Читать интересную книгу Туфли из кожи игуанодона - Кир Булычев

– Добро, добро, – ответил Минц, – идите, гуляйте, молодые люди.

Он помахал им из окна, и окно само закрылось.

Гамлет постучал в стекло, стал знаками предлагать свою помощь, но Минц только отрицательно покачал головой.

– Завтра будем у него в девять часов утра, – сказал Армен, закрыв дверцу машины. – И я ему не позавидую, если он не сделает тебя железным Тамерланом.

Гамлет вернулся домой, его жена Раиса была любезна, но строга. Она показала ему четыре колечка и одну подвеску из опустевшей шкатулки и сказала:

– Вот что осталось после того, как я отдала все самые срочные долги зеленщику и булочнику. А также тете Матильде.

Слова Раисы были лживыми, и Гамлет, конечно же, понимал, что она просто припрятала драгоценности, чтобы часть из них послать родственникам в Заклепкино, а на другую часть купить долларов, такая она была жадная. Но вместо того чтобы показать свою осведомленность, Гамлет покраснел за свою нечестную жену, потому что испугался, что люди могут подслушать и лишить Раису уважения. Поэтому он поспешил сказать:

– Конечно, конечно, всегда надо платить зеленщику и булочнику и профсоюзные взносы.

Он не шутил и не издевался над женой, а только растерялся, а Раиса почуяла в его словах издевку и стала вопить:

– Какие еще такие профсоюзы!

Вдруг послышался громкий шорох, и из-под двуспального ложа показались мыши, несколько мышей. Они с трудом тащили в маленьких ротиках колечки и другие драгоценности, которые там обнаружили.

Они принялись кидать добычу к ногам Гамлета, поскольку полагали, что именно Гамлет владелец этих ценностей.

Райка не столько перепугалась, сколько рассердилась и стала кидаться на мышей, чтобы растоптать их ногами, а Гамлет защищал мышей и не пускал жену к грызунам.

Потом мыши благополучно убежали, а Гамлет с женой собрали с пола ценности, причем Райка все повторяла:

– Ума не приложу, как они туда закатились! Их же дома не было.

И Гамлет снова не стал возражать.

8. Обмен качествами

К Минцу поехали с утра. Райка увязалась с братьями. Ей было любопытно, как этот профессор будет ставить опыты. Может быть, и ей что-нибудь перепадет.

Гамлет натянул свежую рубашку, причесался. Остальные посмеивались, а Гамлет не сомневался, потому что верил в научную силу профессора. К тому же следует признать, что в глубине души Гамлет себя не любил именно за покладистость, безволие, соглашательство. Он видел себя изнутри и со стороны одновременно, и зрелище было не из приятных.

Он понимал, что ничего с таким характером ему в жизни не добиться и в конце концов любимая Раиска от него уйдет к любому идиоту, который сумеет приказывать, давать подзатыльники и даже время от времени ее пороть.

Профессор еще завтракал, не был готов к началу опытов, но Армен, как всегда, спешил и не любил тратить своего времени даром. Так что он велел охранникам вытащить профессора из-за стола и забросить в джип. Гамлет умолял брата вести себя сдержаннее, но тот и слышать о сдержанности не желал.

– Давай, старик, – приказал он, – быстро! Где твои капли-мапли, уколы-муколы, таблетки-маблетки?

Раиса засмеялась. Ей показалось очень забавным видеть толстого лысого профессора, зажатого между охранниками.

– Только не сердитесь, пожалуйста, – умолял его Гамлет.

– А я и не сержусь, – сказал Лев Христофорович. – Горбатого могила исправит. Или жизнь.

– Без намеков, – рассердился Армен. Он не понял, чем его пугает этот профессор, но сообразил, что пугает.

Минц только улыбнулся. Тихо, загадочно, но вежливо.

– Передо мной, – сказал он, – была поставлена трудная и невыполнимая задача: в одночасье изменить характер взрослого, сформировавшегося человека. Внедрить в него качества, которые, на взгляд его близких, ему необходимы. Начнем с вопросов. Уважаемый господин Армен, какое качество в первую очередь необходимо вашему брату?

– Это самое! – сразу откликнулся Армен.

Все замерли, глядя на Армена.

– Решительность! Настоящий мужчина должен быть решительный. Сказал – тут же пошел и сделал. И ни одна сволочь тебя не отговорит, даже мама родная.

– А вы решительный? – спросил Минц.

– Каждый собака от Москвы до Еревана скажет: Армен – самый решительный человек в Вологодской области.

Минц вытащил из верхнего кармана брюк небольшой раструб, похожий на вороночки, которые вставляют в ухо человеку врачи ухо-горло-нос, чтобы поглядеть, нет ли мухи или муравья в твоей барабанной перепонке.

Вот это он и сделал с Гамлетом.

Гамлет замер и терпел.

Из другого кармана брюк Минц достал пультик, такой маленький пультик с экранчиком, как сотовый телефон, только еще меньше. И стал внимательно глядеть на него.

Иногда он приказывал молодому человеку:

– Правее, а теперь чуть левее... не так сильно! Вот-вот, именно так! Отлично!

Раиса склонилась, чтобы получше рассмотреть, что там, на экранчике, написано. Но не поняла – слишком мелко и нерусскими буквами.

– Вы приобретаете решительность, столь свойственную вашему брату Армену, – приговаривал Минц. – Ваше сознание наполняется умением принимать быстрые и окончательные решения. Вы это ощущаете?

– Простите, нет! – ответил Гамлет.

– И правильно, – согласился с ним профессор. – Вы почувствуете это завтра утром.

Что-то щелкнуло в приборчике профессора, и тот удовлетворенно произнес:

– Эксперимент удался. Переходим к следующему качеству. Что нам еще понадобилось?

– Чтобы виноватым не был, – сказала Раиса. – Не выношу, когда он все время извиняется. Что за бред такой! Пускай он ни в чем не будет себя винить!

– Как вы? – спросил Минц.

– Я всегда знаю, кто на самом деле виноват! – согласилась Раиса. На этот раз профессор Минц вставил воронку в другое ухо Гамлета, в то, которое было обращено к Раисе.

– Понимаю, – сказал Армен. – Это – как уловитель будет, да? Какие волны от меня идут, он себе ловит.

– Примерно так, – согласился Минц и принялся снова глядеть на свой приборчик.

Жужжало, но негромко, Раиса поежилась, словно в салон вседорожника залетел порыв холодного ветра.

– Все, – сказал профессор. – Зафиксировано. Теперь продолжим набор качеств, необходимых, на ваш взгляд, настоящему мужчине.

– Жестокость, – сказала Раиса. – Никого жалеть не надо. А то нюни распускает.

– И кто же у нас самый жестокий? – спросил профессор.

– Грицко, – хором ответили охранники, все шестеро.

– А что, – подтвердил самый жилистый из них, с птичьим взглядом коршуна. – Жалеть – только мучения тянуть, лучше сразу – и контрольный выстрел.

– Нормально, – сказал Армен. – Поделись с моим братцем, подскажи ему, что это такое.

– Я не хочу кошек мучить, – взмолился Гамлет.

– Этого от тебя не потребуется, – заметил Минц. – Качество натуры различно проявляется в той или иной личности. Я тебе даю эти качества в пределах нормы.

– И точно, – согласился Грицко, – а то иногда на меня найдет, я со своей жестокостью просто справиться не могу. Так и кричу: «Дайте мне этого бен Ладена! Я из него котлету по-киевски сделаю!»

На этот раз воронку пришлось держать в ухе подольше – качество проникало в Гамлета с трудом. Но в конце концов справились – внедрилось.

Все вздохнули с облегчением.

– Какие еще качества нам понадобятся? – спросил Минц с легкой улыбкой.

– Деньги надо экономить, – сказала Раиса – А то у него как что появится...

– Добро бы играл или на баб тратил, – добавил Армен. – Он может пацану дать на «Лего» или нищему подарить; один раз для детского дома целый книжный магазин купил.

– Значит, я буду жадный? – с испугом спросил Гамлет, который до того в опыт не вмешивался. Только головой вертел, когда приказывали.

– Не жадный, а бережливый, – поправила мужа Раиса. – Как я.

– Ты жаба, а не человек, – сказал Гамлет. – Такого я себе не желаю.

– А можно, чтобы немножко? – спросил Армен. – Чуть-чуть бережливый, а не так, чтобы как Райка.

– Постараемся, – усмехнулся Минц. Он все время улыбался, некоторые даже чувствовали себя неловко. Над чем он посмеивается? Может, над ними?

Минц провел еще один сеанс по поводу бережливости, и тут Армен закричал:

– Хватит! А то слишком хороший получится, люди будут нас путать!

Никто не засмеялся.

И понятно. Для такого небольшого города, как Великий Гусляр, одного Армена Лаубазанца достаточно. Даже охранникам стало страшновато, когда они своим неразвитым воображением представили, что по улицам будут в двух вседорожниках разъезжать два таких человека.

– Результат когда? – строго спросил Армен.

– Вы мне должны восемьсот долларов, – произнес Минц. – Я с вас беру только за исходные материалы и прибор.

– Ты с ума сошел, старик, – возмутился Армен. – Ничего ты не получишь, раз такой невежливый. Надо ждать, пока тебе дадут, а сам никогда не проси. Стыдно за твой почтительный возраст!