12
АРИДЕЛЬ.
Под пристальными, любопытными взглядами, я, мягко говоря, чувствовала себя неловко. Да и выходка Дага – когда он засунул камень в рот парня – смущала. Разве можно так обращаться с живым существом? Пусть в этом городе ко мне относились не самым лучшим образом, но я никому зла не желала.
Пребывая в смятении, я не отводила взгляда от вазы с алой розой, стоящей на столе. Наверное, поэтому пропустила появление маменьки.
– И как это понимать?
Гневный, до боли знакомый голос вынудил привычно сжаться и, вскинув голову, испуганно посмотреть на родственницу. Сестрёнка, маячившая за её спиной, тоже строила недовольную мордашку. Кстати, выглядела она сегодня неважно: платье помято, да и волосы убраны кое-как.
– Как ты, бесправная дрянь, посмела уйти из дома? Семья вторые сутки голодная, везде бардак, цветы не политы, Нейне пришлось самой одеваться, а она по ресторациям шастает! Быстро встала и пошла домой, к нашему возвращению чтобы всё сияло от чистоты! Поесть приготовить не забудь – Нейночка любит перекусить после встреч с подругами...
– Она никуда не пойдёт! – холодно оборвал Даг пламенную речь маменьки.
– В каком смысле? Пока не выйдет замуж, девчонка принадлежит мне, а значит – пожизненно! Кто ж на неё такую позарится?
Девчонка... Ну да, по-другому она ко мне и не обращалась. Мне кажется, она и не помнит, как меня зовут.
– Аридель моя! А вам лучше забыть о её существовании.
– Ваша кто? Игрушка на пару ночей? А после того как надоест, мне её опороченную в свою семью пустить, чтобы она и Нейночку научила разврату? – взвизгнула мать на весь зал, привлекая внимание всех присутствующих.
Если бы могла, я бы уже сгорела от стыда. В моей жизни было всякое, но так меня ещё не унижали. К глазам подступили слёзы, а пальцы мелко задрожали.
– Во-первых, по-вашему, я выгляжу, как мужчина, которому необходимо покупать такого рода услуги? Думаю, нет! Во-вторых, внимательно посмотрите на вашу дочь и скажите, платья стоимостью в половину этого городишки дарят игрушкам? Нет! Только невестам! Ну и последнее... Судя по ауре, Нейночка сама кого хочешь и чему хочешь обучит. Там же ни одного светлого пятна, словно ею дорогу помыли. Ваша дочурка случайно в доме для мужских утех не работает? И это я не о своей невесте, разумеется!
Я даже не скажу, кто больше был шокирован после слов Дага. Зеваки, сестрёнка, маменька или всё-таки я? С каких пор меня из пленницы в статус невесты перевели? Или я чего-то не понимаю? Платье-то действительно непозволительно дорогое, а у меня их целых три!
– Да кто вы такой?! – вышла родительница из ступора.
– Ваш будущий зять, маман, если вы этого ещё не поняли. И если не хотите чтобы для более близкого знакомства я пожил в вашем доме, лучше исчезните.
Честно сказать, я не ожидала, что маменька проглотит такое отношение к своей персоне. Но она, посмотрев Дагу в глаза, вдруг побледнела и поспешила ретироваться. Интересно, что она там такого увидела? Нет, он, конечно, пугающий, я сама поначалу тряслась от ужаса, но сейчас ничего страшного в мужчине не нахожу. Привыкла, что ли?
Сестрёнка от поведения матери тоже растерялась и ошеломлённо хлопала ресницами, глядя ей в след. Правда, пришла в себя она быстро и, шагнув ко мне, прошипела:
– Так и будешь молча наблюдать, как какой-то хам оскорбляет твоих родных? Не ожидала от тебя! Даже не думай вернуться домой, мы тебя и на порог-то не пустим поле этого!
– Мне тоже интересно: ты так и будешь молчать? – встрял мой спутник. – Учись давать сдачу, подставляя вторую щёку ты ничего не добьёшься!
А я хорошая, никому и никогда ничего плохого не делала. До этого момента! Скорее всего, это влияние Дага сказывается...
Фыркнув, Нейна повернулась спиной, собираясь покинуть нашу весёлую компанию. Меня будто дьявол надоумил. Вскочив с места, наступила на длинный подол шёлкового платья и замерла. Шаг, другой и, вскрикнув, сестрёнка полетела вперёд, по пути вцепившись в скатерть с соседнего столика. Естественно, падения это не предотвратило. Белая тряпка соскользнула с полированной поверхности, стоявшие на ней тарелки благополучно посыпались на пол, вытряхивая содержимое на Нейну.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я уже сожалела о содеянном, но только до тех пор, пока не узрела изрядно потрепавшую мне нервы сестру с небольшим осьминогом на макушке. Никогда не понимала, как можно есть их живыми. Видимо, гурманы с соседнего столика моих взглядов не разделяли и такой пищей не брезговали. Посему моллюск активно шевелил щупальцами, всё глубже зарываясь в блондинистую шевелюру.
– А хорошо получилось – эффектно, – невозмутимо заметил Даг. – Присаживайся, остынет.
Повернувшись к вальяжно откинувшемуся на спинку стула мужчине, с удивлением обнаружила, что наш ужин уже подали.
Села и, стараясь не смотреть на визжащую родственницу, которой никто не спешил на помощь, взяла в руки вилку. Без малейшего желания пробуя овощной салат. Лучше бы я горелым рисом поужинала: в данный момент он мне казался пищей богов.
Нейну всё-таки вывели из зала, и только тогда я смогла вздохнуть свободно, лишь сейчас заметив, что всё это время была напряжена, как натянутая струна.
– Ты молодец. Очевидно, что такое поведение тебе не свойственно, но не стоит так переживать из-за маленькой шалости, – привлёк Даг моё внимание.
– Я... Не поэтому. Как думаешь, я очень плохая, раз мне понравилось?
– Очень, даже меня обошла. Я на такую жестокость не способен.
– Ты же меня убить пытался! – выдохнула я возмущённо.
– Но осьминога в волосы не засовывал.
– Я тоже, он сам... Ты издеваешься? – дошло до меня наконец.
– Самую малость. Ладно, за свою смелость ты заслуживаешь награду.
– Всё что пожелаю?
– Всё!
– Обещаешь?
Нехотя, но Даг всё же кивнул. На секунду задумалась и, сдерживая мстительную улыбку, сообщила:
– Тогда после ужина мы идём кормить уточек.
– Чего мы идём делать?!
Раньше на мужественном лице я видела только злость, других эмоций не наблюдалось. Сейчас же на нём отчетливо проступило потрясение.
– Кормить уточек, – повторила, не забыв ласково улыбнуться.
– А они сами пожрать не в состоянии?
– Но это же так... мило.
– Мило?! Ты хоть осознаёшь, кому это сказала?! Я не собираюсь...
– Зареву! – пригрозила, не дав договорить.
– Не надо! – мгновенно сдулся собеседник.
– Слёзы вот-вот закапают...
Резко поднявшись, мужчина схватил меня за руку и, вздёрнув на ноги, потащил на выход.
– А мы куда? – поинтересовалась, едва не хихикнув.
– Уточек, что б их бездна поглотила, кормить!
13
АРИДЕЛЬ.
Уточек мы всё же покормили. Точнее я. Даг, стоявший рядом, смотрел на ничего не подозревающих птиц так, будто готов их самих пустить на корм. Я тоже удостаивалась подобных взглядов, но страха во мне они не вызывали, скорее наоборот – я чувствовала себя такой счастливой и умиротворённой, что улыбка не сходила с лица.
– Ну хватит тебе злиться. Вот, брось кусочек, – протянула я мужчине одну из булочек, что он же и купил на набережной.
– И не подумаю! К тому же я не злюсь, а представляю, как жарю уток. Живыми. Предварительно ощипав, – усмехнулся он кровожадно.
– Я так понимаю, что делаешь со мной, мне лучше не знать?
– А ты догадливая!
Тяжело вздохнув, я не удержалась от вопроса:
– Даг, а ты вообще веселиться умеешь?
– Разумеется. Сегодня в кабаке мне было очень весело.
Вспомнила непроницаемое выражение лица, с которым он разговаривал с моей матерью, а потом взирал на осьминога, вздохнула ещё раз.
– Ну да, я заметила...
Раздражённо дёрнув плечом, мужчина отвернулся. Заприметив листовку, прикреплённую к стволу растущего неподалёку дерева, он подошёл к ней и замер, пристально изучая. Заинтриговал! Бросив остатки булочки в пруд, я отряхнула ладони и направилась к Дагу. Но стоило мне приблизиться, он молниеносным движением сорвал бумагу и, смяв в руке, засунул в карман брюк.