— Что с твоим браслетом? — Даже не поздоровавшись, спросил он.
— А что с ним? — Не поняла Ольга. Подняв руку, она внимательно взглянула на запястье. Ее дорогой украшенный золотыми капельками браслет послушно активировался, но связываться с кем-либо не пожелал. — Ой.
— Хм… — Отец покачал головой. — И где ж тебе его заглушили-то, а?
— Где-где… в твоем «членовозе». — Нечаянно вырвалось у Ольги словцо из кириллова «арсенала». И пояснила. — Извини. Я в университет ездила на «Руссо-Балте», а в нем, сам знаешь, любая «чужая» связь глушится напрочь.
— Ясно. — Хмуро кивнул отец, даже не сделав замечания по поводу столь оригинального имени для его парадного автомобиля, и повернулся на звук хлопнувшей двери. — Леня! Ну что?
— Глухо, отец. Никто ничего не знает. — Развел руками тот, устало опускаясь на банкетку. Близняшки тут же загомонили что-то вразнобой, тут же вклинилась Елизавета Филиппова, а Ольга поняла, что она чего-то не понимает.
— Да что случилось-то?! — Воскликнула девушка… и в холле тут же воцарилась полная тишина. На Оле скрестились взгляды всех присутствующих, включая отца и неизвестно откуда вынырнувшего Хромова.
— Хм, Мила, тебе не кажется, что кто-то вполне может знать ответ на наш вопрос? — Протянула Лина, смерив дочь хозяина дома подозрительным взглядом.
— Кажется, Лина. — Руки близняшек сжали запястья Ольги. И два почти одинаковых голоса в унисон прошипели. — Где Кирилл?
Оля обвела недоуменным взглядом окруживших ее людей и тряхнула головой. Что?
— Не знаю. — Медленно проговорила она и… тут до нее дошло. — Что значит, «где Кирилл»? Он что, пропал?
— Она не знает. — Гулко констатировал Хромов, не сводя глаз с ошарашенной девушки.
— Понял уже. — Вздохнул боярин и махнул рукой. — Идемте в кабинет. Там поговорим. Нечего тут на весь дом орать…
Вся компания гурьбой повалила к лестнице, а Ольга вдруг поймала на себе взгляд близняшек и вздрогнула. Даже в начале их знакомства, когда девушки совсем не дышали друг к другу дружескими чувствами… недоверие, злость, раздражение, все это было, но не в такой концентрации!
Оказавшись в кабинете, отец дождался пока вся компания рассядется, кому где удобно, и только после этого, заговорил.
Ольга была в ступоре. Нет, в ужасе… То, что рассказал отец, просто не укладывалось у нее в голове. Оказывается, в пятницу, когда она поссорилась с Кириллом, тот прислал всем ученицам сообщение о переносе занятий на неопределенный срок. Всем, а не только ей! А в субботу он отправился на дуэль. Один из тех вызовов, что Кирилл набрал на пиру в честь дня рождения отца…
Кто победил, а кто проиграл, неизвестно. Но утром в воскресенье, Преображенский приказ арестовал Евгения Разумовского, с которым за день до этого Кирилл дуэлировал в Малом Манеже, а уже после обеда Боярская дума объявила о казни старшей ветви рода Разумовских, наследником которой был дуэлянт. Все их имущество за вычетом компенсации, постановлено отобрать в казну, герб передан младшей ветви, а сам Евгений Разумовский лишен всех званий и регалий и отправлен в ссылку навечно. Причиной этого решения, стало использование Разумовским на дуэли неоговоренного в протоколе артефакта «Малый Центавр», установленного на автоматическую активацию по условию.
А Кирилл исчез… вместе с секундантом и полковым врачом московских бронеходчиков. В полку, по уверениям офицеров и лично полковника Вяземского, их нет, дома тоже. Приказные мечутся по столице как ужаленные.
— Вчера, пока ты копалась в гараже с… машинами, мне нанес визит мой… бывший коллега Исидор Разумовский с новым главой рода. Войны не будет. Род отрекся от Евгения сам, еще до решения государя и Боярской думы. — Закончил свой рассказ боярин Бестужев и поднял глаза на дочь. — Вот такие дела, Оленька. Мы подумали, что ты можешь что-то знать о местонахождении Кирилла… уж больно спокойной ты выглядела.
— Я не зн-нала. — Выдохнула Ольга, чувствуя, как живот сводит от страха, а в груди поднимается волна паники. На глаза навернулись слезы, перехватило горло… но она все-таки выдавила из себя окончание фразы. — Мы пос-поссорились в тот вечер… и Аристарх М-макарович отвез меня домой. И-и все…
— Успокойся, дочь. — Голос отца донесся до Ольги словно издалека. Она обвела комнату взглядом. Темно… холодно…
Резкий удар наотмашь по щеке, вырвал девушку из едва не начавшейся истерики.
— О чем вы спорили? Почему поссорились? Рассказывай. — Оля посмотрела на того, кто посмел ее ударить и ошеломленно охнула. Леонид вперился в сестру тяжелым, совершенно отцовским, немигающим взглядом. — Ну!
Оля покосилась на внимательно наблюдавшего за ними боярина, но тот даже не пошевелился. Просто ждал. Девушка с силой втянула носом воздух и, вспомнив о тренировках, задышала так, как учил ее Кирилл. Такая гимнастика действительно успокаивает… хоть чуть-чуть…
— Мы обсуждали присланный нам проект модернизации купленной Кириллом спасплатформы… — Почувствовав, что может говорить, не срываясь, начала Ольга. А когда закончила оказавшийся довольно коротким рассказ, завершившийся ее отъездом из дома Кирилла вместе с так удачно завернувшим в гости Хромовым, в кабинете повисла тяжелая тишина.
— О том, что Кирилл был на базе наемников, никому ни слова. — Тихо произнес боярин Бестужев, внимательно глядя на близняшек, а когда те кивнули, перевел взгляд на Елизавету. Та повторила жест сестер.
— Я знаю, что такое тайна учителя, Валентин Эдуардович. Не сомневайтесь. — Проговорила она.
— А ты, сестричка, дура оказывается. — Глянув на Ольгу, неожиданно протянул Леонид.
— Не думал, что так скоро соглашусь со словами Лени. Растет парень. — Буркнул Хромов и, покачав головой, с сожалением посмотрел на Ольгу. — Все гранды, поголовно, эмпаты. И «закрылся» Кирилл в ангаре не от тебя, а от чувств того долбанного техника. Кстати, надо бы шепнуть полиции, пусть проверят этого самого Виктора… Это ж какой напор эмоций должен был быть, чтобы от них закрываться пришлось, чтоб не сорваться?!
Ошеломленная отповедью, Ольга взглянула на близняшек и вздрогнула. Такого презрения в их глазах она никогда не видела. За что?!
Глава 6. Ох, болять мои раны
Худой и нескладный, то и дело поправляющий сползающие на нос очки в тонкой изящной оправе, врач, средних лет мужчина с уставшим лицом, крутил в руке только что снятый стетоскоп и тихо но яростно что-то выговаривал сидящему на неудобном стуле собеседнику, молодому человеку лет двадцати-двадцати трех, одетому в точно такой же мундир, как и тот, что выглядывал из-под белоснежного халата расхаживающего перед ним врача.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});