Читать интересную книгу Линкоры в бою, 1914-1918 гг. - Херберт Вильсон

В качестве некоторой защиты дредноутов флота от мин в Скапа Флоу были приведены старые линейные корабли 6-й эскадры, которые при выходе в море по непротраленным водам шли впереди дредноутов. По этой причине эскадра была прозвана «mine bumping squadron» («минотолкательная» эскадра). Она состояла из линейных кораблей «Рассел», «Албемарл» и «Эксмут» и была отозвана в ноябре 1914 г. для службы в Английском канале.

8-10 сентября для прикрытия перевозки 6-й дивизии во Францию Гранд Флит с харвичскими флотилиями произвел большой поиск в Северном море, но германские надводные корабли не выходили, и произошло только несколько столкновений между подводными лодками обоих флотов. 12 сентября германский флот в первый раз с начала войны проводил боевые учения в Северном море, так как Ингеноль предполагал, что плохая погода помешает действиям британских подводных лодок.

Однако на следующее утро (13 сентября) в старый крейсер «Хела» (2000 т, постройка 1895 г., два 88-мм орудия в бортовом залпе), который возвращался из дозора, подводной лодкой Е-9 было пущено близ Гельголанда 2 торпеды, из которых вторая попала в крейсер и потопила его в 25 минут. Вся его команда, за исключением 10 чел., была спасена; неприятным открытием была меньшая действенность британских торпед по сравнению с германскими. Атака подводной лодки Е-9, проведенная с удивительным искусством и смелостью, заставила германский штаб отправлять по очереди свои эскадры линейных кораблей для боевых учений в Балтийское море; это привело к такому ослаблению Флота Открытого Моря, что ему нечего было и думать о бое. Его образ действий вскоре сделался совершенно пассивным.

В результате ряда германских миннозаградительных операций 3 сентября в открытом море погибла старая британская торпедно-канонерская лодка «Спиди», причем англичане потеряли 1 чел. убитым и 2 ранеными. Эти минные поля были использованы Адмиралтейством для защиты устьев р. Хамбер и р. Тайн и, после того как их положение было определено, беспокойства больше не причиняли.

22 сентября британский флот перенес одну из величайших катастроф за всю войну. Рано утром в этот день старые броненосные крейсеры «Абукир», «Хог» и «Кресси» несли дозор между британскими минными полями перед устьем Темзы и голландским берегом и шли 10-узловым ходом на 2-мильных интервалах, без зигзагов и без охранения из эскадренных миноносцев. Погода была так плоха, что эскадренные миноносцы, которые должны были находиться при них, были вынуждены возвратиться на базу.

За 4 дня до того Черчилль, весьма обеспокоенный тем, что он слышал об этом злополучном отряде, который в Гранд Флите получил прозвище «эскадры-приманки» («The live bait squadron»), написал записку, в которой указывал, что большие крейсеры не следует держать в этом районе, так как риск ничем не оправдывается. Но штаб работал так медленно, что крейсеры не были отозваны, и в результате произошла страшная катастрофа. Эти крейсеры несколько дней подряд несли дозор в одном районе, так что немцы имели полную возможность определить их положение.

Первые известия о катастрофе были получены радиостанцией Адмиралтейства, которая приняла все время повторявшееся сообщение: «„Абукир“, „Хог“ тонут» в точке приблизительно в 30 милях к западу от Имуйдена.

В 6 ч 30 мин, когда 3 броненосных крейсера находились в дозоре, произошел сильнейший взрыв у правого борта «Абукира», и он начал тонуть. Подводных лодок не было видно, и сначала предположили, что «Абукир» наткнулся на мину. В то время еще не был отдан приказ, запрещавший британским кораблям приближаться к тонущим товарищам, когда подозревалось присутствие подводной лодки, и «Хог» пошел на помощь «Абукиру», но сам тотчас же был подорван 2 торпедами. «Абукир» пошел ко дну через 25 минут после попадания, «Хог» — через 10. «Кресси» не ушел (что было бы единственно правильным образом действий), а оставался неподвижным, оказывая помощь находившимся в воде, как только он дал ход, в него попала сначала одна торпеда и вслед за ней — вторая, он перевернулся и вскоре пошел ко дну. Эта успешная атака была произведена подводной лодкой «U 9» (кап. — лейт. Отто Веддиген) водоизмещением в 500 т, с командой в 28 чел., вооруженной 2 носовыми, 2 кормовыми торпедными 450-мм аппаратами и 6 торпедами. В своем донесении Веддиген отмечает, как большие британские корабли один за другим подставляли себя под его удары. Это было самым замечательным подвигом подводной лодки во время войны, но он был совершен благодаря неправильным действиям англичан, плохой тактике и грубым промахам штаба. В результате погибло 62 офицера и 1 397 чел. команды, 60 офицеров и 777 матросов были спасены, причем многие из них — благодаря выдающемуся мужеству командного состава и матросов голландских пароходов «Флора» и «Титан». Германская официальная история не без оснований критикует небрежность англичан.

28 офицеров и 258 матросов, подобранных голландским пароходом «Флора», были высажены в Голландии. Им было разрешено вернуться в Англию на основании 10-й Гаагской конвенции, которая предусматривает, что враждебный корабль может потребовать сдачи спасенных офицеров и команды, находящихся на борту нейтрального торгового судна, но не требует от нейтральных государств того, чего не сделала сама воюющая сторона*. «U 9» могла бы потребовать, чтобы «Флора» доставила англичан в германский порт, но так как она этого не сделала, то они смогли принимать дальнейшее участие в войне. Большую часть длинного списка погибших составляли семейные, призванные из запаса.

После гибели этих кораблей в британском флоте были изданы инструкции относительно образа действий в подобных случаях. С этих пор спасение людей стало обязанностью мелких кораблей — траулеров или эскадренных миноносцев, которые почти неизменно сопровождали большие корабли в опасных водах. Может быть справедливо, что только опыт, и опыт такой печальный, какой был получен при этой катастрофе, мог показать всю серьезность риска, связанного с оказанием помощи своему боевому товарищу. Очень возможно, что если бы большой германский корабль был потоплен в присутствии своих товарищей, то и они поступили бы так же благородно, как злосчастные «Абукир» и «Кресси»*. Командир «Кресси», капитан Джонсон, заплатил жизнью за свою человечность. Следственная комиссия вынесла порицание старшему из командиров — командиру «Абукира» Дрэмонду — за недостаточно точное выполнение инструкций Адмиралтейства, но признала, что его ошибка полностью искупается его поведением после катастрофы.

Катастрофа имела важные последствия. Она, несомненно, способствовала разработке немцами плана подводной войны в широком масштабе и послужила решительным толчком к усилению постройки подводных лодок. Она побудила германский народ упорно настаивать на отмене всех ограничений подводной войны и исполнила его преувеличенными надеждами на результаты, которых следовало от нее ожидать.

Подобный удар более никогда не повторялся, и при лучшей организации и большей инициативе со стороны указанных офицеров он вообще был бы невозможен.

В то время в британском флоте было распространено мнение, что в атаке принимало участие несколько совместно действовавших лодок и что им помогали нейтральные рыболовные суда или германские корабли под нейтральным флагом. Для такого предположения не было достаточных оснований, хотя действительно невдалеке от места гибели несчастных крейсеров находилось несколько голландских рыболовных судов. Скорость, с которой крейсеры пошли ко дну, была неприятным фактом, и тем более неприятным, что все водонепроницаемые двери были задраены. Их гибель определенно доказала, что старые корабли эпохи, предшествовавшей появлению дредноутов, совершенно неспособны противостоять торпедным попаданиям без специальных защитных приспособлений в виде противоминных наделок (булей), которыми впоследствии были снабжены некоторые из них. Эти наделки представляли собой систему небольших отделений, заполненных воздухом или поглощающим удары веществом; они находились на уровне ватерлинии и ниже ее и за время войны вполне обеспечивали от разрушительного действия мин или торпед.

Потеря крейсеров заставила Адмиралтейство изменить систему защиты пути сообщения с Францией; было решено поставить большие минные заграждения на протяжении от Гудвинских банок до бельгийского побережья у Остенде. Это решение было сообщено нейтральным державам 2 октября, и так как они не протестовали против минирования открытых вод Северного моря немцами, то у них не было причин возражать. Проход для торговых судов был оставлен только у побережья графства Кент. 1 октября нейтральным рыболовным судам было запрещено заходить в британские порты восточного побережья и находиться в западной части Северного моря.

Защита, которую давали эти минные поля, была в значительной мере воображаемой; в шутку говорили, что мины взрываются только в тех случаях, когда на них попадает британское судно; мин было слишком мало, и конструкция их была слишком неудачной для того, чтобы испугать противника, кроме разве чрезвычайно осторожного. Вначале немцы все же опасались этих заграждений. Южная часть Северного моря оказалась совершенно очищенной от больших британских кораблей, и германские легкие и линейные крейсеры имели полную возможность наносить удары по коммуникациям Великобритании с Францией, чего они, однако, совершенно не использовали. В этот период в германском штабе обсуждались, правда, различные наступательные операции, но они должны были быть направлены против британских сил, охранявших северный вход в Северное море; их предполагалось осуществить только по вступлении в войну Турции и после того, как сухопутные операции примут более благоприятный оборот*.