Никки спокойно улыбнулась:
– Ты расстроен. Для мужчины простейший способ отвлечься от проблем – заняться сексом.
– Секса у меня не было, – заметил он с величайшей для него выдержкой, учитывая, что несколько минут назад едва не овладел Никки прямо на столе.
У нее покраснели щеки.
– Я хочу домой. Отвези меня, пожалуйста. Поговорим завтра. После того, как хорошо выспимся.
Пирс стиснул зубы:
– Разговоры меня не интересуют.
Никки вздохнула:
– Я должна помочь тебе решить проблему, а не флиртовать с тобой.
– По-моему, то, что мы недавно сделали, уже далеко не флирт. И не учи меня жить.
– Ты нанял меня, помнишь? – Между ее бровями появилась крошечная морщинка.
Никки рассердилась. Ну и замечательно, потому что он тоже взбешен.
– Садись в машину, – сказал Пирс. – Я думаю, момент упущен.
В город они ехали в полном молчании. Пирс на всем пути превышал скорость на десять миль, словно желая, чтобы его остановил полицейский, с которым он мог бы попрепираться и выпустить пар.
Никки сидела с прямой спиной, уставившись перед собой. Ветер трепал ее волосы, которые хлестали ее по лицу.
В конце концов Пирс образумился. Он понял, почему злится. Никки была единственной, кто повел себя разумно. А он действовал как перевозбужденный шестнадцатилетний юнец, слепой и глухой ко всему, кроме реакции своего тела. Признание собственной неправоты отрезвило его.
– Извини, – бросил он.
Никки посмотрела на него:
– За что?
– За сварливость. Ты правильно сделала, что меня остановила.
– Я остановила нас обоих, – чопорно заметила она, и Пирс снова рассердился. – Нельзя все оправдывать животной похотью.
– Боже, ты невыносима. – Он поерзал на сиденье. – Я хочу задать тебе вопрос и получить на него правдивый ответ.
Никки резко повернулась к нему. Мельком взглянув в ее лицо, он увидел, что она встревожилась.
– Какой?
– Записи из роддома бесполезны, да? Мы ничего не узнали.
Никки отвернулась, позволяя ему разглядеть ее классической профиль с красивым носом и слегка заостренным подбородком.
– Ты прав. Но с юридической точки зрения нам следовало с чего-то начинать. Думаю, следующий шаг зависит от тебя. Ты упомянул двоюродную бабушку. Она еще жива?
– Да. Она живет в доме престарелых в Ричмонде. Мать навещала тетю Труди по крайней мере раз в месяц, пока не заболел отец. Мне стыдно говорить об этом, но я и мой отец не навещали тетю Труди несколько лет. Ей девяносто два года. Насколько мне известно, она в здравом уме.
Остановившись перед домом Никки, Пирс выключил двигатель. Повернувшись к Никки вполоборота, он подождал, пока она поправит волосы.
– Что теперь? – Пальцы его левой руки барабанили по рулю.
Никки поморщилась:
– Сейчас у меня дела. Позвони своей бабушке и назначь с ней встречу. А потом перезвони мне.
– Когда тебе перезвонить?
Никки вышла из машины и тщательно закрыла дверцу:
– Дай мне сорок восемь часов. Я завершу личные дела и буду готова к работе. Но мне нужна моя машина.
– Я верну ее утром. Ты можешь угостить меня завтраком, – прибавил Пирс с надеждой.
– Я плохо готовлю. – Никки смотрела на него, чувствуя, как в жилах бурлит кровь. – Ты поразительно красив.
Пирс вышел из машины и встал со стороны водительского сиденья:
– Я могу подняться к тебе, чтобы удостовериться, все ли в порядке.
Она наморщила нос:
– Например, что?
– Ну, грабители или монстры под кроватью.
– Со мной все будет в порядке. Я давным-давно возвращаюсь домой по ночам.
– Я так и не узнал кое-что, – сказал он.
– Что именно?
– У тебя есть парень?
– Ты же знаешь, что нет, – просто ответила Никки. – Будь у меня парень, который был бы мне дорог, я не стала бы так целоваться с тобой.
– Некоторые девушки целуются.
– Но не я, – сказала она.
– Ну, я рад.
– Почему?
– Потому что мне пришлось бы прогнать твоего парня, а это было бы жестоко.
Никки улыбнулась, и Пирсу показалось, что мир стал ярче.
– А теперь уезжай. Спокойной ночи, Пирс.
Обойдя машину, он подошел к Никки, запустил пальцы в ее волосы и наклонил голову. Она крепко обхватила его за талию.
– Попроси меня зайти к тебе, – прошептал он, осторожно покусывая ее шею.
Никки прильнула к нему и мягко ответила:
– Я не могу. Мы у всех на виду. Ты когда-нибудь целовал женщин в укромном месте?
– Позови меня к себе, и я докажу. – Вдруг он резко застонал, когда Никки запустила руку под его рубашку и коснулась спины. Ее прикосновение обожгло его кожу. – Хватит. Уходи. Сейчас же.
Она отстранилась от него. Ее розовые губы припухли от поцелуев.
– Я ухожу. – Никки сделала три шага назад. – Спокойной ночи.
– Завтра утром я привезу тебе мазь для ноги.
– Просто оставь ее в моей машине.
– Ты боишься меня?
– Да.
Ее откровенность заставила его насторожиться.
– Не надо меня бояться. Я надежен как бойскаут. Кстати, я им был.
– Я боюсь, что ты отвлечешь меня от моих планов.
– Я обиделся.
– Ты настойчив.
– Кто бы говорил.
– Я абсолютно уверена, что мы поубиваем друг друга, если не перестанем упрямиться.
– Я повторю: ты не должна меня бояться. – Пирс заставил себя подойти к машине. Когда он уселся на водительское сиденье и оглянулся, Никки уже не было.
Никки надела удобную пижаму, нашла старый сериал по кабельному телевидению и уселась в углу дивана. Убавив звук до предела, она включила субтитры, чтобы следить за историей в тишине. Ее голова кружилась от избытка мыслей. Что случилось с Пирсом в младенчестве? Солгала ли его мать? Сильно ли расстроится Пирс, когда узнает правду?
Неужели он действительно хочет с ней переспать или просто действует по наитию? Возможно, он подсознательно верит, что, если они станут любовниками, она не будет выпытывать у него информацию.
На экране Мег Райан в коротком сером кардигане и платье лимонного цвета улыбалась своей фирменной улыбкой, от которой млел главный герой. Никки было знакомо это чувство. Она считала себя жесткой, иногда циничной реалисткой. Но Пирсу Эйвери удалось пробудить в ней юношеское желание, которое она не испытывала многие годы. Ей было трудно справиться с ощущением, что земля уходит из-под ног. Особенно после того, как выяснилось, что Пирсу действительно нужны ее навыки адвоката.
Фильм закончился через два часа. Никки сонно посмотрела на часы. Вместо того чтобы отправиться в спальню, она взяла два пледа и подушку, улеглась и закрыла глаза.
Погружаясь в сон, она видела перед собой глаза Пирса, в уголках которых появлялись морщинки, когда он улыбался.
Пирс позвонил своей адвокатессе через тридцать шесть часов. Она просила его позвонить через сорок восемь часов, но он не желал терять зря почти целый день.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});