— А теперь проваливай.
— Васлав… Ты же не серьезно, правда? — рыжая медленно приходила в себя. Расправила плечи, выпятила грудь. В голосе прорезались игривые нотки.
Он задумчиво наклонил голову на бок. Гостья тут же оказалась рядом, изящно изогнув спину.
Подняла лицо, медленно облизала языком губы и ласковым движением прижала руку к его груди.
— Признаюсь, я была очень плохой девочкой, — с томным придыханием заявила. — Но я поняла, в чем была не права. Я общалась с ней, как с человеком, не подумала, что она твое имущество, просто вещь. Я испортила вещь и заслужила наказание. Я хочу, чтобы ты меня наказал. Хочу жесткого секса, чтобы как в мясорубке. Я буду послушной, какой захочешь.
Накажи меня, Васлав. Прямо сейчас.
Дита отвела глаза, когда Мэтр над головой рыжей посмотрел на свою домработницу. Мало того, что сама ситуация была малоприятной, так за несколько дней она еще и забыла, насколько Васлав красив. Взгляд так и притягивался сам собой, но наблюдать, как рыжая начнет его ублажать, не было ни малейшего желания.
— Аранжа, как насчет удовлетворить мою примитивку? — вдруг громко спросил он.
Рыжая перестала улыбаться и замерла, потом от плохо контролируемого приступа злости на секунду прикусила губу.
— Не поняла?
— Распнешь ее на кровати и будешь лизать, пока не кончит, идет?
Дита пошатнулась. Твою мать, а ведь час назад все было так хорошо! Похоже, наступил второй по невезению день за все время ее пребывания на острове. Еще неизвестно, что лучше — эта шлюха или тот горилла, что поймал ее на крыльце.
— А я посмотрю. Если будешь очень стараться и Мышь останется довольна, прощу тебя.
— Васлав, ты серьезно? — гостья перешла на шипение. Казалось, ее зубы удлинились, а ногти выступили из пальцев наружу, как у кошки.
— Хочу смотреть, как она будет стонать от твоего язычка. Самого нежного язычка, — не останавливался в описании своих фантазий Мэтр.
Диту скорчило, стоило представить нечто подобное. Потом она подняла глаза и увидела, что они оба на нее смотрят. Один взгляд — с крайней степенью изумления, второй — с горячечным ожиданием.
— Хм, похоже, примитивку эта идея не радует, — словно какую-то невероятно шокирующую новость сообщил Васлав. А потом оглушительно расхохотался. Рыжая отпрянула.
— Я знаю, Васлав, что ты поддонок. Но предложить мне… Мне, входящей в синий круг — ублажать твою примитивку? Пошел ты!
Она метнула разъяренный предостерегающий взгляд на Диту и ринулась к выходу.
— Сам припрешься через неделю, когда от этой дохлой воблы тебя затошнит!
Когда дверь за гостьей захлопнула, смех с лица Мэтра слетел, как обертка с конфеты — мгновенно и полностью.
Он сделал шаг вперед.
Дита уперлась руками в стол за собой. Ноги предательски отказывались твердо стоять на месте. Совершенно очевидно, его злость никуда не испарилась.
— Теперь ты, — многозначительно заявил Мэтр.
— Теперь я, — тоскливо согласилась Дита, потому что, в отличие от Рыжей, деваться ей было некуда. Можно попытаться спрятаться в кладовке, но это вообще не вариант — будет только хуже.
— Какого черта ты позволяешь себя бить? Физически она не сильнее тебя.
Дита потупилась.
— Я тихо говорю? Или ты плохо слышишь? — его голос завибрировал чем-то страшным.
— Ты с ней спишь, — быстро пояснила Дита.
— Сплю? В смысле, я ее трахаю?
— Да. Ты ее трахаешь.
— И что?
— В том мире, откуда я прибыла, тех, кого трахают обычно защищают.
— Да ну? — изумился Васлав. — Зато здесь — нет. То есть ты не стала ее трогать, потому что решила, я могу рассердиться?
— Типа того.
— Ты несешь бред! На острове не существует ни одного человека, которого я стану защищать просто так. Особенно из числа тех, кого трахаю.
Дита неожиданно быстро улыбнулась.
Он удивлено поднял брови.
— Хорошо. В следующий раз я ей врежу физически, обещаю.
— Физически?
— В этот ты застал нас за обменом любезностями.
— Ну? И какую любезность ты смогла изобразить?
Дита пожала плечами.
— Я сказала, что планка в две сотни ублаженных мужиков — это не та вещь, которой бы я стала гордиться, — удивительно твердо закончила.
Васлав вдруг одним слитным движением переместился вплотную. Пахнуло знойным сосновым ветром, на щеку легла его горячая ладонь. Одним пальцем Мэтр медленно притронулся к ссадине на губе. Больно не было, хотя палец оказался шершавым и таким огромным, что казалось, вообще не способен двигаться осторожно.
— Ты знаешь, что слабость возбуждает? — рука оторвалась от щеки и вдруг Васлав без всякой передышки запустил обе руки под ее футболку, оттягивая ткань и провел ладонями по животу вверх, к груди. Так, под тканью обхватил груди ладонями, сильно сжал.
Дита резко выдохнула. Двигаться она не посмела. Перед глазами плавно перекатывались мышцы плеча.
— Знаешь? — повторил Васлав, вынимая одну руку и деловито задирая футболку кверху.
Оголил грудь до самой шеи. Бюстгалтера на Дите не было, дома она его не носила. Было неудобно от позы с заведенными за спину руками, но двигаться сейчас явно не стоило.
Несколько секунд он застывшим взглядом смотрел на ее грудь, а после резко схватил за талию и потащил за собой.
Через минуту, в спальне, толкнул на свою кровать. У него даже постельное белье было темным, этот комплект, который она застелила сегодня утром — атласном, цвета черной зелени. Очень приятная для кожи ткань, валяться на ней было бы сплошным удовольствием. При других обстоятельствах.
Упал рядом, красноречиво посмотрел на руки, которые Дита машинально прижала к животу.
Футболка так и оставалась задранной, но отдернуть ее Дита не посмела. Зато под его взглядом резко отдернула руки, вытягивая их по швам. Понятно, сейчас он хочет разрядки, так что сопротивляться бесполезно. Во-первых, он все равно свое получит, а во-вторых, они все-таки договаривались, отступать глупо и нечестно. Ведь какая разница, кто это будет, почему бы не Васлав, судорожно думала Дита. Черт, но как рано! Она рассчитывала, что он еще долго до нее не доберется. Это все рыжая стерва виновата! Смотреть на него не получалось, Дита уставилась в потолок, бегая глазами, которые жили своей жизнью и не могли остановиться. Там на потолке, целые картины: разводы теней, тонкие трещины, световые полосы от лампочек.
Футболку дернули и она послушно приподнялась, помогая ее стащить.
Потом настал черед домашних трикотажных штанов. Трусики остались на месте. Васлав стянул футболку с себя и лег рядом на бок, медленно осматривая Диту с головы до ног и обратно.