Читать интересную книгу Приговорённый обвиняет - Андре Банзимра

Инспектор обернулся: Эвер стоял, вцепившись в прутья своей клетки, все его мускулы были напряжены, челюсти стиснуты.

— Он не сводит с нас глаз. Если бы он только мог слышать, о чем мы говорим!.. С тех пор как вы здесь, он не упустил ни одного нашего движения. И еще. Кроме лютой ненависти, которую Эвер питает к людям, не принадлежащим к его банде, им владеет стадное чувство солидарности со своим кланом. Если мое предположение правильно, Эвер отравил Ли, потому что не сумел помешать Пикару выдать кого-то из своих друзей. К тому же он как раз из тех, кто будет держать про запас яд для себя на случай, если все его надежды на спасение окажутся напрасными…

Уже несколько минут в голове Дэвида вертелась какая-то мысль, но ему не удавалось поймать ее. Машинально он вытащил из кармана листок бумаги, на котором записал имена подозреваемых, и сразу понял причину своего беспокойства.

— Вы ошибаетесь, Адамс. Эвер не мог убить Ли по той простой причине, что у него не было посетителей в тот день, когда было совершено преступление. Эвер не покидал своей камеры. Он не мог положить цианистый калий в стакан надзирателя.

— Да, — сказал Адамс. — Это, разумеется, меняет дело. Значит, мы должны узнать другое. Исполнителем Эвер быть не мог, это ясно. Но он мог предупредить об опасности.

— Кого?

— Сейчас подумаем. У меня кандидатов, как у фокусника карт в рукаве. Следующая моя фигура — адвокат Уоррик.

— Почему вы подумали о нем?

— Скользкая личность, темное прошлое. Имел много нареканий и предупреждений от Совета коллегии адвокатов. Уоррик всегда выступает на грязных процессах, защищает, в частности, гангстеров из банды Девиша, куда входили и два его нынешних клиента — Эвер и Пикар. Кроме того, он был одним из тех немногих, кто мог снестись с Эвером на следующий день после неожиданных откровений, которые Пикар сделал Ли.

Дэвид пожал плечами.

— Это заставляет предполагать, что яд был у Уоррика с собой, — заметил он, — а Уоррик ведь не имел представления, что ему придется им воспользоваться. Эвер мог ему сообщить об угрозе, которую представляет собой Ли, только в четверг между двенадцатью и тремя часами пополудни. А Уоррик в четверг приходил в отделение только один раз.

— Я и сам об этом подумал, — признался Адамс. — И все-таки в моем предположении нет ничего невероятного. Кроме того, не исключено, что Ли располагал и другими сведениями. Ведь припадки у Пикара бывали и раньше. И всегда рядом с ним оказывался Вильям Ли.

* * *

Убийство надзирателя должно было изменить жизнь тех, кто наследовал его небольшие деньги и маленький домик. Но молодые люди, спавшие рядом на кровати в жалкой комнатушке на верхнем этаже одного из домов в квартале бедняков, даже не задумывались над тем, что теперь смогут жить в достатке. Им обоим было по двадцать лет. Он был итальянцем с грубыми чертами и наивным выражением лица, сутулыми крупными плечами. Линда Конти, маленького роста, некрасивая, сумела чем-то понравиться юноше и не остановилась ни перед чем, чтобы удержать его. Она платила половину своего заработка за комнату, где они могли встречаться, пока наконец не заставила своего любовника принять решение жениться на ней. В свои двадцать лет она уже принадлежала к тем, кто изо всех сил цепляется за то жалкое и неопределенное, что представляется им счастьем.

Было воскресенье, когда около восьми часов утра ее разбудил стук в дверь. Линда испуганно вскочила с постели и начала трясти за плечи юношу.

— Альдо! Стучат! — прошептала она.

— Ну и пусть! Я хочу спать, — проворчал тот спросонья и повернулся на другой бок.

В дверь продолжали стучать все более настойчиво.

Линда быстро натянула на себя платье и поставила перед постелью стулья, чтобы хоть как-то скрыть своего возлюбленного. Потом приоткрыла дверь.

Женщина, которая стояла на пороге, была ей незнакома.

— Вы Линда Конти? — спросила гостья.

— Да. Что вам нужно? Кто вы?

Отвечая, Линда одновременно ревниво охраняла вход в свое убежище.

— Могу я с вами поговорить? — продолжала настаивать женщина. — Я адвокат Изабелла Линдфорд. Может быть, мы выйдем на площадку? Мне нужно сказать вам всего лишь несколько слов…

Линда сделала шаг вперед, прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

— Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти вашего дяди, — сказала мисс Изабелла Линдфорд. — Пожалуйста, не смотрите на меня так. Вы можете обратиться в полицию и сообщить о моем посещении. Там известно, что я пытаюсь получить кое-какие сведения по этому делу. Но, разумеется, вы можете не отвечать на мои вопросы, если они вам будут неприятны.

— Ладно. Что вы хотите знать? — спросила Линда с недоверием.

— Вы часто виделись со своим дядюшкой в последнее время?

— Часто. У меня ведь нет другой родни.

— Но вы жили довольно далеко друг от друга.

— Мы встречались в центре города. Вместе ходили за покупками, конечно, когда он не дежурил и я была свободна от работы. Я ведь выхожу замуж, и Уилл, я хочу сказать, мой дядя, помогал мне выбирать разные вещи. У него был хороший вкус.

— А в день смерти вы встречались? — спросила Изабелла Линдфорд.

— Да.

Девушка опустила голову, и из ее глаз покатились слезы.

— Простите, — сказала мисс Линдфорд сочувственно. — У вас большое горе, а я беспокою вас своими вопросами.

— Ничего. Что еще вы хотели бы знать?

Изабелла Линдфорд посмотрела на нее задумчиво.

— Во время этой последней встречи дядюшка вам ничего не говорил о том, что имело бы отношение к событиям, происшедшим в тюрьме накануне ночью?

На этот раз девушка сделала нетерпеливое движение.

— Полиция уже спрашивала меня об этом. Сколько же раз можно повторять одно и то же? Дядя Уилл мне рассказал, что провел тяжелую ночь, так как у одного заключенного был припадок.

— И больше он ничего не сказал?

На упрямом личике Линды снова появилось настороженное, недоверчивое выражение.

— Дядя казался озабоченным, но мне ничего не рассказывал, и я не знаю, что он мог услышать от этого заключенного. Я уже трижды повторила это разным инспекторам и не понимаю, почему теперь и вы спрашиваете меня о том же.

Изабелла Линдфорд коснулась руки девушки.

— Линда, — сказала она, — необходимо, чтобы сегодня днем вы пошли в тюрьму.

— Это еще зачем? Что мне там делать?

— Заключенный Эдвард Адамс хочет поговорить с вами. Вы подойдете к окошечку у входа в тюрьму и попросите свидания с ним. Ему необходимо спросить вас о чем-то очень важном.

— Нет, нет! Я не знаю этого человека. Что ему от меня нужно?

— У вашего дяди среди заключенных был только один человек, с кем он был близок, — это Эдвард Адамс. Только он, мне кажется, может найти убийцу.

— Но я уже сказала все, что мне известно.

— Видите ли, — заявила Изабелла Линдфорд, — я адвокат и не очень хорошо умею вести допросы свидетелей. Адамс — другое дело, это его профессия. — Она сжала руку девушки. — Вы пойдете к нему, Линда?

— Не знаю, я посоветуюсь с Альдо, — ответила та…

* * *

— Не беспокойся, Сэм, — говорил человек сиплым голосом. — Мы непременно вытащим тебя отсюда… Скоро губернатор вынесет решение. Ты ведь болен. Они не посмеют прикончить больного. Потерпи…

По ту сторону железных прутьев Самуэль Пикар отрешенно качал головой.

— Нет, — бормотал он, — нет… У меня больше нет надежды. Они меня убьют…

— Да нет же, Сэм. Не говори глупостей, — снова и снова повторял ободряюще посетитель. — Слушай меня внимательно. Мы добьемся пересмотра твоего дела, можешь мне поверить. Ты ведь мне веришь? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

Приговоренный посмотрел на своего собеседника; его глаза не выражали ничего, кроме страха.

— Нет, — согласился он покорно, — ты всегда говорил мне правду.

— Ну вот видишь! — воскликнул тот с торжеством — Мужайся, Сэм, старина. Будь спокоен, тебя обследуют и установят, что ты действовал неосознанно. Это уменьшает ответственность, как у них принято говорить. После такого заключения они не имеют права тебя казнить. Так гласит закон.

И, видя, что ему почти удалось убедить заключенного, добавил:

— Только я должен тебя предупредить, старина: то, что тебя ждет, совсем невесело, нет, совсем невесело…

— А что меня ждет? — спросил Пикар с беспокойством.

— Сумасшедший дом, — с серьезным видом ответил его собеседник. — Ты должен свыкнуться с этой мыслью.

— Да я хоть сейчас! Пусть меня запрут с сумасшедшими. Все, что угодно, только оставят мне жизнь!

В нескольких шагах от них сидела Милли Берил и с раздражением слушала этот диалог. Милли ждала уже более получаса, и ей казалось, что время тянется бесконечно. Она думала о том, с кем ей сейчас предстояло увидеться. Третьего дня она все-таки послала телеграмму Бруно в Лондон, но как только эта формальность была выполнена, тотчас же выкинула мужа из головы, и ее мысли вернулись к Адамсу. И вот сейчас она увидит своего старого знакомого. Он будет находиться по ту сторону решетки, она — по другую. С каким-то болезненным любопытством Милли ждала момента, когда ей будет дано убедиться еще и таким образом, что они теперь совсем чужие. Но их пальцы ведь могут случайно соприкоснуться?