class="p1">— Ну что, давайте уже обедать, — произнес он.
Парни уселись обедать. Здоровые растущие над собой организмы смолотили все, что им принесли, запивая компотом, которым Семён все же нашел в себе силы поделиться с остальными. Тем более, Олег ему сказал, что в больнице этого компота должно быть завались. После обеда решили, что для дежурства достаточно одного экипажа. Второй может в это время отдыхать.
Кинув жребий, определили дежурить Семёна с Олегом. Лёха с Ворчуном забрались под маскировочное сено и завалились в тенечке отдыхать. Ворчун при этом вид имел умиротворенно-расслабленный, а Лёха влюбленно-мечтательный и озадаченный одновременно.
***
Славка доставил остальных охранников в отделение и передал сержанту. Тот пообещал сам разобраться с графиками дежурств у палат и заверил, что ни одна мышь не проскочит. Славка предложил ему при нужде использовать протащенный в отделение гранатомет, как и все остальное оружие завернутый в пакет. Эти пакеты всех изрядно бесили, и поэтому Славка пошел решать вопрос. Чтобы не превращать решение вопроса в очередной рискованный геморрой обратился к Валентине Ивановне за помощью. Та пообещала узнать в стерилизационной, что можно сделать.
Запустив решение вопроса с оружием, Славка преисполнился гордости за свою сообразительность и пошел с обходом по палатам.
Заглянул к Пашке с Мохером. Те еще не отошли от наркоза и вяло что-то там шевелились. Сними было бы не интересно, и Славка пошел к девушкам. Там он застал картину возвращения домой блудной дочери. Привезли на каталке Кристину. Та спала. Каталку сопровождал кортеж из медсестер и техников. Они шустро затащили девушку в палату и принялись подключать разные приборы и устанавливать капельницы. Славку выгнали, чтобы не путался под ногами. Поняв, что самое интересное тут он уже увидел, Славка пошел проведать Коляна. Там была тишина и спокойствие. Охранник у дверей, пикающие приборы в палате и абсолютно равнодушный ко всему Колян.
Славке стало скучно. Его деятельная натура получила ночью порцию сна, утром интересную задачу и сейчас была полна сил и энергии для великих свершений. Но со свершениями было туговато. Все что нужно уже было сделано и новых задач пока не придумалось. Славка начал грустить. А у грустного Славки включался механизм защиты от грусти, заставляющий мозг придумать новое и интересное занятие. И он придумал. Он пошел искать спирт. Правда, зачем ему спирт, он так и не придумал. Из алкоголя он предпочитал пиво. Но решил, что это неважно — главное добыть спирт. Ведь в больнице его должно быть много.
Начать поиски он решил с медицинского поста. Смело подойдя к дежурной сестре, он завел непринужденный разговор о погоде и новых постановках в парижских театрах. Точнее о полном отсутствии таковых, поскольку Париж был разрушен до основания в первые дни Вторжения. Попутно он просканировал взглядом шкафчик с лекарствами. Спирта там не увидел. — Переходим на новый уровень, — подумал Славка, увидев куда-то шедшую по коридору Татьяну Сергеевну.
Татьяна Сергеевна, подождите, — устремился он за ней. Та остановилась.
— Простите, что отвлекаю, — начал издалека Славка: — Мне нужен спирт. Три литра, — решил он все же сократить прелюдию.
— Зачем? — удивленно спросила Татьяна Сергеевна. Ну не походил этот смешной парень на алкаша.
— Эмм. Оружие обработать, — нашелся Славка: — Ну, правда, что мы за охрана, когда оружие все в пакеты замотано. Это тупо.
Татьяна Сергеевна задумалась. Славка стоял и ждал.
— Думаю, можно помочь с этим, — наконец сказала она.
Славка обрадовался и расстроился одновременно. Задача решилась, но очень уж быстро. Однако последующие слова Татьяны Сергеевны заставили его пожалеть о способе решения.
— Но, — продолжила она: — Вы должны лично заняться вопросом обработки оружия. Не дай бог, кто-то напьется. Или ваши охранники или пациенты. Я сейчас попрошу Люду принести спирт, и она же проследит, чтобы все было сделано как надо.
Татьяна Сергеевна развернулась и пошла. Славка задумчиво почесал танковый шлем на голове.
Через несколько минут к Славке подошла медсестра с большой бутылью спирта и мешком с ветошью. Отдала ему спирт и пошла за ним в «штаб», как называл Славка их палату. Там Люда уселась на кровать и принялась внимательно наблюдать за Славкой. Делать было нечего, пришлось доставать из пакетов автоматы, раскладывать их поочередно на тумбочке и намывать спиртом. Люда оказалась женщиной дотошной и потребовала от Славки проводить неполную разборку, чтобы хорошо все обработать. Вслед за автоматами Славки, Зипки и двух охранников, которые были в резерве и находились тут же, последовала очередь автоматов охраны. Они по одному подходили и отдавали Славке автомат на обработку. Славка умаялся. Ему еле хватило терпения на все автоматы. Когда он собрал последний автомат и хотел уже закончить. Люда показала ему пальцем на его пистолет в нагрудной кобуре. Пришлось, скрипя зубами, мыть и его. Демонстративно покрутив перед дотошной Людой отмытый пистолет, Славка сунул его в кобуру, устало вытер пот с танкового шлема на голове и застонал. Люда толкнула ему ногой валяющийся на полу гранатомет, завернутый в простыню. Вспомнив, что он все же мужик, Славка собрался с духом и тщательно оттер спиртом злосчастный гранатомет.
Люда невозмутимо кивнула ему головой и молча вышла, забрав с собой спирт. Славка без сил повалился на кровать. Сидевшие тут же и, казалось, даже не дышавшие все время процедуры сменные охранники переглянулись между собой и заржали. Славке было все равно. Однако добила Его Валентина Ивановна. Она вошла в «штаб», держа в руках точно такую же бутыль со спиртом, со словами: — Держи. Обработаешь оружие. Остатки вернешь. — Под плачущий смех охранников Славка принялся биться головой о кровать. Это было фиаско.
***
Пашка застонал. Во рту было как будто насрано целым взводом мышей. В сапогах. В голове играл оркестр. Исключительно на ударных. Тонко фальшивил в голове солист с перфоратором. Все тело ломило и хотелось обратно в безболезненное забытье. Пашка собрался с духом и открыл глаза. Чуть-чуть. На миллиметр. Яркий свет ослепил. В голову ворвался лазерный луч от солнца, светящего в окно, и убил солиста с перфоратором. — Уже прогресс, — подумал Пашка. — Воды, — прохрипел он, вспомнив, что это должно помочь. Воды никто не дал. — Ну и хрен с вами, — подумал Пашка и обиделся на весь мир. Но пить хотелось все сильнее. Пашка открыл глаза полностью. Подождал, пока солнце выжжет весь оркестр в голове и повернул голову. На тумбочке рядом с кроватью, на которой он лежал, стоял графин с водой и стакан. Организм оживился. Пашка потянулся к графину, но руки не слушались. Никак. Он их чувствовал, но поднять не хватало