— Обещаю отпустить, если вы меня выслушаете, — через пару минут раздался его неровный голос.
— А-а-а-а!! — заорала, едва край плотного крыла сдвинулся. Рот мгновенно заткнули по-новой. — М-м-м-м!
— Не кричи, — досадливо прошипел ках. — Услышат ведь.
Вообще-то, нормальные кшорхи именно для того и кричат, чтобы их услышали, но я почему-то заткнулась и кивнула, прекращая попытки вырваться. Выждав несколько секунд, Улянь тяжело вздохнул и… превратился.
— Я только извиниться хотел, — помогая подняться на ноги повалившимся на траву нам, сказал тихо. — Простите. Разозлился сильно и не выдержал, вспылил.
— Вздымил скорее уж, — съехидничала я.
Он промолчал, а вот Сонечка:
— И ты с ним после всего еще и разговариваешь? Ну-ка, рявкни ему в ухо немедленно! Пусть отправляется куда и остальные женишки! Под кустиком сопеть в обе дырочки! Я из-за этого гада ноготь сломала!
— Да тише ты, — я испуганно выглянула из зарослей акаций. — Женихи не рыба, их криками не распугаешь.
— М-м-м-м! — замычала возмущенно сестра и стукнула меня сумочкой по плечу.
— Ах, да, — я убрала ладонь, которой зажимала ей рот. — Прости.
— Девушки, у меня предложение.
— Хочешь попросить снисхождения и подушку? — вытаскивая из волос сухую веточку, прошипела Соня.
— Эм… — ках несколько раз моргнул зелеными, лишенными ресниц веками. — Зачем подушку? Что я с ней делать буду?
— Ты? Ничего! Будешь, как и другие, на голой земле спать!
А я… с ужасом смотрела в дальний конец ведущей к воротам аллее. В её глубине мелькнуло и пропало нечто темное, синеватое. Ведь туманный демон лишь вечером прибыть должен? Или…
— Ребят… — с усилием сглотнула. — На аллее кто-то синий мелькает. Я точно не вижу кто это, но…
— Бежим? — предложила сестричка, мгновенно забыв про каха.
— Ползем! — возразила я. — Но быстро.
И мы поползли. Уж не знаю, что именно позволило нам без потерь выбраться из парка. Прикрытие ли Уляня, банальная удача или тот факт, что до ворот было совсем недалеко. Буквально через пару-другую минут мы уже взлетали в высокое чистое небо на оном из множества беспилотных такси, благо возле парка их всегда толклось предостаточно. Это потому, что погулять в тени живой зелени народ слетался со всего города, а вот идти пешком отсюда было некуда. Разве что на работу.
Конечно, если мыслить здраво, вокруг зеленых насаждений было бы логично расположить именно жилые кварталы, но исторически сложилось иначе. На пару километров от парка все имеющиеся строения занимали исключительно банки, офисы и прочие заведения делового плана. Плюс здание оперы, два старых-престарых театра и один музей. Ну, и первых этажах кое-где располагались кафе, рестораны и магазины всякой всячины, но очень уж дорогие и пафосные для обывателей. Поэтому большинство посетителей парка до дома и в более демократичные микрорайоны обыкновенно добирались либо на рейсовом транспорте, либо на беспилотных такси.
— Уф… пронесло! — Соня буквально растеклась на широком сидении округлого салона нашей авиетки. — Я думала, не вырвемся.
— Да уж, — я согласно кивнула, выбирая в качестве конечной точки маршрута адрес далеко на окраине. Туда часа полтора лететь, успокоюсь и пораскину мозгами. — Есть шанс провести какое-то время без постоянных посягательств на себя венценосных идиотов.
— Не скажи, — сестра, гневно прищурившись, ткнула розовым острым ноготком в сторону снова принявшего вид подростка-кшорти Уляня. — Насчет «венценосного» не уверена, но один идиот точно в наш междусобойчик просочился.
— Я действительно виноват, — неожиданно холодно и сухо проговорил ках. — Готов попросить прощения еще раз и оплатить маникюр в лучшем салоне, раз уж тебя так беспокоит трагедия, произошедшая с ногтем. С другой стороны, ты сама его сломала, когда с диким визгом накинулась на меня, хотя я не предпринимал никаких агрессивных действий.
И всё это так чеканно-вежливо — аж мороз по коже. Я удивленно открыла рот. Вот это да! И ведь ни словом не соврал, кроме…
— А бурундук? — уцепилась я за мелкую, но зато неопровержимо доказывающую вину каха деталь. — Между прочим, жестокое обращение с животными у нас запрещено законом, а несчастный грызун чуть не разбился насмерть. И это я молчу про насекомых! Так что нечего тут права качать. Соня меня защищала. Это, вообще, что такое было? Ни разу не слышала про такие способности у твоей расы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Во время моей тирады, лицо Уляня смягчилось и как будто даже посветлело. Ответил он мне уже с добродушной улыбкой на тонких губах:
— Мирта, скажи, а ты в принципе много про нас знаешь?
Я задумалась. На первый взгляд немало, но стоило копнуть поглубже, львиная доля информации выглядела весьма поверхностно. То есть, я знала лишь то, что известно абсолютно всем вокруг. Ну, разве только побольше песен кахов слышала, да про этикет читала. И всё!
А ведь последние семь лет особенности рас я изучала углубленно. И специализацию выбрала соответствующую, и факультативы посещала, и все лекции, на которые только могла попасть. Учитывая, что проживаю в столице, чего-чего, а лекций у нас всегда хватало. Две-три в неделю я слушала точно. Хм… всё-таки не зря Соня меня заучкой называла. Справедливо.
И тут я поймала себя на неприятной мысли. Бублик горелый… Кроме всего прочего, я не знала причины по которой Улянь ввязался в эту идиотскую гонку за рукой, сердцем и пузиком дочери главы Союза. Учитывая, что неприятностей именно ках мне практически не доставлял, да еще помогал регулярно, этот вопрос как-то не вставал.
Про остальных женихов, знакомых по крайней мере, я могла точно сказать, чего они будут добиваться от моего папочки посредством брака со мной, а вот кахи… Ведь ни серьезных конфликтов, ни территориальных амбиций у них до сих пор не наблюдалось. Да и занимают они один из самых отдаленных от центра секторов.
Я покосилась на Уляня. Ой, и почему мне все это не нра-авится… И при этом, я всё еще искренне доверяла ему. Почему? Без понятия. И даже не это самое досадное.
— Нет, ну до чего же обидно! — воскликнула, когда попытки хоть как-то проанализировать ситуацию сдались банальным эмоциям. — Только я придумала, как малой кровью избавиться от посягательств женишков, как всё полетело в тартарары! — в сердцах всплеснула я руками и обвиняюще воззрилась на причину клокочущего в груди разочарования. — Это всё ты виноват! И вот стукнуть бы тебя, да, боюсь, опять парить начнешь и задымишь нам весь салон. Окуриватель-отравитель, чтоб тебе пусто было…
— Малой кровью? — совершенно не впечатлившись моим возмущением прошипел ках. — Это ты про намерение отдать себя на милость работорговцам и спрятаться в борделе так называешь?
— Да пустота с тобой, — фыркнула я. — Неужели решил, что это я всерьез ляпнула? Естественно, у меня был совершенно другой план. Просто пошутила неудачно.
— П-п-пошутила? — слегка заикаясь выдохнул он почти беззвучно и вполне натурально икнул.
Во-о-о… Именно так и выглядит «ступор обыкновенный»! Квадратные глаза, отпавшая челюсть и уныло обвисшие мохнатые ушки.
— И где же ты собиралась прятаться, если без шуток? — искоса глянув на каха и пренебрежительно фыркнув, протянула Сонечка, игнорируя то ли гневное, то ли удивленное остолбенение, внезапно поразившее парня.
— Ну… — отметив искреннюю заинтересованность, я была вынуждена открыть карты. Причем, уже сброшенные со счетов. — Понимаешь, твоя идея насчет доков была хороша, но не безупречна. Как транспорт для нелегала, тамошние корабли действительно подходят нам как нельзя лучше. Тебе ведь тоже на официальных рейсах нежелательно светиться. Сейчас, когда космопорт и списки пассажиров наверняка прицелом некоторых, проскользнуть незамеченной с твоими документами нереально.
— А поддельные? Которые отец прислал?
— Сдается мне, они тоже не вариант, — вступил в беседу ках, задумчиво пощипывая себя за длинный волосок, растущий из бородавки над верхней губой.
Отошел от шока, бедолага. Быстро. Вот и чудненько! Без чувства юмора в моей компании делать нечего, ибо можно и сбрендить.