кивнул, но не отцепился и зашел с другой стороны:
— Ты знаешь тот регион. Если курд так говорит, кого он может подразумевать? Утверждает, что никого не будет — ни арабов, ни американцев, ни курдов. Спрашивается, какой национальности этот самый «доктор»?
— Я бы спросил по-другому, — Сергей встал, собираясь потихоньку перемещаться к двери, чтобы побыстрее уйти. — Что должно произойти, чтобы там никого не осталось? Ядерная бомба, что ли, упадет?
Они переглянулись.
— Так-так, — сказал Вася, пряча переводы в папку.
— Пойду я, — улыбнулся Сергей, — а то мы с тобой договоримся бог знает до чего.
Едва он ушел, раздался телефонный звонок.
— Да, шеф, — вкрадчиво ответил Вася, он так упорно называл Ермилова, хотя тот заметно раздражался по этому поводу. — Почему пропал? Занимаюсь поставленной задачей. Сейчас.
Василий захватил с собой папку и диктофон и предстал перед Ермиловым, который, наверное, собрался ночевать сегодня на работе. Полковник поливал несколько кустов алоэ, стоящих на широком подоконнике рядом с кофемашиной.
— Садись, — велел он. — Чего не докладывал? Я уж начал было думать, что тебя Меркулова в шредере порезала на полоски. Как впечатления?
— От журналистки или от информации? — съехидничал Василий, но, увидев строгий взгляд серых глаз Ермилова, осекся и все же поделился впечатлениями: — Там странновато у нее. Темнота, свечи горят, рыжий кот лает… Не хватало только магического шара… — не замечая реакции на бесстрастном лице полковника, Егоров скороговоркой изложил все, что узнал, и заключил: — Не уверен, что за этим вообще кроется хоть что-то стоящее…
Ермилов молча читал перевод, не прислушиваясь к доводам майора. С одной стороны, он доверял чутью Меркуловой, а с другой — сам за годы работы убедился, что из пустяка порой вырастает нечто полезное, и не пренебрегал деталями. Впрочем, эти детали иногда могли оказаться пустышками и накрыть как пирамидой Хеопса. Придавят и не разгребешь. Но полковник умел вычленить главное.
— Значит, так, — он снял очки и прихлопнул ладонью по бумагам. — Надо порассуждать. Слова курда выглядят как попытка нас предупредить?
Егоров с тоской взглянул в черное окно, отражавшее люстру в кабинете, и кивнул.
— Записи исполнился год. Жив ли ваш курд? — Василий понял, к чему клонит Ермилов.
— Выясним… Это второстепенно, — отмахнулся Ермилов. — Он назвал арабов, американцев и курдов, хотя мог просто сказать: «Тут никого не будет. Придет доктор и всех вылечит». Смысл тот же, да не тот. Кого он не назвал из заинтересованных сторон?
— Сергей из турецкого отдела решил, что «всех вылечит» — намек на ядерный удар, — встрял в рассуждения Василий.
— Какой еще Сергей? Зачем было его привлекать? Что за самодеятельность?
— Лучше было вашего Горюнова?
— При чем здесь он? Хотя нам и в самом деле не помешал бы его совет. Но Петя сейчас в Сирии, в своей стихии, — Ермилов поджал губы, недовольный, что разоткровенничался с упрямым Егоровым.
— Почему он так плохо перевел? — вредничал Василий.
— Полагаю, из соображений безопасности. Меркулова уж очень активная. Меньше будет знать, нам меньше проблем. Но, как видишь, она все равно сунула любопытный нос. Я видел курда собственными глазами. Честно сказать, не показалось мне, что он собирался нас о чем-то предупредить… Так, кто еще не упомянут в этом списке? Израиль. Иран. Турция. Катар. Саудовская Аравия…
— Да там каждая собака жаждет получить и часть территории раздробленной уже Сирии, и нефть. Но кто осмелится и, главное, сможет выгнать оттуда американцев? Вот в чем главный вопрос. Тогда список значительно уменьшается.
— Соображаешь, — уважительно согласился Ермилов. — Остается Израиль, пожалуй, Иран… — он замолчал, прикидывая варианты. — Нет, это гадание на кофейной гуще.
— Я бы и Турцию со счетов не сбрасывал. Все-таки они в НАТО. Может, речь о банальной ротации? Сменят американских военных на турок, и дело с концом. А нам от того ни тепло ни холодно.
— А доктор, который всех вылечит? — напомнил полковник. — В этом заключена некая агрессия. Сам посыл фразы.
— У меня возникает еще один не менее любопытный вопрос, — оживился Егоров. — Откуда курд из YPG владеет информацией о каких бы то ни было перестановках сил на территории Рожавы?
Ермилов улыбнулся и покивал. У него мысли двигались в том же направлении:
— Если курд завербован одной из спецслужб упомянутых государств, тогда зачем ему о чем-то там намекать русской журналистке, мутному типу-переводчику и псевдожурналисту, роль которого исполнял я?
— Решил переметнуться? Почувствовал, что вы непростые ребята?
— Ребята? — хмыкнул Ермилов. — Там простые не лазят по территории. Кто мы, я думаю, он догадывался. Или предполагал, что мы действуем с подачи российских спецслужб. Возможно, он стал бы более откровенен, если бы не Горюнов, который не скрывал, что из Ирака. Завербованный ЦРУ араб из Багдада, появившийся в гостях у Салара Махуба с целью… — Ермилов пощелкал пальцами, — скажем, провокации или проверки. Про него Салар мог так подумать.
— Все можно выяснить, только взяв курда за одно место, — Егоров легонько ударил кулаком по столу для совещаний, около которого сидел откинувшись на спинку стула.
— Да, Горюнов нам в этом здорово помог бы, — с досадой на отсутствие друга сказал Ермилов.
— У нас и без УБТ в Сирии есть возможности. И отыскать курда, и вытряхнуть его из норы.
— Ты, я гляжу, в Сирию собрался? — с усмешкой поинтересовался полковник. — Мечтать не вредно! Там и без тебя справятся.
— Я так не думаю, — возразил упрямый Егоров, набычившись.
— Да погоди ты! — прикрикнул Ермилов, обычно сдержанный, особенно с