг, Евном и Пританид, их не нашли ни среди живых, ни среди мертвых.
Пелит ещё раз с досадой дёрнул себя за бороду:
— Надеюсь, они все же сбежали, а то каленое железо развяжет языки кому угодно, — и со значением покосился на пленных.
— Софокл, не забудь сообщить в магистрат о нападении, и расспроси управляющего, остались ли родственники у погибших. Их тоже нужно оповестить, и пообещай помощь с погребением, а также небольшое воспомогание денежное в виде их заработка за год, — и немного подумав, добавил, — Если родственников нет, то организуйте достойные проводы усопших.
Проследив, как пленных, с помощью наёмников и рабов затолкали к Пелиту в торбу, мы со жрецом недолго посовещались и решили начать допрос с разбойника, захваченного мной.
После этого Пелит извлёк ошарашено озирающегося пленного, ведь последнее, что он помнил — как его товарищей и его самого, запихнули в небольшую суму. А сейчас очутился в каком-то подвале, освещаемом тусклым светом масляных ламп, висящих на стенах.
Четверо дюжих рабов споро привязали предварительно обнаженного пленника к тяжёлому столу, и повинуясь приказу жреца, покинули нас.
— Ну что же, поведай нам, зачем не приглашенным гостем, ты проник в мой скромный дом? — обратился Пелит, к отчаянно пытающемуся освободиться крепкому мужчине.
Пленный, торопливо проглатывая слова и прикидываясь простаком, принялся лопотать:
— Зовут Ксанифом, и мы с вотагой решили подломить твою сокровищницу, кто-то наплел нашему старшому, что охраны почти нет, а золотишко, наоборот имеется.
Я пристально взглянул на Пелита, и на системном языке поделился своими мыслями, ответив на его вопросительный взгляд:
— Лжет он в каждом слове, — а чуть подумав и прислушавшись к своим ощущениям, добавил:
— Похоже, только имя свое он назвал правдиво.
Повернувшись к пленнику, жрец с обещающей усмешкой изрёк, вновь перейдя на греческий:
— Как тебе наверное известно, нет людей, что способны молчать под хорошей пыткой, тем более есть ещё два твоих товарища…
И принялся извлекать из торбы, весь тот набор устрашающих инструментов, увиденных мной, когда Пелит разделывал трупы.
— Хорошо бы позвать опытного палача, чтобы ты раньше времени не помер, — жрец злобным взглядом прошелся по пленнику, — Но я и раньше в его услугах не нуждался, так что тебе придется испытать моё скромное умение.
Сказав это, жрец немного погремел железом и взяв кузнечные щипцы с остатками крови, принялся поочередно касаться ими пальцев ног разбойника.
Побледневший пленник принялся ещё сильнее чем прежде, дёргаться и извиваться, в отчаянии шевеля пальцами ступни.
Выбрав наиболее приглянувшийся палец, Пелит зажал его клещами и пристально впившись взглядом в разбойника, принялся медленно, но неумолимо сжимать рукояти клещей.
Как только холодный металл сдавил мизинец, подвал огласил крик боли, и он надрывался все истошней с каждым мгновением. Пока не достиг наивысшей точки одновременно с металлическим щелчком, с которым клещи отрубили палец.
Пока пленник исходил криком, перемежая увещевания о том, что говорит правду с угрозами о неминуемой каре, Пелит с интересом рассматривал окровавленный кусочек плоти.
Послушав крики и понаблюдав за тем как кровь сочится небольшими толчками из обрубка, жрец с помощью магии наскоро зарастил рану, но не до конца, а лишь приостановил кровь.
— Ты ощутил на себе одну из граней моего могущества, позволяющую излечивать раны, — просветил Пелит пленного, который при лечении, от неожиданности даже перестал дёргаться и орать.
— Сейчас я один за другим отрублю тебе все пальцы, в начале на ногах, а затем и на руках, — обрадовал жрец побледневшего пленника.
— Когда они закончатся, — Пелит с улыбкой погладил один из оставшихся, — Начну спиливать зубы, а если и после этого не заговоришь, то начну шкуру снимать, и тогда от тебя останется лишь окровавленный обрубок, способный только молить о смерти, так как язык вырывать тебе не собираюсь.
Пелит промочил горло, сделав несколько глотков из фляги, и продолжил все с той же улыбкой еще тише:
— Ты все расскажешь, лишь бы умереть, а нет, так два твоих соратника, глядя на то, что осталось от тебя, охотно поведают обо всём, лишь бы не повторить твой путь…
С окончанием последней фразы, щипцы начали сжиматься на втором мизинце.
— Стой, стой, я всё расскажу, если пообещаешь освободить меня, — Истошно заорал пленный.
— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать, но если мне понравятся твои ответы, ты уйдешь отсюда на своих ногах, — холодно бросил Пелит, но клещи всё же, убрал.
Пленник зло выругался:
— В Тартар тебя, спрашивай.
— Ну что же, поведай нам, зачем ты не приглашенным гостем проник в мой скромный дом? — повторил жрец свой вопрос.
— Как я уже сказал, меня зовут Ксаниф, вот только с нашей ватагой мы уже давно не разбоем промышляли, а выполняли различные поручения, не совсем законные — тех, кто готов хорошо заплатить, — перестал пленник прикидываться простачком, и не дожидаясь следующего вопроса, продолжил:
— Первосвященник Парфенонского храма пожелал заполучить твою голову, отдельно от тела.
Пелит бросил короткий взгляд на меня и я кивком головы дал понять, что на этот раз пленный говорит правду.
— Говори дальше.
— Задаток мы получили декаду назад, но соглядатаи сообщили, что из поместья ты исчез неизвестно куда, а когда вернёшься непонятно было.
Должно быть, в это время мы были в другом мире и если бы задержались с отправкой на пару деньков, то нападение могли и не пережить — были