Читать интересную книгу Дневники Киллербота (сборник) - Уэллс Марта

Позади с легким шипением рухнул дрон, я услышал это и увидел по сети. Думаю, я сразу понял, что это означает, – ну, может быть, помедлил с полсекунды. Но я был уже на ногах, когда мне врезали с такой силой, что я рухнул на спину и системы отказали.

* * *

Снова включившись, я ничего не видел, не слышал и не мог пошевельнуться. Не мог подключиться ни к сети, ни к громкой связи. Дело дрянь, Киллербот, дело дрянь.

И вдруг вспыхнули странные ощущения из органических частей тела. Воздух – на лице, на руках, в дырах скафандра. Жгучая боль в раненом плече. Кто-то снял с меня шлем и верхнюю часть брони. Ощущения длились всего несколько секунд. Это сбивало с толку, хотелось кричать. Наверное, вот так и умирают киллерботы. Одна за другой отключаются функции, но некоторые части еще продолжают работать, поскольку в органических тканях поддерживается жизнь, пока не истощится заряд батарей.

Потом я понял, что меня передвигают, и действительно захотелось крикнуть.

С паникой я справился, но меня снова накрыло волной ощущений. Я не мертв. Но у меня большие неприятности.

Сам не свой, дезориентированный и испуганный, я ждал, когда включится какая-нибудь функция, и удивлялся, почему мне просто не продырявили грудь. Сперва включился звук, и я понял, что надо мной кто-то склонился. Слабый скрип суставных сочленений подсказал, что это автостраж. Но их же здесь только три, я лично проверил перед вылетом спецификации «Дельты». Ладно, признаю, свои обязанности я иногда выполняю спустя рукава… хорошо, не иногда, а почти постоянно… но ведь Пин-Ли тоже проверяла, а уж она-то дотошная.

Потом в органических частях появилась острая боль, онемение прошло. Меня сконструировали так, чтобы органические и механические части работали совместно, выравнивая сенсорный входной сигнал. Утратив этот баланс, я чувствовал себя воздушным шаром, парящим в воздухе. Но органическая часть груди контактировала с твердой поверхностью, и это помогло сосредоточиться на положении тела. Я лежал ничком, одна рука свесилась. Меня положили на стол?

Ничего хорошего это не предвещает.

Что-то надавило мне на спину, потом на голову. Я потихоньку включался, но ужасно медленно. Я уже чувствовал сеть, но дотянуться до нее пока не мог. И тут что-то вонзилось мне в затылок.

Это органическая часть, а значит, я потерял контроль над нервными импульсами от нижней части тела. Похоже, мне отпиливают голову.

Меня прошибла электрическая волна, и я вдруг снова включился целиком. Я резко вскинул левую руку, вывернув сустав таким образом, какой обычно не доступен ни людям, ни дополненным людям, ни телу киллербота. Я дотянулся до того, что болезненно давило на затылок, и схватился за бронированное запястье. Крутанулся всем телом и сбросил нас обоих со стола.

Мы рухнули, я обхватил другого автостража ногами, и мы стали кататься по полу. Он пытался активировать встроенное в предплечье оружие, но скорость реакции у меня теперь зашкаливала, и я успел зажать ему порты, не давая им полностью открыться. Зрение вернулось, и в паре сантиметров перед собой я увидел непрозрачный щиток его шлема. С меня сняли броню до пояса, и это меня еще больше разозлило.

Я сунул его же руку под подбородок и открыл порт его излучателя. Для отмены огня требовалась доля секунды, но он не успел. Импульс, пройдя через мою руку и сустав, ушел ему под шлем возле шеи. Голова дернулась, а тело забилось в конвульсиях. Я отпустил его ровно настолько, чтобы приподняться на колени, другой рукой обхватил за шею и резко крутанул.

Почувствовав, что порваны все соединения (и органические, и механические), я отбросил его.

Я поднял взгляд и увидел в дверях еще одного автостража, поднимающего большую реактивную установку.

Сколько тут этих проклятых штуковин? Хотя какая разница – ведь я пытался встать, пусть и недостаточно быстро. И тут он дернулся, уронил оружие и рухнул ничком. Я увидел десятисантиметровое отверстие в его спине и Мензах позади, с чем-то вроде акустического бура в руках.

– Доктор Мензах, – сказал я, – это нарушение протокола безопасности, и по контракту я обязан записать это в отчете для компании…

Эти слова остались в буфере, больше в мозгу ничего не было.

Она проигнорировала меня, продолжая говорить с Пин-Ли по громкой связи, шагнула вперед, схватила меня за руку и потянула. Я был слишком тяжел для нее, поэтому поднялся сам, чтобы она ничего не сломала. До меня начинало доходить, что доктор Мензах, возможно, и есть бесстрашный галактический первопроходец, даже если не похожа на их киноверсию.

Она тянула меня, поэтому я продолжал двигаться. Что-то случилось с моим тазобедренным суставом. Ах да, туда же выстрелили. По разорванному скафандру лилась кровь, и я прикоснулся к затылку. Я думал, что обнаружу зияющую дыру, но там что-то торчало.

– Доктор Мензах, здесь могут быть другие бесконтрольные автостражи, мы не знаем…

– Вот почему нужно спешить, – сказала она и потащила меня дальше. С ней прилетели два последних дрона, но они лишь бессмысленно кружили у нее над головой. У людей нет достаточного уровня доступа к системе, чтобы управлять дронами, как и для многого другого; они могут только ходить и болтать. Я попытался связаться с дронами, но по-прежнему не мог наладить устойчивую связь с сетью вертушки.

Мы свернули в следующий коридор. Оверс ждала около внешнего шлюза. Увидев нас, она нажала на панель замка. У Мензах был пистолет, а под мышкой, как я успел заметить, она держала мое оружие.

– Доктор Мензах, верните мое оружие.

– У тебя не хватает руки и части плеча, – отрезала она.

Оверс схватилась за скафандр и помогла вытащить меня из шлюза. Вертушка приземлилась в двух метрах от нас, чуть не задев раздвижную крышу жилмодуля; в воздухе кружилась пыль.

– Да, я знаю, но…

Открылся люк, и выскочил Ратти, схватил меня за шиворот и втащил нас в кабину.

Когда мы взлетели, я скрючился на полу. Нужно что-то делать с тазобедренным суставом. Я попытался проверить датчики, не стреляет ли в нас кто снизу, но даже здесь связь с сетью вертушки была дерганой, и я не видел показателей приборов: их как будто что-то блокировало…

Охо-хо…

Чувствительность затылка вернулась. Большая часть помех исчезла, но теперь я явно ощущал что-то в своем порту ввода данных.

Автостражи «Дельты» не были бесконтрольными – им вставили боевые модули. Эти модули позволяют управлять автостражем, превращают его из достаточно автономного конструкта в марионетку. Можно отключить связь с сетью и управлять им по громкой связи, но функциональность будет зависеть от того, насколько сложны приказы. «Убей людей» – приказ несложный.

Мензах стояла надо мной, Ратти склонился над сиденьем, рассматривая лагерь «Дельты», Оверс открыла ящики с припасами. Они разговаривали, но я не улавливал смысл. Я выпрямился и сказал:

– Мензах, вы должны меня выключить.

– Что? – Она посмотрела на меня сверху вниз. – Мы уже почти… аварийный ремонт…

Звук прерывался. Обновление нагружало мою систему, а органические части не предназначались для обработки такого объема данных.

– Неизвестный автостраж вставил внешний носитель, боевой модуль. Он загружает в меня инструкции и переформатирует систему. Вот почему два автостража «Дельты» утратили контроль. Вы должны меня остановить.

Не знаю, почему я танцевал вокруг этого слова и не мог его озвучить. Может быть, потому, что она не захочет его услышать. Она только что прикончила вооруженного автостража шахтерским буром, чтобы меня вытащить, – по-видимому, она хотела меня спасти.

– Вы должны меня убить.

Им потребовалась целая вечность, чтобы понять мои слова и сопоставить их с тем, что они, вероятно, видели через мою камеру, но моя способность измерять время тоже сбоила.

– Нет, – сказал Ратти, с ужасом глядя на меня. – Нет, мы не можем…

– Ни в коем случае, – сказала Мензах. – Пин-Ли…

Оверс бросила ремонтный комплект и перебралась через два ряда сидений, подзывая Пин-Ли. Я понял, что она идет на мостик взять на себя управление, чтобы Пин-Ли занялась мной. Я знал, что она не успеет меня починить. Даже с разбитым тазобедренным суставом и одной работающей рукой я способен перебить всех людей в вертушке.