Я всмотрелся в рисунок, прикрыл глаза, вспоминая позавчерашний вечер, затем ещё раз всмотрелся и уверенно ткнул пальцем в два значка.
— Эти!
— Ну ни фига себе! — протянула Соли, задумчиво обведя знаки пальцем. — Ты даже ещё больший дурень, чем я предполагала!
А вот затем она с визгом отскочила от своего творчества. И очень даже не без причины. Весь рисунок засиял ярко-красным цветом и из него быстро вытянулась труба метров трех длиной и диаметром примерно сантиметров семьдесят. Стенки её состояли из какого-то неяркого сияния и переливались быстро меняющимися разводами, но в целом оказались почти прозрачными.
Еще через секунду в трубе появился какой-то типчик, который тут же упал на нижнюю стенку преграды и принялся с визгом отталкиваться, пытаясь оказаться подальше от прозрачной стенки, или уж скорее изогнутого пола.
Я чуть не разинув рот смотрел на натурального чертенка. Толстенького, ярко красного цвета, с рогами, хвостом и копытцами на густо заросших клочковатой шерстью козлиных ногах.
— Ай! Жжётся! — верещал тот. — Ай! Какой идиот нарисовал пентаграмму на стене? Да чтоб вас! Ай! Да ещё такую тесную! Вот вылезу, и совсем и навсегда морды набью!
Чертёнок быстро пополз по трубе, взвизгивая при каждом касании нижней стенки руками или коленями. А через секунду как торпеда выскочил наружу и с протяжным воплем рухнул в пропасть.
А в трубе уже материализовался следующий клиент. Такой же как и первый, только заметно тоньше.
— Гога! — первым делом завопил он. — Я же тебе говорил, чтобы ты меньше ел! Вдвоем уже на вызов не помещаемся.
А дальше он тоже начал подпрыгивать, не желая контактировать с трубой, и так же как и первый визжать и ругаться. Драконесса кинулась к скале и принялась оттирать сияющие руны. Но я спохватился и закричал:
— Подожди! Пусть он тоже свалится в пропасть, и тогда будем закрывать этот чёртов портал.
Так и вышло. Когда вопль второго беса затих в пропасти, мы оба как заведённые принялись стирать одну из рун, постоянно соприкасаясь руками и стукаясь головами. Но успели. Третьим никто не вылез, а пентаграмма погасла.
— Фуф, — села прямо на дорожку Соли и вытерла пот со лба. Хотела было расстегнуть очень теплую куртку, но опомнилась, взглянула на меня и произнесла. — Я тоже дура ещё та. Это же надо! Нарисовала пентаграмму призыва, да еще и активировала её своей кровью.
— Да уж… Неприятно, — согласился я. — Надо аккуратнее относиться к технике магической безопасности. Хотя… двух каких-то бесенят угрохали.
— Да нет! — отмахнулась девчонка. — Это не опасно. Эта пентаграмма ведёт на самый верхний слой демонического мира. Но если бы эти копытные здесь очутились, то задолбали бы нас, это уж без всякого сомнения.
— А что им надо? — насторожился я.
— Да что угодно. Часто с ними расплачиваются едой, а лучше кровью. Для них кровь лучше. Можно работу какую с них потребовать или ещё что. Но они очень суетливые и тупые.
— Эти отсуетились, похоже, — пробормотал я подходя к пропасти и опасливо заглядывая в глубину.
— Нет. Их убить очень непросто. Но да. В нашем мире они копыта отбросили, да в свой вернулись. И энергии кучу потеряли. Сам понимаешь, что они такому повороту очень не рады.
Я посмотрел на напарницу, которая после короткого отдыха продолжила оттирать всё свое творчество со скалы, и принялся помогать. Правда уточнил:
— А что? Пентаграмму так просто создать?
— Да. Такую слабую хоть кто соорудить может. Но всем экспериментаторам обычно одного раза хватает. Эти черти очень навязчивые. И они сами лезут, стоит только проход открыть.
Драконесса почесала опять взлохматившуюся макушку и хихикнула:
— А здорово получилось! Так-то пентаграммы рисуют горизонтально, и защитный периметр не выпускает демонов, пока маг сделку не обговорит и не сотрет один из символов. А на стене смешно вышло. Хотя… хорошо, что они нас не заметили.
— Не заметили? — насторожился я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну да. Защитный контур изнутри непрозрачный, пока ты к вызванному не обратишься. Как ты про такое сказал? Техника магической безопасности.
Вскоре мы продолжили путь, и Соли наконец рассказала мне, что поняла про моего нанимателя:
— Знаки некромантии и земли. Их обожает одна группа. Они себя называют «Черный ковен». Главным у них лет тридцать назад был Архинекромант Штрессель. Тогда они были полны сил и очень враждовали с магами Гильдии. Возможно, им хорошенько наподдали, и они мечтают отомстить. Вот так. А ваш Шарони, скорее всего и есть сам Штрессель.
— Думаешь?
— Ну, он самый сильный у них был. И их земли недалеко от королевства Хега, которое, кстати, весьма к тьме тяготеет.
— Да уж… Неприятно, — проворчал я.
— Ещё бы! — подхватила драконесса. — И у меня для тебя плохие новости. Вероятность того, что с курьером Штресселя начнут разговор с предупредительной стрелы в сердце или огнешара в голову, намного выше, чем можно было бы опасаться, если бы вас нанял кто-то другой.
Я только угрюмо покивал, но вскоре махнул рукой на еще одну ожидающую в будущем опасность, и попросил:
— Соли, а пока идем, ты можешь меня письменности научить?
— Думаешь что сможешь за пару дней выучить то, на что такие как ты тратят годы обучения? — скептически взглянула на меня девчонка.
— Какие годы? — не согласился я. — Язык ваш я уже знаю. Покажи как записываются звуки, вот и всё обучение.
— Ну если на таком уровне… — пожала плечами Соли. — Но в этом случае ты будешь писать, делая по паре ошибок в каждом слове. Не всё пишется так как слышится.
— Ну хоть как-то, — развел руками я. — Да и важнее читать научиться.
— Ладно, — кивнула драконесса и накарябала мягким камушком на скальной стене букву. — Это первая в алфавите. Запоминай…
Мы шли часа два, и даже пробежались по всему алфавиту. Не сказать, что я всё запомнил, но начало было положено. И тут нашим взорам открылся довольно крупный поселок прямо на крутом, но не отвесном склоне, который поднимался справа от дороги.
— О! — воскликнула Соли, которой похоже здорово уже надоело изображать из себя учительницу. — Сейчас еды купим! А может и из одежды что-нибудь. Ты только своими восемьюдесятью серебрушками правильно распорядись. Не соглашайся на первую цену. Торгуйся.
Я удивленно посмотрел на спутницу и спросил с подозрением:
— А откуда ты знаешь, сколько у меня серебрушек?
Девчонка как-то замялась, а я сразу вспомнил, что и зеркальце из моего походного набора уже у неё в кармане лежит. Это не говоря о теплой одежде, которую эта нахалка уже здорово изгваздала.
— Ты рылась в моих карманах? — уточнил вопрос я.
— Не рылась, — фыркнула девчонка. — А просто посмотрела. Что? Уже и посмотреть нельзя?
Но не успел я что-то ответить, да порезче, как она взяла меня под руку и быстро произнесла, сверкнув змеиными глазами с вертикальными щелочками зрачков:
— Я твой брат. Слепой. Ты ведешь меня сдавать в монастырь, где я буду до конца жизни крутить ворот колодца, отдыхая только пять часов в сутки. А питаться буду отрубями.
— Если я всё это скажу, то мне дадут по башке, а тебя пристроят здесь поднимать ведра с водой не больше чем половину дня, — усмехнулся в ответ я. — И кормить будут получше.
— Действительно, — проворчала Соли. — Ну тогда сам что-нибудь соври.
— А ты надолго так? В смысле, слепого изображать будешь, — насторожился я, размышляя, хочу ли я быть поводырём этой нахалки.
— Нет, — успокоила меня девчонка. — Скоро научусь создавать себе нормальные зрачки. Так-то все драконы это умеют.
В поселке я первым делом спросил про таверну, но выглянувшая из-за высокого забора женщина только развела руками и махнула вперед по дороге: