Читать интересную книгу Авария Джорджа Гарриса (сборник) - Алексей Азаров

Бодрый и раскрасневшийся, вернулся он в карцер. Пономаренко сидел на нарах, обхватив руками колени. Он хорошо провел ночь и чувствовал себя значительно бодрее.

Лагерники вставали, потягиваясь и щурясь от яркого света, проникавшего через распахнутую дверь. Все были оживлены, в отличном настроении, смеялись и шутили.

– Чудесное утро! – воскликнул Буйкис, выглянув за дверь.

– Еще бы, – заметил Беляев. – Это первое утро свободы!

Профессор согласно кивнул.

– Вперед, товарищи, – сказал он, – идемте пить волшебный элексир здоровья – воздух весеннего утра!

Буйкис и Кент вышли. Пономаренко сделал попытку последовать за ними, но, морщась от боли, опустился на табурет. Джавадов подошел к капитану, секунду помедлил, а потом решился и поднял его на руки. Капитан Пономаренко пытался сопротивляться, но кавказец только смеялся и прибавлял шагу. Скоро они догнали остальных.

В подвале остались только Беляев и Островерхий, поднявшиеся позже других. Они оделись и тоже направлялись к двери.

В это время подъехал виллис. Из него вышли капрал Хорпер, два солдата с пакетами еды и обершарфюрер СС – тот, которого недавно допрашивал Гаррис.

– Доброе утро, – несколько смущенно сказал капрал. – Вот привезли вам еду, лекарства и остальное… А где другие?

– Ушли прогуляться, – сказал Беляев.

Наступила пауза. Хорпер стоял, теребя в руках пилотку. Ему было явно не по себе.

– Что-нибудь случилось? – тревожно спросил врач.

– Нет, ничего, – пробормотал капрал. Потом он решился и ткнул пальцем в сторону немца: – Это ваш новый комендант.

– Что? – не понял Беляев.

– Я не виноват, – глухо проговорил капрал, глядя себе под ноги. – Это приказ…

– Ладно, – развязно сказал комендант, – давайте знакомиться. Я – Макс Штиммель. Сколько человек в этом лагере?

Беляев вздрогнул.

– Вы что же – немец? – спросил он.

– Я сотрудник американской военной комендатуры. Сообщите фамилии заключенных.

Врач кинулся вперед и вцепился в грудь Штиммеля. Солдаты с трудом оттащили его. Старшина Островерхий стоял, вобрав голову в плечи и стиснув кулаки.

Хорпер что-то сказал солдатам и, не поднимая головы, торопливо отошел. Он вскочил в машину и рывком сдернул ее с места. Капрал мчался, пригнувшись к рулю. Навстречу ему бежали возвращавшиеся с прогулки люди. Но капрал, казалось, не видел их. Виллис вылетел на шоссе и скрылся за поворотом.

Пономаренко, Джавадов, Буйкис и Кент в недоумении глядели ему вслед. Потом они торопливо вбежали в подвал.

– Что здесь случилось? – спросил Буйкис.

Кент развел руками.

– Капрал мчался как одержимый. Он видел нас, но не остановился.

– Знакомьтесь, – сказал Беляев. – Наше новое начальство.

– Не понимаю…

Беляев горько усмехнулся.

– В чем дело, приятель? – обратился к одному из солдат Кент.

Солдат, плечистый парень лет двадцати пяти, жевавший резинку, выплюнул ее и равнодушно сказал:

– Нас прислали с этим человеком. Приказано охранять лагерь перемещенных лиц. И он назначен старшим.

– Перемещенные лица? – переспросил Пономаренко.

– Погодите, – сказал Кент, потирая лоб. – Я что-то плохо соображаю… Кого же они собираются держать в этом лагере?

– Да нас же, черт возьми! – крикнул Беляев. – Нас! Теперь мы – какие-то перемещенные лица…

Кент расхохотался.

– Вы и я – капитан американской армии?

– Ну, капитана, быть может, и выпустят, а вот нас, советских граждан… И комендантом поставили немца!

Беляев налитыми кровью глазами посмотрел на Штиммеля и двинулся вперед. С другой стороны к коменданту подбирался Джавадов.

– Назад, – сказал широкоплечий солдат. – Мы будем защищать этого человека.

Беляев остановился, а Джавадов не обращал внимания на угрожающе выставленные карабины…

– Отставить, сержант, – сказал Пономаренко. Он обернулся к солдатам и спросил: – Кто же прислал вас?

– Генерал Гаррис.

– Гаррис?! – Кент рванулся вперед.

Послышался шум автомобиля.

– Смирно! – скомандовал Штиммель.

В подвал вошел генерал Джордж Гаррис. Шагнув через порог и разглядев лица людей, он остановился, ошеломленный.

– Вы? – наконец, выговорил он. – Это вы?!

Солдаты и Штиммель с удивлением видели, как генерала окружили истощенные, одетые в лохмотья люди, а он улыбался им, дружески хлопал по плечу.

Джавадов поймал на себе взгляд генерала, вытянулся.

– Здравия желаю, товарищ… господин генерал! – по-военному отрапортовал он.

Гаррис взял его за плечи и тепло улыбнулся.

– Вы хотели сказать «товарищ»? Правильно, парень! Это то самое слово. Ведь мы боевые друзья!

Джавадов широко улыбнулся. Говорить в эту минуту он не мог.

Особенно долго тряс Гаррис руку капитана Пономаренко.

Когда все немного успокоились, генерал сел и вытащил трубку. Набив ее, он сказал:

– Нет, все это просто непостижимо. Это сон какой-то! А вы, Кент, – герой! Да, да, я утверждаю это! И вы, русские, на примере капитана Кента можете видеть, на что способен любой американец, когда дело идет к тому, чтобы помочь товарищам.

– Оставьте это, сэр, – умоляюще проговорил Кент.

– Нет, я горжусь вами, мальчик, и не устану говорить это! И я возношу сейчас самые горячие молитвы провидению. То божья воля, что все вы живы. А ведь кое-кто пытался похоронить вас. Но я в таких случаях всегда говорил: эти люди не могут пропасть!

Кент думал о Патти. Что с ней? Жива ли она?.. Наконец он не выдержал.

– Один вопрос, генерал… Наши общие знакомые… М-м… Ну, одним словом…

Гаррис хитро ухмыльнулся.

– Можете не продолжать, Кент. Она со мной, и она ждет вас, или я ничего не смыслю в подобных делах!

Кент шумно вздохнул. Пономаренко украдкой пожал ему руку.

– А теперь, Кент, – сказал Гаррис, усаживаясь поудобней, – выкладывайте все по порядку. Я страшно люблю рассказы о героях.

– Пусть говорит капитан Пономаренко, сэр…

– Ладно, – кивнул генерал, – давайте, капитан.

Тем временем Беляев приоткрыл привезенные Хорпером свертки. Там была еда, сигареты, бутылка с яркой этикеткой.

– Простите, генерал, – сказал врач, – не позавтракаете ли вы с нами?

Гаррис покачал головой.

– У меня нет аппетита. И потом здесь м-м… не очень приятно завтракать.

– Как хотите, – пожал плечами Беляев. – А у нас есть аппетит, и отличный. К столу, ребята!

Все набросились на завтрак. Гаррис удивленно наблюдал, с какой быстротой исчезают припасы.

– Здорово же вы работаете челюстями, – пошутил он. – Можно подумать, что вы не ели три дня!

Беляев поперхнулся и больше не прикасался ни к чему. Перестали есть и другие. Гаррис понял, что совершил нетактичность. Решив загладить ее, он обернулся к Штиммелю.

– Правый борт моей машины. Пара бутылок коньяку – живо!

Немец щелкнул каблуками и кинулся исполнять требуемое. Когда коньяк был принесен, Гаррис поставил его на стол.

– Это вам от меня, – провозгласил он. – Куда ни шло, и я выпью с вами.

Штиммель откупорил коньяк и наполнил кружки. Гаррис поднял жестяную кружку и сказал:

– За американскую и русскую армии!

– За русскую и американскую армии, – сказал Пономаренко.

– Он прав, сэр, – подхватил Кент. – Именно за русскую и американскую армии.

– Ладно, – кивнул Гаррис, – я принимаю этот тост.

– Господин генерал, – проговорил Пономаренко, – мне надо задать вам несколько вопросов. Немца с солдатами прислали сюда вы?

– Гм, – нахмурился Гаррис, – сказать по чести, я думал, что здесь обыкновенные пленные.

– Какая разница? Вы же знали, что здесь русские!

– Все это так, но… В общем в отношении вас и членов вашего экипажа вопрос ясен. Вы вернетесь на родину немедленно. Но что касается других, то здесь надо еще разобраться.

– Разобраться в чем, генерал?

Гаррис снисходительно улыбнулся.

– О, во многом, мой друг: национальность, подданство и всякие такие штуки.

– Никаких штук, – отчеканил Беляев. – Все мы граждане СССР и требуем, чтобы нас немедленно передали в руки советских властей.

Гаррис с сожалением посмотрел на него.

– Самое скверное – торопиться в таких делах или говорить за других. Мы враги насилия над личностью. И у нас есть приказ: кто не хочет возвращаться к себе, волен выбирать любую другую страну. Некоторые могут даже удостоиться чести ехать в Соединенные Штаты Америки! – Гаррис поднял палец. – Но – только некоторые, не все!

Пономаренко насмешливо заметил:

– Видимо, часовые здесь для того, чтобы мы, не дай бог, не удрали в… Америку!

– Простите, сэр, – вмешался Кент, – значит, если я правильно понял вас, мне будет разрешено не возвращаться домой, а ехать в Россию, если я выражу такое желание?

– Черт знает, что вы говорите, Кент! Это не может касаться американцев.

– Вот те на! – удивился Беляев. – Американские законы и вдруг не касаются американцев!

– Я еще не кончил, – продолжал Пономаренко. – Другой вопрос. Нам в начальники дали немца, который, быть может, еще неделю назад стрелял в американцев или русских… Что это, результат ошибки, спешки?..