Леха поправил очки в черной оправе и засучил рукава белоснежного халата.
- Вообще, я мог бы занести их в базу данных. Чтобы в случае чего вас могли опознать по ДНК или чтобы не пришлось сдавать тест повторно. Но... Руслан попросил меня этого не делать. Поэтому, фактически, я буду использовать лабораторию и оборудование тайно. Именно поэтому вы здесь так рано и, пожалуй, пора бы поторопиться. Документы принесли?
Я протянул другу снятые заранее ксерокопии. Взяв их, он засунул бумаги в большой желтый конверт.
- Не волнуйся. Уберу их в сейф, так, что никто, кроме меня, не достанет.
Я и не волновался. Моя уверенность в друге составляла больше двухсот процентов. При том я был абсолютно уверен как в его преданности и порядочности, так и в профессионализме.
- Теперь сам анализ. Я возьму слюну.
Леха достал из большого синего чемоданчика две стеклянных колбы с вставленными туда ватками на палочках. В такую же я собирал Витин анализ.
- Не кровь? - спросил Мир.
- Не. Нет необходимости. Слюны будет вполне достаточно. Кто первый?
Взяв у нас образец слюны, Леха подписал колбу с моим анализом именем Дамира, а колбу с его анализом - моим именем. Аккуратно убрав все в чемоданчик, он попросил у меня ДНК ребенка.
- Результат будет примерно через неделю. Я позвоню, как только все подготовлю.
Дамир откашлялся.
- Слушай, Лех, а можно взять образец ДНК внутриутробно?
Я озадаченно посмотрел на брата. С чего вдруг его стали интересовать подобные вещи?
- Ты имеешь в виду во время беременности?
Брат кивнул.
- Если только беременность одноплодная. В других случаях безопасного способа нет. Особенно при различных генотипах у детей-близнецов. Результаты все равно будут неверные. Поэтому тут придется ждать родов. А почему спрашиваешь? Ты что, тоже кому-то ребенка сделал?
Дамир стушевался и как-то нервно глянул на меня.
- Просто любопытно.
Леха пожал плечами, набирая код на сейфе, и затем складывая туда собранный материал и документы. Если бы я так не был занят собственными проблемами, возможно, больше внимания уделил бы заданному братом вопросу.
- Кстати, как Снежана? Узнали, кого ждете?
- Да. Мальчика и девочку, - я и забыл, что последний раз, когда мы с Лехой встречались, было известно только то, что у нас со Снежаной будут близнецы. – Дети тоже полу идентичные.
Друг откровенно изумился и даже присвистнул.
- Ничего себе. Да я на вас диссертацию написать смогу!
Добродушный разговор с другом прервало сообщение на моем смартфоне. Я провел пальцем по сенсорному экрану и, увидев имя писавшего, отошел в сторону, подальше от брата. Если бы было так можно: удалить имя из списков контактов, и человек исчез бы из жизни! Этого бы удалил в первую очередь.
Напрягшись, и не готовясь ни к чему хорошему, я прочел:
<Козлов> Объясни-ка мне, Кирсанов, а че происходит? Дочка мне сказала, что ты ее увезти куда-то хочешь и сам уехать? А контракты с Ригерманом? А мои деньги? Или жизнь твоего брата и твоей драгоценной манды тебе стали безразличны?
Бл*ть! Только этого козла лысого мне сейчас и не хватало!
8 глава
Руслан
Перекинувшись парой «ласковых» с Козловым по смс, я поехал к Мие. Меня бесило то, что жена о каждом моем шаге докладывала отцу! Со злости пару раз треснул руками по рулю и чуть не пропустил красный сигнал светофора.
Я ведь стремился сделать все возможное, чтобы оградить семью от влияния этого урода. Может, наши отношения с женой и не были романтичными, и мы не любили друг друга, но я не собирался оставлять с ним своих детей! Если бы я не женился на Снежане, то она бы просто осталась жить у него, учитывая, какое влияние он на нее имеет, и тогда дети попали бы под гнет этого чудовища. Если бы вообще родились, потому что, судя по угрозам этого куска дерьма, он вполне был способен искалечить жизнь и собственной дочери, и внукам. Я нихрена не хотел подобного! Жаль, Дамир это не понимает! Хотя, он же не знает Козлова так близко, как пришлось узнать его мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Неужели Снежана сама не в курсе, какой гнилой ее отец? Почему тянется к нему, доверяет? Создавалось впечатление, что только у меня есть глаза.
После того, как обнаружилась беременность его дочери, он неоднократно угрожал мне, хотя я не собирался бросать Снежану и оставлять одну, как бы тошно мне ни было. Насколько много Козлов знает о моей жизни выяснилось тогда, когда он прислал мне в офис пакет с фотографиями: наш секс с Мией; дом, где живет Мия; Дамир работает в мастерской; мои передвижения по городу. Этот больной ублюдок следил за мной и близкими мне людьми! Я знал, чего он хочет, догадывался - пакет акций в моей компании.
Но дело в том, что у нас держать пакет акций мог только член семьи. Это было заведено еще моим отцом, и менять я подобную систему не собирался. Он держал акции со своими братьями, а я со своим. Правда у меня было 75%, а у Дамира 25%. Брат почти с самого начала отказался от половины своих акций в мою пользу, чтобы у меня оказался контрольный пакет. Ему это дело было неинтересно, а вот я посвятил ему жизнь. Я скупал обанкротившиеся предприятия и распродавал их под более перспективные бизнес-проекты.
Вот Козлов и рвался ко мне в тести, чтобы стать частью семьи, получить бешеный процент акций задаром и иметь огромную прибыль с компании. Накой ему сдалось все это и почему дошло до угроз, я нарыть так и не смог. Сначала я решил, что он банкрот, но тогда сведения о долгах быстро всплыли бы в тех кругах, где я обитаю.
Теперь ко всем прочим страхам, прибавился страх за сына. Знает ли Козлов о нем? Что если он попытается как-то навредить малышу? Скорее бы были готовы результаты ДНК. Я бы ему в рожу их засунул в случае чего. Но, к сожалению, Козлов мог и тут пронюхать. У меня не было и части связей, которые имел он. Если бы мне в руки попало хоть что-то, чем можно прижать эту мразь, я бы воспользовался этой информацией незамедлительно...
Возможно, у меня появится некоторое преимущество, когда я буду общаться с Козловым в качестве Дамира...
Наконец, добравшись до больницы, я вышел из автомобиля, захватив документы, продукты и вещи для малыша. Витю увидеть не терпелось. Мне было все еще непривычно думать о себе, как об отце. Вот странно, что пока ничего похожего к близнецам, которых носила Снежана, я не испытывал. Наверное, когда они родятся - буду. Конечно, я любил их и ждал, но чувства к Вите были какими-то... особенными... реальными.
Первым делом решил зайти в реанимацию и с удивлением обнаружил, что мой сын лежит на плененальном столике. Крохотный, наверное, меньше моего предплечья, и пока не ясно на кого похожий. Медсестра, меняющая ему подгузник, встретила меня нахмуренными бровями и скривившимся ртом. Раньше я эту мадам не видел.
- Папусик? - гаркнула женщина. - Памперсы принесли? Салфетки? Детский крем? Носочки?
Я поднял вверх пакет.
- Все здесь.
Женщина кивнула, высокомерно сжав губы, и ткнула наманекюренным пальцем мне за спину.
- На тот стол положите. Подписать пакет догадались, я надеюсь? А то приходят к нам некоторые... без царя в башне...
Честно говоря, пакет подписать я не подумал, но говорить об этом столь страшной и нервной женщине не собирался, потому что просто не хотел портить себе настроение перед общением с сыном. Хорошо, что ручку взял. Достав ее из конверта с документами, где как раз лежало свидетельство, я быстро начиркал на пакете фамилию "Кирсанов". Потом тряхнул головой и перечеркнул ее. Мия дала сыну мое отчество, но свою фамилию, так что больно я размечтался, именовав Витю Кирсановым. Он пока что Тополев.
- Руслан?
Ее голос услышать я никак не ожидал! Она не должна была обнаружить меня здесь. Это не входило в мои планы! Мия ошарашенно посмотрела на меня, стоя в дверях, когда я обернулся. В халате и тапочках, с пучком на голове она была по-особенному теплая и домашняя, хоть мы и находились сейчас в больнице. Невольно представил, как вот в таком виде она будет сидеть в моем доме у камина и открывать подарки на Новый год вместе с подросшим Витей. Чертово воображение!