Читать интересную книгу Мечты сбываются! Метод мыслеформ - Рушель Блаво

Но на эту обычную мальчишескую жизнь накладывались мои уникальные умения, которые уже тогда ставили меня на одну доску со взрослыми. Конечно, осознанными знаниями это назвать нельзя. Скорее, я действовал по интуиции, используя некоторые отработанные методы. Лишь много позже я предпринял попытки систематизации того, что, как кажется, умел делать всегда. Я начал изучать теорию взаимодействия вещественного и невещественного миров и с удивлением понял, что массу вещей знаю по опыту, причем знаю очень давно.

Как сверстники относились к моей инаковости? Я уже рассказывал, что она находила неизменное прикладное применение. Они радовались, что я могу делать то, чего не может никто из известных им людей, задавали вопросы, просили научить их тому же. И я честно пытался учить. Многие из них еще тогда освоили имеющиеся в моем арсенале способы исполнения желаний и пользуются ими до сих пор.

Буквально в прошлом году я представлял свою исцеляющую музыку в Москве. Собралось множество народа, слушали музыку, делились ощущениями, потом я отвечал на вопросы, меня долго не отпускали. Так вышло, что выступление мое продлилось куда дольше намеченного времени.

Дело было поздней весной, точнее на стыке весны и лета. Я вышел в удивительно теплый, пахнущий сиренью вечер, и мне так захотелось пройтись по этим душистым сумеркам… Я решил пойти к гостинице, в которой остановился, пешком и не стал звонить шоферу, как было оговорено.

Путь мой лежал по почти безлюдным окраинным улицам, через дорогу таинственно шелестели деревья, в листве которых надрывались соловьи. Я неторопливо шел, наслаждаясь своим одиночеством, возможностью побыть наедине со своими мыслями, подышать пленительным воздухом, вобравшим ароматы трав и цветов.

Вдруг боковым зрением я заметил темную машину, которая медленно ехала вдоль улицы в том же направлении, в котором лежал мой путь. Мне стало не по себе: в наше время может случиться всякое. У меня нет явных врагов. Но, к сожалению, сейчас немало людей неадекватных, способных на самые странные поступки.

Итак, пустая улица, я иду по тротуару, параллельно мне по дороге движется машина; ни пешеходов, ни других авто не наблюдается; через проезжую часть – какой-то парк. Что бы все это могло значить?

Иногда, «на гражданке», мне не хочется «включать» свои особые способности; всем же надо время от времени отдыхать, в том числе и мне, в том числе и от собственной интуиции, сверхвидения и пр. Как вы понимаете, я шел с «выключенной» сверхпрограммой, но теперь включил ее.

И тут же напряжение покинуло меня – черная машина не представляла для меня совершенно никакой опасности. От нее исходили волны позитива; несомненно, в ней ехал человек, желавший общения со мной, более того – известный мне, более того – встрече с которым я могу быть рад.

Увидев это, я повернулся к машине и приветственно помахал. Она тут же остановилась, из нее выскочил крупный мужчина, мигом подбежал ко мне и схватил в объятия, крича:

– Рушель, ты, что ли? Сколько лет, сколько зим. А я еду за тобой и все не могу понять, ты или нет.

Это оказался мой друг детства Вовка Т., с которым мы жили в одном дворе в Фергане.

Излив друг на друга первую радость от встречи (мы не виделись лет тридцать, а то и более; просто чудо, что он узнал меня, увидев в темноте в окно машины), мы решили вместе поужинать и поговорить.

Пришлось мне отказаться от прогулки, и вот мы уже сидели в уютном ресторанчике на берегу Москва-реки.

…Многое мы в тот вечер обсудили, засиделись сильно за полночь, благо заведение оказалось весьма гостеприимным и работало до последнего посетителя.

Мне особенно запомнились слова Вовки:

– Знаешь, Рушель, мы должны были рано или поздно встретиться. Просто непременно. Потому что всем, что у меня есть, я обязан тебе. Помнишь, еще до школы ты научил меня исполнять желания? Я еще удивлялся, как твой способ не похож на то, что обычно представляется. Я-то думал примерно так: закрываешь глаза, говоришь «хочу то-то», открываешь – оно перед тобой. А у тебя все было по-другому: хочешь чего-то, сформулируй, примерь на себя и делай все, чтобы это получить. И получишь. Мне тогда казалось, что никакого волшебства тут как бы и нет, а так хотелось именно волшебства. И ты пытался объяснить, что волшебство – во всем. Я ничего не понимал из твоих пояснений, и мне было даже слегка обидно… А потом прошли годы, и я много раз убеждался, что ты прав, Рушель. Когда я закрывал глаза и открывал рот, почему-то туда ничего не падало. Ну, почти ничего… Иной раз случались прорывы, но это все несущественные ситуации. А вот чтобы настоящая мечта воплотилась, нужно было ее выносить и… воплотить! Рушель, я понял через много-много лет, что ты имел в виду, говоря, что волшебство – во всем. Пятнадцать лет назад я оказался в Москве и решил остаться в этом городе. У меня тогда не было ничего за душой. Но было огромное осознанное желание. И я стал его воплощать. И вот у меня свой дом на Рублевке (не смейся, для меня это тоже было очень важно), бизнес, две машины, жена – коренная москвичка из профессорской семьи, растут трое детей… Это волшебство какое-то, этого не должно и не могло быть, но это все наяву, это моя жизнь, вернее, мои мечты, воплотившиеся в жизнь. Я много работал на созидание того, что хочу, строил и выстроил то, что мне виделось в фантазиях. Я действовал так, как ты когда-то, в детстве, говорил… Ты прикинь, все эти годы ты как бы был со мной; я все делал так, как ты когда-то учил. И все у меня получилось!

В следующий свой приезд в Москву я по приглашению Вовки остановился в его гостеприимном доме. Мы больше не теряем друг друга из виду.

Засуха в ферганской долине

Так вот, в последнее лето перед школой я пережил клиническую смерть. Дело было так.

Две недели Ферганскую долину беспощадно жгло солнце. Жара стояла лютая: все водоемы и источники пересохли, вялилась на корню трава, умирали животные.

Когда один за другим от сердечной недостаточности погибли три пожилых человека с нашей улицы, я понял, что в ситуацию необходимо вмешаться: долине жизненно необходим затяжной дождь, который напоит землю и растения.

Я сгенерировал желание, отправил его в тонкий мир и стал ждать, когда все исполнится – над Ферганой соберутся благословенные тучи. Однако ничего не происходило. Тогда я попытался отследить свое желание-шар на тонком уровне, однако его не было!

Я снова и снова продуцировал желание дождя, но снова и снова шары мои не надувались, словно я и не предпринимал никаких усилий. Что бы это могло значить?

Я стал исследовать этот вопрос, и мне открылось вот что. Отсутствие дождя, губящий зной – особая закономерность, вызванная рядом фатальных обстоятельств. Оттого и не выходит ничего с продуцированием шаров-желаний.

То есть теоретически повлиять на ситуацию можно, а практически – это сопряжено с весьма большими рисками. Для запуска шара-желания и его реализации в вещественном мире необходимо «сорвать чеку», то есть отказаться от страховки.

Довольно часто не исполняются желания, небезопасные для человека.

Я «срываю чеку»

Итак, я в возрасте всего семи лет решил взять на себя всю полноту ответственности за реализацию требуемого мною. Я понимал, что риски мои весьма велики: со мной может произойти что угодно, вплоть до смерти физического тела. Однако я счел возможным принести себя в жертву, если таковая понадобится, ведь на моих глазах от зноя гибло все живое, страдали, болели и умирали люди. И я подумал, что пусть лучше не станет одного меня, зато будет жить моя родина – этот прекрасный зеленый оазис – и его обитатели. (Как вы помните, я уже к тому времени знал, что смерть физического тела – вовсе не гибель личности; конечно, жаль покидать физический мир, но физическая смерть – абсолютная данность, поэтому на самом-то деле не так и важно, когда она наступит – ее же все равно нельзя избежать.)

Я стал сознательно настаивать на реализации дождя, усилив работу с продукцией волевых импульсов. Я снова и снова посылал их в тонкий мир, как одержимый, и в какой-то момент сначала почувствовал, а потом почти воочию увидел, что брешь пробита – шар-желание набирает объем, надувается, напитывается моей энергией.

…Я думал, что со мной что-то случится в тот момент, когда собравшиеся под моим натиском тучи наконец прольются дождем.

И вот уже ветер крепчал, и вот уже на землю упали первые тяжелые капли, но со мной ничего не происходило.

Удар молнии

Я видел в окно, как во двор выскочили мои приятели и радостно заскакали под тугими струями ливня, а он все усиливался, стоял практически стеной, и все, кто попадал под него, мигом вымокали до нитки.

Я тоже кинулся на улицу, как был, босиком, в одних шортах. Тело мое возликовало, оказавшись под этим долгожданным теплым душем. Я рядом с другими мальчишками приплясывал и ловил ртом воду. И тут…