Читать интересную книгу О русском пьянстве, лени, дорогах и дураках - Владимир Мединский

Зрелище, конечно, бесподобное: опальный епископ и кардинал впадает в тоску и, дабы развеяться, ваяет у себя в келье здоровенный самогонный аппарат... Булькает гарево, звонко капают капли в подставленную корчагу, светят звезды в окошко, и расплывается в улыбке аскетичное небритое лицо церковного иерарха. Дрожащими руками выцеживает он в глиняную кружку зловонный напиток, блаженно смакует* жмурясь от удовольствия...

Но... НЕ БЫЛО ЭТОГО!!!! НЕ БЫЛО!!!!

Нет никаких подтверждений того, что Исидор занимался тем, что ему приписывает Похлебкин. Все это от начала до конца — в лучшем случае художественная литература.

И получается, обратите внимание, как удивительно; сложная, неоднозначная ситуация в стране, политические игры вокруг унии... Страшная судьба Герасима... Поставление митрополита без согласия в Константинополе... Самостоятельность русской Церкви... Трагедия Исидора, ставшего кардиналом, но так и не ставшего полноправным митрополитом... Все это тонет в корчаге с сивухой, становится не важным и не интересным. Вот самогонка!!!! Для обывателя это во сто раз интереснее, чем всякие там политические страсти XV века.

Да еще — Чудов монастырь! Монастырь, который располагался в Московском Кремле и был основан еще при Дмитрии Донском! А это и есть место рождения водки... вы не знали? Вот где водочку-то родимую изобрели — прям за зубцами, в Кремле! А вы говорите, Царь-пушка, Царь-колокол... Тьфу на вас!

Исидор? Вот он, наш обер-самогонщик, он водочку придумал. А Менделеев — усовершенствовал.

Так развивается и процветает миф о «русском приоритете в водочном деле и пьянстве в целом». А легенда про изобретение водки в Чудовом монастыре — важный фрагмент всей этой сказки.

Несколько лет назад в Петербурге, а потом в Москве, в Измайлово, открылся Музей истории водки. Среди экспонатов: шкалики, косушки, штофы, четверти, этикетки разного времени.

И конечно же«в память о великом изобретателе в музее создана композиция "Монах Исидор за работой". Вот и первый самогонный агрегат, напоминающий водокачку. Скульптура священнослужителя уже прибыла из Петербурга и сегодня вечером займет свое место в музее... Открывает выставку портрет князя Владимира, крестителя Руси. Под портретом — глиняная чашка размером с кастрюлю. Из такой посуды современники князя лакали хмельное вино с пивом. Да и сам князь выпить был не дурак. "Руси есть веселие пити" — одно из самых известных изречений Владимира»,— пишет завороженный журналист[33]

Или вот еще цитата: в музее представлен экспонат: «гравюра, на которой изображена трагедия на реке Пьяная (правильно: река Пьяна. — В. М.), произошедшая на почве злоупотребления русским войском хмельного вина. Нижегородские князья и их воины валяются в непотребном виде среди груды недобитых винных кружек. Над их тяжелыми головами заносят мечи узкоглазые кочевники. Прослышав, что русские воины напились в хлам, татары подкрались к нетрезвым, солдатам и порубили всех до единого»[34].

В общем, странный музей, хотя его создателям он кажется, наверное, очень оригинальным.

А есть похожие музеи еще в Угличе, в Смоленске, в Рязанской и Кировской областях... Все — со ссылками на то, что «Похлебкин же доказал!!!»

Уверен, наш замечательный кулинар хотел как лучше...

Но давайте поймем наконец: его исследования решали весьма прозаическую и конкретную проблему — выполнить заказ Внешторга и обеспечить продажи «Столичной» за рубежом.

Те, кто поднимает сейчас на щит басни про Исидора-алхимика, «монахов Чудова монастыря»-самогонщиков и винодела Менделеева, — тоже решают свои бизнес-PR задачи — вбить нам в голову, что «питие» есть нормальное состояние русского человека. И нечего, мол, в этом сомневаться. Пейте 40-градусную — сегодня больше, чем вчера, завтра больше, чем сегодня. Вы же русские? Хе-хе-хе... Это многое объясняет...

Поэтому и рассказал я вам эту историю. С одной целью: всегда думайте, спорьте, сомневайтесь. Не верьте на слово! Не давайте всяким «духlessam» — РRщикам и маркетологам всяческих наших и не наших алкогольных концернов замусорить ваши мозги. Загадить примитивным водочным хламом.

ГЛАВА 5

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВОДКИ НА РУСИ

Во всем укладе жизни, в культуре русского народа водке места не было. Завезенная же водка по вкусу русским не пришлась.

В XV веке генуэзские купцы впервые привозят виноградный спирт (аква виту) в Россию и удивляются более чем нейтральному отношению московитов к популярнейшему в Европе напитку. Чужеземную диковину признали неприятно крепкой и возможной для употребления лишь как лекарство, причем желательно разбавленным водой.

По некоторым источникам, 1428 год — первое упоминание о презентации водки генуэзскими купцами в России. Ее тогда действительно запретили, и появилась она в массовой продаже более чем через сто лет, когда по распоряжению Ивана Грозного были открыты первые царевы кабаки. Важно отметить, что водка того времени была более слабым напитком, чем сейчас.

Настырные иностранцы не оставляют попыток и вновь привозят водку в Московию почти через полвека, ко двору Василия II. Но вновь русские оценили напиток лишь как небесполезное с медицинской точки зрения изобретение. Откровенная «отсталость» московитов, их неготовность слиться в алкогольном экстазе с европейской цивилизацией удивительна, конечно, но по-человечески очень понятна. Некогда, гости дорогие, ну совершенно «не момент».

Центростремительные силы и роль личности в истории формируют Московскую Русь. Земли, ранее центральные, «столичные», низводятся до положения окраин со всеми последствиями, вытекающими для жителей. Большой передел в рядах местной аристократии. Войны с Тверью, Рязанью, беспокойства в Новгороде. Эпохальная победа над Ордою — Куликовская битва. События в Литве, ливонские немцы под Псковом...

Вот когда вся земля участвовала в переменах засучив рукава. Вряд ли кому-либо удалось остаться сторонним наблюдателем, ничего не потерять и не приобрести на сломе времен. События исторического масштаба были буднями. А вы, господа, лезете со своей «мальвазией» и откровенной борьбой за новые рынки сбыта!

Княжение Василия II во многом стало переломным моментом в истории России. На фоне усобиц между честолюбивыми родственниками происходит очевидное укрепление централизованной власти, продолжается весьма деликатная дипломатия с Ордой («Восток — дело тонкое!»), укрепляется Москва. После всех предыдущих недоразумений налаживаются отношения с Тверью и Рязанью, духовенство становится своеобразным третейским судьей в вопросах власти и народной нравственности, Псков опять отбивается от немцев и примкнувших к ним шведов. События в Литве, события в Польше...

Очевидно, что вопросы дегустации экзотических напитков занимали страну в последнюю очередь. Полтора столетия с начала ввоза в Россию спирта и столетие со времени изобретения его перегонки из хлебного сырья упоминаний о пьянстве на Руси не было, хотя спирт из отечественного (ржаного) сырья впервые на Руси все же выгнали где-то в середине XV века по причине истощения лесного меда. До этого времени национальными напитками были медовуха и хмельной квас (пиво).

Кстати, знакомство с медами производило неизменно сильное впечатление на иностранцев, заставляя их строить заведомо нереализуемые проекты по производству медов на Западе. В сочинениях иностранных наблюдателей сохранились скрупулезно записанные рецепты изготовления медовухи.

Ну, пили и пили себе по праздникам, не делая из этого ни проблемы, ни события. А в другое время не пили, поскольку «веселие» — это и есть редкий, праздничный день. В том же контексте русская пословица «делу время — потехе час» никаких нареканий не вызывает. Напротив, только уважение можно испытывать к людям, которые для «веселия» определяют час, остальное время отводят для дела.

Уже к XV веку Россия оформилась как сильное государство, которое «могло обещать себе славное долголетие». Европа также уже несколько веков была обновленной. Именно тогда «Европа устремила глаза на Россию в надежде обратить ее силы к обузданию ужасной Турецкой империи, Польши, Швеции»[35].

Устремленный на Россию взгляд и интерес не был однозначно дружелюбным. Можно использовать Россию, но позволить укорениться ее величию нельзя.

Во время княжения Ивана III в Московии, как ее называли соседи, вполне оформилось представление о централизованной власти и праве ее наследственной передачи. Надо сказать, что для подавляющего большинства такое упорядочение «в верхах» было несомненным благом. Постепенно отошли в прошлое истории княжеских междоусобиц в борьбе за главный «стол».

Смирившиеся получили достойный, но подчиненный статус, не смирившиеся — разбежались, благо было куда. Польша и Литва нередко становились прибежищем московских горячих голов. Уже прозвучало, пока тихо, правда, слово «царь». Идея божественного происхождения верховной власти была не чужда и предкам Ивана III, но никто из них не выражал этой идеи так твердо, как он, когда представлялся к тому случай.