этого дома, он бы прикончил пожилого Старшего Магистра лично, если иного способа остановить происходящее не осталось бы. Ибо лишать себя того, кто гарантированно станет в будущем одним из твоих козырей, было бы попросту глупо и расточительно!
— К сожалению, мой иномирный друг, этот сопляк сегодня точно не умрёт, — кисло ответил вместо генерал-губернатора Бестужев. — Это отродье Шуйских, порожденное не иначе как самой преисподней, ещё никогда не проигрывало схватку тому, кто превосходит его лишь на один ранг. Одно радует — князю Шуйскому не хватило ума оставить и приблизить к себе это чудовище.
— Смотрю, вы немало знаете об этом юноше, сын мой, — мягко заметил служитель местного божества, именующий себя Илларионом Белозерским.
— Да, ваш племянник определенно выделяется на общем фоне, — пожал тот плечами. — И да, я в курсе о вашем родстве. Но…
В этот момент среди гостей начался какой-то скандал. Сперва на него никто не обратил внимания, но затем нолдийка, прекрасно освоившая русский язык, с изумлением поняла, что довольно много интересных и весьма нетривиальных идиом и выражений она в языке хуннусов пропустила…
* * *
С собой на светское мероприятие я не брал почти ничего. Ни одноразовых артефактов-расходников, ни алхимических стимуляторов или уж тем более зачарованных гранат… Вот Меч Простолюдина — взял, ибо это считалось дурным тоном для мужчины появляться совсем уж без оружия на светских приемах. Хотя большинство дворян предпочитало брать с собой декоративные, тонкие шпажки, которыми и кошку проткнуть сложновато, я подобной дури не придерживался. Что ж, здоровенный меч на поясе, конечно, привлекал много внимания этим вечером, но сейчас оно окупилось полностью — я был хоть не с голыми руками.
Секундантом на этой дуэли у меня вызвался быть вынырнувший неизвестно откуда в самый ответственный момент генерал Багрянин.
— Столбов сильный и опытный боевик, — наставлял меня Сергей Юрьевич, пока шли приготовления. — Ты не смотри, что ведёт себя как припадошный, то он на публику играл, в бою он будет спокоен и собран. Мы служили одно время вместе, пренеприятнейший человек, но как боевой маг весьма хорош.
— Какие стихии предпочитает? — уточнил я, разминая плечи и гоняя небольшие порции маны по организму, разогреваясь перед скорой схваткой.
— Он один из немногочисленных лицензированных чернокнижников губернии, — удивил меня генерал. — Немного демонолог, но в основном — некромант и малефик. В бою черную магию умело комбинирует с магией воды, выпускник Петербургской Академии Оккультных Наук, имеет магистрские дипломы за малефицизм и водную магию. Что бы ты понимал — это высший пилотаж. Наличие дипломов говорит о том, что он пришелся бы ко двору даже в родах высших аристократов… Случись мне быть Старшим Магистром, я бы уступил ему в схватке. Ты уверен, что сумеешь справиться?
— Полностью уверенным в такой ситуации может быть только дурак, — пожал я плечами. — Против меня выставили опытного бретера, заточенного под убийство магов. Вот только и я не лыком шит.
Генерал на это ничего не ответил, да и что тут уже скажешь? О моих способностях он знал получше очень многих, да и возражать, что Столбов — явно наёмный бретер, было бы глупо. Сильный и опытный боевик с уклоном в черную магию это как раз тот тип противника, что имеет неплохие шансы меня прикончить. Особенно если он хорош в некромантии — труповодов всегда было сложно прикончить. Ну а малефики имели неприятное свойство насылать предсмертные проклятия, после которых победитель мог отправиться вслед за проигравшим…
Тут обычные методы не помогут. Что ж, не хотелось бы демонстрировать свои золотые молнии при таком количестве зрителей, но деваться некуда — иначе могу и отправиться навстречу с праотцами… Петя, стоявший рядом, понуро опустил голову, но даже так видно было, как покраснел парнишка.
— Учитель, простите, — виновато пробормотал парень. — Я вас подвёл… А ведь говорили же мне Алтынай и Петр…
— Забудь, парень, — похлопал я его по плечу. — Ты тут совершенно не причем. Не через тебя, так как-то иначе бы точно достали. Лучше скажи, та девка, его дочь, подтвердила его слова, когда он тебя обвинял?
— Да, — растерянно кивнул парень.
— А какой у неё ранг?
— Она Адепт, — припомнил парень.
— Иди и заставь её вызвать тебя на бой, — зло заулыбался я. — Да-да, ты не ослышался. Спровоцируй, по праву оскорбленного ложными обвинениями, и не оглядывайся на мнение остальной толпы. Оскорби и назови прилюдно лживой шлюхой, грязным отродьем продавшего за золото дворянскую честь папаши-бретера. Сделай это как можно громче, грязнее и жестче, сделай это так, что бы у неё не осталось выбора кроме как вызвать тебя на бой, а если вызовет кто-то желающий защитить её честь… Что ж, коли он будет таким же Адептом, прими его вызов с условием, что если победишь — она незамедлительно выйдет на бой после него…
— Я понял, понял, учитель, — поднял он лицо. — Вот только прилюдно оскорблять девушку…
— Петя, — очень серьёзно поглядел ему в глаза. — Знаешь, кому прощают всё?
— Сильным? — спросил он.
— Победителям, — поправил его я. — Не было ни единого раза, что бы я вышел лицом к лицу на честный бой и проиграл. На поле боя ни я, ни мои люди никогда ещё не проигрывали — и они это знают. Мы выковали своей кровью и злобой себе весьма неоднозначную репутацию, и это хорошо. Аристократия — это свора голодных гиен, где за улыбками и вежливостью кроется готовность сожрать слабого и прогнуться перед сильными. Не обманывай себя красотой высшего света… Мы должны показать всем, что готовы резать не считаясь с потерями своих обидчиков. Что нам плевать на то, что эта курица стоит в красивом платье и улыбается — раз ты оболгала одного из Николаевых-Шуйских, будь готова к тому, что умрёшь. И вообще — вспомни, что нас обоих сегодня пытаются прикончить по её вине, парень!
Это привело парня в чувство, и он, решительно кивнув, зашагал вглубь толпы. Генерал, молча слушавший наш разговор, покачал головой и поглядел на меня с укоризной.
— Петя! — окликнул я его. — Разрешаю использовать тебе это!
Вот теперь парень приободрился окончательно.
— А если парня прикончат? Примет вызов какой-нибудь Патрушев или Бестужев третьего ранга, защищая честь девки, и что тогда?
— Если они так тупы, что бы в доме Второго Императора вступаться за тех, кто пытается убить личного ученика его протеже — то я уверен, что Главы их Родов мне ещё и доплатят за то, что помог породу очистить, — пожал плечами. — Ну а если вы о том, что он может проиграть… Хотел бы я поглядеть, кто сумеет одолеть это маленькое чудовище, реши оно использовать все свои силы.
Я не зря возился с ритуалом усиления при переходе на пятый ранг и не зря мучил Петю и Алтынай. Связь со мной через общую клятву на крови давала им очень, очень многое… Настолько, что случись мне в те дни, когда я был Адептом, выйти на бой против своего ученика в нынешних силах, и я не мог гарантировать своей победы. Кое-что в ритуале на полянке из железного песка пошло не так, как я планировал. Благо в хорошем, а не в плохом смысле…
Багрянин покачал головой, мол, дурость какая, однако же пошел следом за парнем. Ну а что? Площадку и гостей пока готовят, и пойти поглядеть как Петя будет мой указ выполнять… Да я и сам схожу, дровишек в топку подкину. И, самое главное, пока мой ученик отвлекает всеобщее внимание, сделал то, ради чего это всё и затеял.
— Дядя, не окажешь ли мне небольшой услуги? — отправил я телепатический посыл Иллариону, что вышел в сад, но всё так же сторонился большинства гостей.
Отправил уже тогда, когда подошедший к стоящим кучкой Столбову, его дочери и ещё десятку других дворян мой Петя начал выливать на уши ушат дерьма. Громко, напоказ и в таких выражениях, что я и сам немного обалдел — сказывались жизнь обычного крестьянского мальчишки, да и служба сперва в Страже, а затем в моей гвардии бесследно не прошла… В общем, когда приличное общество отвлеклось на новый виток скандала.
Это дядя мой, Маг Заклятий, мог отправить мне сообщение так, что ни одна собака не учует того. Я же пока на такой подвиг способен не был и решил подстраховаться.
Прежде, чем откликнуться, Илларион что-то сделал. Я буквально ощутил, как моя кровь чуть забурлила, выплёскивая неизвестную мне до того магию… Магию, заключенную в самоей моей сути,