Читать интересную книгу Инкарцерон - Кэтрин Фишер

Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я Маэстра своего народа и никогда не покорюсь подонку.

Она смелая, подумал Финн, но совершенно ничего не понимает. Джорманрику не понадобится и часа, чтобы заставить её визжать от ужаса и исполнять все его требования. Финн слишком часто был тому свидетелем, от одного воспоминания становилось дурно.

– Они могут принести его вместе с выкупом.

– А я не желаю, чтобы они делали это. Я хочу, чтобы ты вернул меня туда, где нашёл, сегодня же, перед Блокировкой. Как только мы там окажемся…

– Не могу. – Он поднялся. Раздался резкий звук сигнала, распугавший стаю покрытых копотью голубей, тут же наполнивших Берлогу хлопаньем крыльев. – Они с меня с живого шкуру снимут.

– Твои проблемы, – едко улыбнулась она. – Уверена, ты придумаешь в своё оправдание какую-нибудь историю. В этом ты мастер.

– Всё, что я рассказал тебе, правда! – Внезапно он понял, насколько ему необходимо её доверие.

Она приблизила к нему лицо и гневно глянула в глаза:

– Как та душещипательная сказка перед засадой?

Финн понурился.

– Я не могу просто освободить тебя. Но клянусь, если получу этот кристалл, то ты вернёшься домой целой и невредимой.

На секунду повисла леденящая тишина. Маэстра отвернулась и обхватила себя руками. Он знал, что сейчас она, наконец, всё расскажет. Голос её был мрачен:

– Хорошо. Недавно мой народ пробился в покинутый зал, замурованный изнутри, наверное, несколько веков назад. Воздух там был затхлый. Когда мы пробрались внутрь, то нашли истлевшую одежду, несколько драгоценностей и человеческий скелет.

– И? – он замер в нетерпении.

Она искоса взглянула на него.

– Он держал в руке маленький цилиндр из хрусталя или твёрдого стекла. Внутри была голограмма – орёл с распростертыми крыльями. В лапе он держал шар. А вокруг его шеи, как изображено у тебя на руке, была надета корона.

Финн потерял дар речи. Пока он пытался вдохнуть, она произнесла:

– Ты должен поклясться, что я останусь цела.

Ему захотелось схватить её за руку и убежать с ней прямо сейчас, назад в шахту и наверх, наверх, до самого транзитного пути. Вместо этого он сказал:

– Они должны заплатить выкуп. Если мы попытаемся сделать что-то сейчас, то оба умрём. И Кейро тоже.

Маэстра устало кивнула.

– Нам придётся отдать все ценности, которые у нас есть.

Финн сглотнул.

– Тогда я клянусь тебе – своей собственной жизнью, жизнью Кейро – что если они заплатят, никто и пальцем тебя не тронет. И что обмен будет честным. Это всё, что я могу сделать.

Маэстра поднялась.

– Даже если ты и клеткорождённый, – вздохнула она, – то очень быстро стал подонком. Ты такой же узник здесь, как и я.

Не дожидаясь его ответа, она развернулась и величественно удалилась обратно в Берлогу. Финн отёр пот с затылка, осознал, как напряжено всё тело, и заставил себя сделать глубокий вдох. Но тут же замер снова – десятью ступенями ниже, опираясь на балюстраду, сидела тёмная фигура.

Финн насупился.

– Ты мне не доверяешь?

– Ты дитя, Финн. Невинное дитя. – Кейро задумчиво поигрывал золотой монетой. Потом добавил: – Никогда больше не клянись моей жизнью.

– Я не в том смысле…

– Не в том?!

Брат по обету резко вскочил, сбежал по лестнице и оказался лицом к лицу с Финном.

– Отлично. Но запомни. Мы связаны клятвой. И если Джорманрик узнает, что ты пытаешься его надуть, мы оба станем кольцами на его жирных пальчиках. Но я не намерен умирать, Финн. А ты мне должен. Я привёл тебя в эту банду – с пустой башкой, ошалевшего от страха. – Он пожал плечами. – Иногда я сам удивляюсь – зачем?

Финн выпалил:

– А затем, что никто, кроме меня, не выдержит твоей заносчивости и твоих воровских замашек. Затем, что я такой же проходимец, как ты. И когда ты попробуешь потеснить Джорманрика, я буду прикрывать твою спину.

Кейро язвительно поднял бровь.

– С чего ты решил…

– Однажды ты сделаешь это. Может быть даже совсем скоро. Так помоги мне сейчас, брат, и я помогу тебе потом. – Он нахмурился. – Пожалуйста. Это важно для меня.

– Ты чокнулся на этой дурацкой идее, что ты явился Снаружи.

– Вовсе не дурацкой. По крайней мере, не для меня.

– Вы с сапиентом пара идиотов.

Финн не ответил, Кейро резко засмеялся.

– Ты родился в Инкарцероне, Финн. Смирись с этим. Никто не приходит Снаружи. И совершить отсюда Побег невозможно! Инкарцерон непроницаем. Мы все рождены здесь, здесь и умрём. Мать бросила тебя, а ты не помнишь. Птица на запястье – просто родовая метка. Забей!

Он не мог. Он не хотел. Упрямо произнёс:

– Я родился не здесь. Я не помню своего детства, но оно у меня было. Не помню, как оказался здесь, но уж точно не вышел из какой-то непонятной матки с проводами и прочей химией. И вот это, – он оголил руку, – моё доказательство.

Кейро недоуменно пожал плечами.

– Иногда мне кажется, ты всё ещё не в себе.

Нахмурившись, Финн стал подниматься вверх по лестнице, но на самом верху споткнулся обо что-то, корчившееся в темноте. Собака-раб Джорманрика, натянув до предела цепь, пытается добраться до миски с водой, которую отшвырнул подальше какой-то шутник. Финн пинком пододвинул миску поближе к рабу.

Цепь звякнула.

Сквозь спутанные космы вслед Финну смотрела пара маленьких глазок.

6

С самого начала было принято решение, что местонахождение Инкарцерона будет известно только Смотрителю. Туда отправят всех преступников, нежелательных личностей, политических экстремистов, дегенератов и сумасшедших. Портал закроют, и начнётся великий Эксперимент. Жизненно важно, чтобы ничто не могло нарушить тонкие процессы, заложенные в программе Инкарцерона. Тюрьма создаст всё необходимое для образования, сбалансированного питания, физической подготовки, морального духа и полезного труда. Создаст рай.

Прошло сто пятьдесят лет.

Смотритель докладывает, что прогресс превосходит все ожидания.

Дворцовые архивы, документ № 4302/6

– Необыкновенно вкусно. – Лорд Эвиан обтёр пухлые губы белоснежной салфеткой. – Вы обязательно должны поделиться со мной рецептом, дорогая.

Клодия перестала барабанить ногтями по скатерти и мило улыбнулась.

– Я сделаю для вас копию, милорд.

Отец наблюдал со своего места во главе стола. Крошки, оставшиеся от его аскетичного завтрака – двух сухих булочек – были собраны в горку на краешке тарелки. Как и Клодия, он покончил с трапезой уже полчаса назад, но умело скрывал нетерпение. Если он вообще испытывал нетерпение. Дочь даже этого не знала.

– Мы с его светлостью сейчас отправимся прогуляться верхом, Клодия, – сказал он, наконец. – Подготовь  лёгкий обед точно к часу дня. А потом мы займёмся делами, возобновим переговоры.

О моём будущем, подумала она, но лишь кивнула в ответ, отметив, как нервничает толстяк. Тот прикидывался дурачком, но вряд ли он на самом деле таков, иначе королева не послала бы его сюда. Да и сам он себя выдал парой весьма проницательных замечаний. Но наездник он точно слабенький.

Смотритель наверняка это знал. У отца мрачноватое чувство юмора.

Когда она встала, он тоже поднялся, как всегда вежливый до занудства, и извлёк из кармана небольшие золотые часы – очень красивые, до секунды точные и абсолютно выпадающие из Эры. Одна из немногих эксцентричностей, которые он себе позволял – часы, цепочка и прикреплённый к ней крохотный серебристый кубик.

– Возможно, тебе следует позвонить, Клодия, – сказал он. – Боюсь, мы слишком долго отвлекаем тебя от учёбы.

Она направилась к зелёной кисточке, висевшей у камина, а отец добавил, не поднимая головы:

– Я сегодня разговаривал в саду с мастером Джаредом. Он очень бледен. Как он себя чувствует в последнее время?

Пальцы замерли на звонке, но, собравшись, она потянула за кисточку.

– Хорошо, сэр. Очень хорошо.

Отец убрал часы.

– Я тут размышлял… Когда ты выйдешь замуж, наставник тебе не понадобится. К тому же при дворе много сапиентов. Наверное, мы можем позволить Джареду вернуться в Академию.

Очевидно, отец ждал испуга или гнева с её стороны, но Клодия, с трудом взяв себя в руки, обернулась и легкомысленно прощебетала:

– Как вам угодно. Конечно, я буду по нему скучать. И сейчас мы изучаем историю королей Хаваарна. Очень увлекательно, а мы добрались только до середины. Он знает о них всё.

Серые глаза внимательно следили за ней.

Если она произнесёт ещё хоть слово, то выдаст своё смятение. И тогда отец примет окончательное решение. За окном захлопал крыльями голубь.

Лорд Эвиан с кряхтением поднялся.

– Что же, Смотритель, уверяю вас, любая семья ухватится за него. Джаред Сапиенс прославился на всё Королевство. Он сам может назначать плату за свои услуги. Поэт, философ, изобретатель, гений. Вам следует держаться за него, сэр.