— Убери руку… — прошипела я, только мы отошли от столика, моих новых друзей. Уже больше не задумываясь как это должно было выглядеть со стороны, я попыталась выдернуть руку, но это было равносильно тому, как вытянуть ее из залитой бетоном глыбы.
— Ты кто такая? — прошипел он мне в ответ, нагибаясь к самому лицу. Выражение его глаз не сулило мне ничего хорошего. Я промолчала, но попыток скинуть его руку не оставляла, хотя и знала что это бессмысленно. Объятья вампира могут быть по силе столь же смертоносно опасны, как и их зубы. Он надменно усмехнулся, видя мои попытки, но от этого мне хотелось только продолжать свою борьбу, но приходилось быть умнее, мне необходимы были силы. И я оставила глупые попытки вывихнуть себе запястье в его лапищах.
Мы вылетели из стеклянных дверей, чуть не сбив нескольких девочек, ни я, ни он, не извинились, хотя где-то в моих мыслях мелькнуло сожаление. Калеб волоком тащил меня к машине, что странно, почему-то именно к моей, хотя думаю более удивительно было бы, посади он меня в свою машину. Видимо создает себе алиби. Он вел себя грубо, совершенно забыв, в каком я положении, значит, для него это уже не играло роли. Он уже решил для себя мою судьбу.
Впервые я задумалось, что могло его пугать во мне и моих знаниях, как человек я не представляла для него опасности, но вел он себя совершенно иначе.
Калеб почти грубо толкнул меня на дверь, но ударится, не дал. Его глаза горели бешенством, страхом и ненавистью. Я видела, как он прислушивается к моему дыханию и, улавливая его, дышит почти машинально в такт мне.
— Кто ты такая? Что тебе известно? — град вопросов посыпался на меня быстрой речью, хорошо мне знакомой, но я с трудом разбирала ее, он говорил слишком быстро, чтобы мой человеческий слух мог ее разобрать. — Тебя подослали Бесстрастные? Тогда так и передай им, что ни одна из девушек не знает кто я. Меня не за что наказывать, а их убивать. Так им и передай…и нечего здесь больше вынюхивать…
Он нес какую-то чушь, и под его свирепым взглядом внезапно я расхохоталась, такой нелепой выглядела эта ситуация. Смех был почти истерический, но заставил Калеба растеряться. Мы оба огляделись вокруг и увидели, как замерли все на стоянке от такой картины: я почти вплотную приперта ним к машине, и хохочу. Это был шанс, который я упускать не могла.
— Не стыдно приставать к беременным девушкам, извращенец!? — громко воскликнула я и хлестанула его по щеке (кажется, на место встало несколько суставов), и нырнула в машину, пользуясь его замешательством и вниманием окружающих. Я не сомневалась, он не посмеет сделать что-либо, когда так много вокруг свидетелей, я лишь переживала в каком виде, вся эта сцена дойдет до моих новых друзей.
Я рванула тотчас, очень надеясь, что перееду его ноги, хотя и знала, ему это вряд ли повредит. Выехав за пределы школьной территории, я наконец-то вспомнила о телефоне, мирно лежащем в кармане моей куртки. Но набрав мамин номер, я с сожалением слушала гудки в трубке. Я даже не могла себе представить, что может случиться такое, чтобы существо с самым хорошим слухом в мире, не слышало звонка. После пятого раза я раздраженно кинула телефон на соседнее сиденье, механично подумав, что кажется, разбила уже третий за этот месяц.
Гнев, ужас и паника переполняли все мое существо. Иногда, не знаю, от чего это зависело, я могла обращаться к матери мысленно и она меня слышала. Возможно, я была уже на грани отчаянья, раз решила прибегнуть к такому способу, так как сама не верила этому, но собрав всю свою силу в кулак, я представила себе ее, и звала по имени. Может, это было лишь плодом моей фантазии, или ветер загудел, разбиваясь об стекло, но я услышала мягкое и четкое «Жду тебя…». И кто я была такая, чтобы сомневаться в этом, та, что жила с вампирами с пяти лет, и теперь убегала от еще одного. Если б мне сказали что существуют маги и волшебники — я бы поверила. Главное чтобы они спасли меня сейчас от смерти.
Кажется, это было ужасающим богохульством с моей стороны, так как будто порицание мне свыше, я увидела темно-синий джип, что подрезал меня с утра. Сквозь тонированные окна ничего невозможно было увидеть. Да только кто еще как не вампир может ездить в этом городе без солнца, с затемненными окнами. Кто еще мог опасаться здесь солнца.
Я вжала педаль до предела, молясь про себя, успеть домой и никого не сбить. Мне даже не хотелось представлять, что завтра будут говорить об этой бешеной гонке в городе.
К сожалению, мы имели хоть не многочисленных, но все же соседей, а к счастью наш дом глубже всех других углублялся в парк, что только его окна еле-еле поблескивали с дороги. Не знаю, видел ли кто-то как я со всей дури вкатила на подъездную дорожку, скользя по грязи, как по маслу, но в то время меня это заботило мало. Я почти врезалась в крыльцо, когда резко затормозила перед домом. Синий джип не отставал, его маневры на грязи были слишком идеальны, только вот ему это не помогло, из дома уже выбегала Самюель, и ей хватило доли секунды, чтобы оценить мое перепуганное лицо и вылетающего из машины Калеба.
Она почти вытянула меня из машины и, затолкав за свою спину, подобралась, отступая назад к дому. Из ее рта доносилось шипение, которое мне приходилось слышать в своей жизни лишь несколько раз. Кажется, Калеб оторопел и замедлил, слишком большим было удивление. Это было видно по его лицу.
Самюель мало напоминала простого вампира. Ее внешность была ангельской, и в домашнем наряде со следами муки на лице и руках, в переднике, совершенно не выглядела воинственно или опасно. Обманчивое предположение, но я не сомневалась, Калеб это оценил, и медлил он по совершенно не понятной мне причине. Мы простояли так всего несколько минут, но мне казалось, прошло бесчисленное количество времени, я даже не дышала, наблюдая за застывшими фигурами матери и Калеба. Они совершенно не двигались, Калеб, даже закрыл глаза, словно пытаясь что-то уловить или услышать. И всю эту замершую картину потревожил незнакомец, вышедший из двери нашего дома. Я подскочила на месте от его усталого, но без сомнений притягательного голоса вампира:
— Калеб стой, это друзья.
Положение тела Калеба вовсе не изменилось, но как-то в один миг, он стал вовсе расслабленным, и лениво открыв глаза, смотрел на незнакомца, который вышел вперед. Я увидела прекрасное лицо сорокалетнего мужчины, той красоты, подобно какой видела лишь у вампиров, но его глаза были грустны, и выглядел он усталым, хотя я знала, что вампирам не ведома усталость (кроме времени основательного голода), возможно в тот момент со мной сыграло шутку мое воображение.
— Если мы друзья, то почему ваш сын нападает на мою дочь, беременную дочь? — прошипела Самюель, все еще не решаясь выпустить меня из-за своей спины. Я была не в том настроении, чтобы воспринимать шутки, но следующие слова сказанные незнакомцем заставили меня нервно хихикнуть: