Он правел иностранцев в свою «каюту» — в небольшую квадратную комнатку с письменным столом у единственного окна, затянутого бумагой затемнения. Пощупал ладонью большое горячее зеркало печи — печь вытоплена на славу. Открыл дверцу, мельком взглянул, прогорел ли уголь, не будет ли угара. Вынул из замка торчавший снаружи ключ, вложил в скважину с внутренней стороны двери, — может быть, захотят запереться на ночь. Хорошо, что сохранился здесь ключ еще с довоенных дней. Вот как будто и все…
— Ну отдыхайте, джентльмены! — Сделал приглашающий широкий жест в направлении двух коек, вытянутых вдоль стен. Вестовой краснофлотец уже застилал их чистым бельем.
— Ту рест! — извлек наконец лейтенант Молотков из глубин памяти подходящее к случаю слово.
Капитан Элиот что-то пробормотал в ответ, присел к столу, по-прежнему сжимая под мышкой плоский пакет в клеенчатой обертке.
— Мэни фэнкс[2], — вежливо сказал второй американец. Тут только, видно, заметил, что из-под рукава комбинезона торчит пестрая пижамная ткань, со смущенной улыбкой поправил рукав, прижался спиной к теплой печке.
Негр поставил чемоданы у коек, молча стоял, ждал приказаний…
Через несколько минут Иван Бородин, заступивший на вахту, уже вызывал главную базу, передавал рапорт лейтенанта. Вслед за первой радиограммой послал в эфир вторую — донесение сержанта Кувардина. Окончил передачу, встал размяться, вышел в коридор, приоткрыл наружную дверь. В лицо рванулся поток мокрого ветра, влетели снежинки, острые, как осколки стекла.
Сильнее гремел внизу океан, невидимые волны разбивались о берег.
«Дает погодка, — подумал Бородин. — Все затянуло, наверное. Где-то теперь Люська? Думает ли обо мне? Похоже, думает: хорошее прислала на той неделе письмо. Только пишет, очень занята, много в госпитале работы… Когда увижу ее? Эх, выбраться бы отсюда, податься на фронт, стать разведчиком, как эти двое, пришедшие на шлюпке. Подам лейтенанту докладную, может, меня и отпустят теперь. На днях прислали на батарею пополнение, есть радист, служил строевым, на подаче снарядов, а теперь у меня — дублером… А разведчикам, слышно, нужны радисты. Поговорить с этими ребятами, может, замолвят за меня словечко?»
Вспомнил сосредоточенное лицо одного, могучую фигуру другого, его сдержанную улыбку, зоркий открытый взгляд.
Но эти мысли недолго занимали его.
— Бородин, воздух! — крикнул из рубки дублер.
Соседний пост наблюдения и связи сообщал: гитлеровцы снова летят на Мурманск… Ваня тотчас сменил у приемника дублера…
Немного позже его оторвали от вахты доносившиеся снаружи дикие вопли. Выскочил в коридор, распахнул наружную дверь.
Уже сгущались сумерки.
На пороге соседнего дома стоял капитан Элиот в красном шерстяном свитере, с лицом почти таким же красным, как свитер. Это он издавал хриплые вопли, будто звал и проклинал кого-то.
Хлопнула дверь позади Бородина, из кубрика выскочил негр, бросился к капитану. Он бежал пригнувшись, на цыпочках, чуть сгорбленный, мускулистый. И тотчас проклятия и вопли умолкли, сменились сердитым ворчанием. Негр что-то отвечал, как бы извиняясь негромко. Дверь захлопнулась, американцы прошли в уступленную им лейтенантом каюту.
Бородин вернулся в радиорубку. Хорошее дело! Это он, значит, матроса вызывал, честил почем зря. А негр так и бросился на зов. Такое обращение ему, видать, не впервой. Интересно! Обратись так у нас один человек к другому, каким бы начальством ни был, заработал бы в ответ по первое число!
Радист был взволнован и возмущен. Долго не мог успокоиться, сидя у приемника, внимательно вслушиваясь в эфир. И вот опять воздушная тревога, снова летят «юнкерсы» курсом на Мурманск.
Стрельба зениток с утесов почти над головой была, как хлопанье оглушительных гигантских бичей.
Потом зазвучал приемник. Пришел ответ из главной базы: «Обеспечьте спасенным возможные удобства, в связи с условиями погоды отправку из Китового задержите, к вам высланы хирург, медсестра, представитель штаба». И следом — радиограмма сержанту Кувардину: «Ждите меня в Китовом. Людов».
Глава пятая
ИСЧЕЗНУВШИЙ КОРАБЛЬ
Внизу взлетали и опускались морские волны в легкой дымке тумана. Потом вырос береговой базальт, Самолет пошел вверх, пробил сероватый пар облаков.
На потолке кабины зажглась зеленая лампочка: «Все готово к прыжку».
Людов, непомерно толстый и неуклюжий в своем костюме парашютиста, сунул очки в карман комбинезона, нагнулся, хлопнул по плечу Тер-Акопяна: «Прыгай». Разведчик скользнул вниз, исчез в грохочущем люке.
Следующим прыгал Людов.
Не терять ни мгновения! Самолет делает пятьдесят метров в секунду, чуть промедлишь — и очутишься вдали от товарищей, на местности, пересеченной ущельями, а может быть, и минными полями.
Сжался, рванулся вниз, вывалился из люка. Его охватила бездна, свищущая с боков. Дернул кольцо, парашютный купол раскрылся. «Нормально», — подумал Людов.
Он падал, плавно качаясь на парашютных стропах. Теперь задача — надеть в полете очки. Дотянулся до кармана — и сразу все стало отчетливо видно.
Сбоку, наверху, раскрылся еще один купол — это выбросился из летающей лодки Суслов.
Вдали, из-за бурого гребешка скал, сверкнул выстрел, за ним — второй. Успел взглянуть на часы, прежде чем донесся звук… Еще выстрел… Вспышка, далекий звук…
Командир разведчиков подобрал вовремя ноги, неплохо погасил парашютный купол, хотя все же несколько шагов протащило по густым зарослям черники. Тер-Акопян уже залег среди горбатых камней, с полуавтоматом на изготовку. Суслов приземлился, гасил парашют…
Выстрелы засекли? — спросил Людов.
Так точно.
Какое расстояние до противника?
До противника… — Тер-Акопян еще тяжело дышал после борьбы с парашютом. — Четыре секунды прошло между вспышкой и звуком, товарищ командир.
Следовательно? — смотрел на него Людов.
Значит… — Тер-Акопян замялся.
Скорее соображайте. Какое расстояние проходит в секунду звук?
Третью часть километра. Значит, километр с третью до них, товарищ политрук. Тысяча восемьсот шагов…
Правильно, — сказал Людов.
К ним подполз Суслов с полуавтоматом в руках, прижался рядом у камня.
— Ну что ж, — сказал Людов, вставая. — Задачу как будто отработали неплохо. Приземлились кучно, успели бы в бою занять оборону. И вспышки выстрелов успели засечь. Отдохнем, пока товарищи не подойдут…
Они сидели на округлых, гладких камнях, глубоко дыша, наслаждаясь минутами отдыха. День за днем, неделя за неделей то боевые походы, то вот такая, не менее напряженная учеба. Сейчас ответственное задание — отработать парашютные прыжки в тыл противника, конечно, в полном боевом снаряжении. Вот-вот подойдут товарищи, стрелявшие из-за скал, сделаем разбор прыжков…