Читать интересную книгу Кот в мешке - Иоанна Хмелевская

Нагрузив меня курткой и пледами, хозяйка приподняла крышку сундука, и его содержимое, видимо основательно утрамбованное, с силой вырвалось наружу. Тяжело вздохнув, Мажена молча ткнула куда‑то подушки, которые наготове держала в объятиях, выбрала самую большую из коробок, вытряхнула из нее какие‑то сухие былинки и сунула подушки, кулаками уминая их. Хозяйка не возникала. Усевшись на опять с трудом закрытой крышке сундука, она пыталась его запереть, после чего мы восстановили на нем прежнюю пирамиду, добавив к ней коробку с подушками, коробку со стояком и полочкой на кронштейнах и кое‑что по мелочи, в результате чего наша пирамида опасно возвысилась над балюстрадой, огораживающей лестницу, ведущую в подвал. Алиция вынуждена была убедить себя, что не видит этого.

– Фу, управились, – довольно заявила она. – Кровать для Павла готова. Пошли отсюда, выпьем кофейку.

Я первая двинулась к выходу из ателье, но на полпути остановилась.

– Послушайте, может, распахнем двери?

– Зачем? – удивилась хозяйка.

– Чтобы проветрилось. Что‑то запах мне тут не нравится. Атмосфера, так сказать. Неужели не чувствуете? Застоявшийся какой‑то.

Обе потянули носами.

– Ты права, немного пованивает, – согласилась Алиция. – Но ничего страшного, это сказывается экология: и из сада наносит запах земли и удобрений, да и в ателье полно семян, удобрений, сухих трав, а в подвале я держу некоторые удобрения. На ночь запрем, а днем, ты права, двери надо оставить открытыми.

– Но на ночь запрем обязательно, – повторила я, сама не зная почему настаивая на этом. Не было у меня тогда никаких оснований для этого. Так, на всякий случай.

***

В гостиной Мажена завела разговор о книжках.

– Алиция, я ведь серьезно предложила свою помощь… Мне уже приходилось составлять каталоги книг, так что знаю, как это делается. Могу начать хоть сейчас. Завтра не могу, у нас концерт, а сейчас – пожалуйста.

– Сейчас я не в настроении, – возразила хозяйка. – Да к тому же, если мы начнем сейчас, Иоанне негде будет спать.

– Почему?

– А где ты ее положишь? Книжки придется снимать с полок, а класть их некуда, как только на ее постель.

Я рассердилась, хотя перед приездом твердо решила ни в какие Алицины распоряжения не вмешиваться, и до сих пор изо всех сил сдерживалась.

– И вовсе нет, врешь! Кто тебя заставляет снимать с полок всё сразу? Снимается одна книжка, на бумаге записываются ее данные, после чего книга отправляется на свое место, а вместо нее снимается следующая. Потом третья…

– А потом забывается, на какой книге остановились… – гневно начала Алиция, но меня уже никто не мог остановить.

– И опять врешь! Ничего не забывается, потому как в нужное место на полке втыкается закладка, а на корешок зарегистрированной книги прилепляется клейкий листочек с номером.

Алиция отбивалась как могла.

– А если вынешь одну книгу, ни за что ее не вставишь обратно. Они так стиснуты…

– Вставишь. А даже если и возникнут трудности, уж одну‑то книгу можно оставить где‑нибудь на видном месте.

– На твоей постели!

– Ничего, мы поместимся и вдвоем. Она не кусается, а я похудела.

– Кончайте ссориться! – призвала нас к порядку Мажена, расставляя на столе чашки. – Кто нам мешает сейчас и попробовать, как твои книги установлены и легко ли их вставить обратно. Я лично думаю, что и в самом деле достаточно вынуть одну, чтобы они уже не стояли в такой тесноте.

Вы очень ошибаетесь, если думаете, что нам удалось убедить Алицию. Она так просто не сдавалась. Уже сидя за столом, с чашкой в руке, она ухватилась за следующий аргумент:

– Нет у меня клейкого листочка!

Нашла коса на камень. Я тоже была из упрямых.

– Есть у тебя клейкие листочки! Лежат вон на той полочке под портретом прадедушки. Минутку…

Поскольку уже появилась возможность пробраться в нужную точку комнаты, я дотянулась до упомянутой полочки и, очень гордая собой, положила под носом подруги маленький желтый блокнотик. Еще вчера, раздеваясь на ночь и пытаясь пристроить на стуле сумку, я сбросила с этой полочки на пол кучу бумаг, в основном каких‑то конвертов. Восстанавливая порядок, я обратила внимание на упавший вместе с бумагами желтый блокнотик. Благодаря цвету он бросался в глаза.

Не выпуская из рук чайник с кипятком, Алиция придирчиво оглядела блокнотик и, конечно же, осталась недовольна.

– Ты говорила о клейком листочке, а это блокнот.

– Но с отрывными листочками, причем клейкими. Если тебе требуется блокнот, могу купить взамен этого.

– Не нужен мне блокнот!

– А я все равно куплю. И незаметно подброшу.

Видя, что опять назревает ссора, Мажена попыталась разрядить обстановку:

– Иоанна, ты дотянешься до кофе? Я люблю горячий.

Я подала девушке банку с кофе, Алиция разлила воду по чашкам, до такой степени выведенная из равновесия нашим спором, что себе налила чуть ли не полную. Ссориться мы не перестали.

– Такой липучий листок долго не продержится…

– А ему и не надо держаться целые столетия. Хватит нескольких дней, пока составим каталог.

– Вечно ты выдумываешь для меня дополнительную работу, словно я и без того не кручусь весь день! Писать, вставлять… Да еще влезать на стремянку, как ты до сих пор про нее не вспомнила?

– Стремянка понадобится только для верхней полки. Потом необходимость в ней отпадет.

– А это как для кого. Да и писать в комнате не на чем, нет свободного стола.

– Писать можно на медном, сувенирном.

– На нем лежат твои вещи.

– А я их выброшу в окно! Или проглочу! Или под кровать суну! Алиция, хоть раз в жизни признайся, что ты нарочно создаешь трудности.

– Я никогда ничего не создаю, не выдумываю. Выдумывать – твоя специальность. Всю жизнь… сколько тебя знаю… живешь в мире иллюзий… к тому же глупых…

Мажена решила, что пора ей вмешаться:

– Или вы немедленно перестанете ссориться, или я сделаю… что‑нибудь ужасное. Вот пойду и лично проверю, насколько тесно стоят книги на полках. Обе вы совершенно невыносимы!

– Кто ссорится? – удивилась Алиция и отпила глоток кофе. – Ой, какой горячий! Мы просто обсуждаем рабочие моменты.

И в конце концов мы все трое отправились в занимаемую мной комнату, где находилась книжная стенка. Я освободила половину большого марокканского стола, сгребя в сумку свои лекарства, сигареты, зажигалку, пепельницу, книгу, пилочку для ногтей и довольно большой блокнот без обложек. Подумав, извлекла обратно блокнот и сунула Мажене в руки пишущий инструмент.

– Ты будешь писать, а я вынимать книги и ставить их на место. И не возражай, кто из нас знает датский? Блокнот не жалей, вырывай столько страниц, сколько потребуется. Алиция, никто не говорит, что мы провернем это дело за один день, но пока не начнем – никаких шансов закончить.

И я, не слушая возражений, влезла на стул, поскольку хозяйка, уже дойдя до дверей, остановилась и столь же решительно отказалась немедленно приняться за поиски стремянки. Начать я решила с первой книги слева, стоявшей на верхней полке под самым потолком. Рука сразу угодила в паутину, густую, как вата. С трудом разодрав ее – она к тому же оказалась липкой – и спугнув небольшого паучка, я вытерла руку об юбку и попыталась извлечь произведение. При этом мне на голову свалилось что‑то маленькое, легонькое, растрепанное и неимоверно запыленное.

– Катехизис, – сообщила я обеим бабам, задравшим головы в ожидании от меня пояснений. Пришлось им подождать, пока я это нечто извлекла из прически и немного очистила, запылив все вокруг. – Должно быть, бабушкин. В очень… гм… изношенном состоянии и явно неполный, скажем, часть катехизиса. Первая, вот есть обложка. Странно, что не Библия.

– Ты книгу собиралась извлечь из ряда, – сладко пропела Алиция. – Говорила, умеешь это делать. Мы ждем.

Разозлившись, я пожертвовала ногтем большого пальца, сломала его, но вырвала‑таки из ряда книжек первую. Большую, в красивом коричневом переплете, декоративно украшенном остатками паутины. И тоже сладко пропела:

– Мне что же, швырять ее в Мажену или ты соизволишь подойти и передать ее по назначению?

Хозяйка соизволила. Освободившись от тяжелой книги, я слезла со стула, разыскала в косметичке ножнички и, забираясь наверх, прихватила с собой желтый блокнотик. На первой его странице я написала номера от первого по четвертый, на глаз прикинув необходимую ширину полосок с номерами.

Мажена с Алицией меж тем заинтересовались первой книгой, как оказалось, научной. «Пространственная геометрия», не что‑нибудь! Пока они по‑датски ее обсуждали, я занялась делом. Оставив в покое номер 1, я прилепила на следующие книги номера 2, 3 и 4 и приготовилась извлекать номер 2. Он приклеился к номеру 3, так что мне снова пришлось его выдирать. И тут я сделала два наблюдения. Во‑первых, извлечение одной книги и в самом деле создало на редкость мало свободного места, а, во‑вторых, номер 4 представляет собой какую‑то нетипичную книгу. Она отличалась от остальных как большим форматом, так и толщиной. Должно быть, решила я, какая‑нибудь особенно ценная старинная книга. Хорошо бы. Сразу высвободится много места, да и подругу порадую, приятно ведь иметь в доме ценность, которую всегда можно выгодно продать. Пока не стану говорить о ней, дождусь подходящего момента. Данный был явно не подходящий. Ни к кому конкретно не обращаясь, но, без сомнения, адресуясь ко мне, Алиция ворчала: