Читать интересную книгу Граф с Земли - Никита Баранов

— В общем, мне нужно тебе кое-что рассказать, Грокотух. Но, боюсь, то, что я сейчас скажу, может иметь для меня очень негативные последствия. Заметь, я сам захотел тебе довериться, так что надеюсь и на ответный жест от тебя того же плана.

Караванщик огляделся, не подслушивает ли кто, и сказал:

— Говорить, что тебя тревожить, друг. Я выслушать тебя и помочь, чем смочь. В пределах разумного, конечно. И никому ничего не сказать, если ты не хотеть.

Виктор сделал глубокий вдох и на миг задумался: если вдруг Лагош и впрямь какой-нибудь великий колдун, то наверняка он не стал бы посылать в этот мир старика с Земли, чтобы вот так просто дать умереть — просто из-за сказанной не тому человеку (или пепельнику) правды. В конце концов, наверняка Лагош предсказывал, что Виктор захочет с кем-нибудь поделиться своими секретами. Иномирец, всё обдумав, воспрянул духом, выпрямил спину и гордо, но коротко выпалил:

— Я пришёл сюда из другого мира.

Грокотух поперхнулся и закашлялся, резко потянул на себя поводья. Первый обоз остановился, а за ним и весь караван. Придя в себя, пепельник махнул рукой Йормлингу, мол, всё в порядке, и погнал лошадей вперёд. Движение продолжилось.

— Что-то ты сказать? — уже на порядок тише переспросил он. — Я, наверное, не расслышать…

— Да нет, ты всё верно расслышал. Я не из вашего мира. Меня сюда перенёс один… наверное, волшебник, но я не уверен.

Грокотух внимательно смотрел на Виктора недоумевающим взглядом, и тот, пожав плечами, продолжил рассказ:

— Есть кое-что, наверное, поинтереснее переноса в вашу реальность. На своей родине мне было почти семьдесят шесть, и в моих лёгких находилась неоперабельная опухоль. Жить мне оставалось от силы месяц. И тут появился этот парень. Назвался Лагошем. Предложил мне снова стать молодым, но при условии, что он перенесёт меня сюда, к вам. Я согласился. Потом очнулся в лесу, а твой товарищ Грош’ну на меня с ножом и дубиной полез. Остальное ты знаешь.

Караванщик задумался. Нервно облизнул губы длинным чёрным языком. Снова закашлялся.

— Я понимаю, что история, возможно, звучит неправдоподобно, но клянусь своей жизнью, что я не лгу. Я даже не знаю, как доказать своё иномирское происхождение. Кроме того, я каким-то образом отлично понимаю ваш язык, хотя он совсем уж не похож ни на мой родной русский, ни на английский, который я знаю более-менее хорошо.

— Положить, языку тебя во время «перехода» обучить тот самый… как ты его назвать?

— Лагош.

— Да, Лагош. Очень знакомое имя. Я точно его раньше где-то слышать. Надо бы поговорить с одним знакомым, который жить в Авельоне. Как только мы приехать в столицу, я тебя проводить к нему, если хочешь. Он тебе точно помогать. Я гарантировать это.

— С удовольствием приму твою помощь. Но почему ты хочешь мне помочь? Какая тебе с этого выгода?

— Честно говорить, я не корыстен, хоть и участь моя — торговцем быть. Думать, что если я сделать что-то хорошее, однажды мне это воздаваться по заслугам. Так говорить мои боги, — Грокотух погладил висящий на шее медальон с изображением чьей-то зубастой, похожей на крокодилью, пасти. — А с тобой сейчас мы поступить так: ты пока никому не говорить о своём происхождении, хорошо? Тебе повезло, что я к этому нормально отнестись. А «Орлы» могут запросто зарезать!

Виктор сглотнул подскочивший к горлу комок и поблагодарил сам себя за то, что не стал рассказывать о себе и своём «волшебном» случае Йормлингу.

— А вообще, возможно про меня когда-нибудь потом будут говорить: «Вот, это же Грокотух! Это он оказать первые почести герою Викферту!». Хе-хе-хе…

Караванщик хрустнул шеей и, улыбаясь, продолжил вести лошадей через чащобу. У Виктора словно камень с души свалился, когда он окончательно осознал, что ни к чему плохому его короткая исповедь не привела. Грокотух начал что-то насвистывать, и, видимо, обмозговывать фантастический рассказ своего собеседника. Виктор решил пока помолчать и дать караванщику возможность разложить все полученные сведения по своим мозговым полочкам.

Кто-то из сидящих повозках пепельников стал красиво перебирать струны похожего на классическую гитару музыкального инструмента, а несколько скачущих неподалёку «Орлов» затянули длинную балладу. Виктор окончательно расслабился и предался сладкому полудрёму, попутно слушая местный фольклор на протяжении почти трёх часов. Певцы поочерёдно менялись, словно забывая о том, что во враждебной среде нужно быть тише и осторожнее, а к струнному инструменту сперва добавилась флейта, а после этого там-там. Наёмники пели о годах славной войны, когда объединённая армия людей и их серокожих союзников с честью сражалась с некими болотниками, которые «…смеясь, грохоча, поражали стрелою; погибнуть тогда было страшной судьбою. Детей не жалели, да баб убивали, мужчин и мальчишек в рабы забирали. Весь скот уводили к себе на болота, броня их прошита была позолотой…».

— Эй, друг, — толкнул Виктор караванщика. — А кто такие болотники?

— О, брат! — Грокотух воздел палец к небу. — Такие сволочи, коих нигде не сыскать больше! Раньше они только на своих болотах жить, ну, там, под Акемо. А потом их что-то двигать сюда, на наши широты. Только они приходить без мира, а сразу начинать войну! Но мы их тогда победить. Давно. Уже почти столетие назад.

— Под Акемо? Где это?

Грокотух посмотрел на Виктора, словно на идиота, но вдруг вспомнил, что тот из иного мира и пустился в объяснения:

— Наша планета — Пакемо — вращаться вокруг огромной Акемо. Ты слышать об этом?

— Да, кажется, Лагош что-то об этом говорил… Пакемо — это один из тринадцати спутников, да?

— Именно так. Но так уж выходить, что наша планета всегда обращена к Акемо лишь одной своей стороной. И вот на этой стороне жить болотники. Собственно, когда мы добраться до Авельона, ты смочь увидеть на горизонте один из полюсов Акемо.

Виктор кивнул и взял на заметку, что тот мир, где он сейчас находится — это луна огромного газового гиганта, и приливная сила Акемо синхронизирует собственное вращение спутника вокруг своей оси так, что Пакемо всегда повёрнут к гиганту лишь одним боком. Из памяти вдруг возникло лицо Лизы, которая однажды рассказала Виктору о том, что Луна с Земли всегда видна лишь одной своей стороной, что породило огромное количество теорий заговора, баек о сверхсекретных нацистских базах на тёмной стороне спутника и прочих глупостях.

— Но ты не расслабляться, — сказал Грокотух, оглядываясь по сторонам. — В наших лесах оставаться ещё много этих зеленокожих лягушек. Они часто вгрызаться в спину, и эти твари попадаться мне много раз во время моих странствований, но я всегда хорошо платить за охрану, и поэтому со мной всегда всё в порядке. А «Орлы» лучшие в своём деле — держать в руках клинки они уметь лучше всех. Мы сотрудничать уже далеко не в первый год, хе-хе…

Караванщик снова пустился в долгий рассказ. Как заметил Виктор, тот гораздо больше любил повествовать, нежели слушать. Грокотух стал подробно объяснять, почему болотники проиграли ту войну, привёл массу цифр и процентных соотношений, будто он был историком, а не простым караванщиком. Как выяснилось, болотники слабо походили на людей и пепельников как образом жизни, так и внешним видом. Средний болотник имеет рост почти два с половиной метра, неимоверно тощее телосложение и тёмно-зелёный окрас кожи. Он покрыт странными багровыми наростами, а его глаза абсолютно белые, словно вовсе не имеющие радужки или зрачков. Длинные вьющиеся локоны чаще всего имеют медный оттенок, а оттопыренные остроконечные уши болотники почти всегда скрывают под странными головными уборами, очень напоминающими крупные морские раковины.

Живут эти воинственные создания во влажной и тёмной среде, и самыми излюбленными местами их обитания являются, как нетрудно догадаться, лесные болота и чащобные топи. К счастью, большинство таких мест располагается довольно далеко от герцогства, так что набеги зеленокожих варваров здесь очень нечасты.

Как сказал Грокотух, в Авельоне проживает несколько десятков, возможно, около сотни болотников. Все они либо беженцы, либо прислуга у знатных людей, потому что на более почётную работу ни одного из этих великанов не берут. Видимо, ещё со времён войны осталась лютая ненависть и предвзятость, аналогичная «чёрному» рабовладению в старой Америке. Зеленокожие заморцы, как их иногда называют, даже будучи жителями графства, редко вызывают симпатии пепельников и людей.

Так за разговорами и пролетел целый день. Ближе к закату караван остановился на час, чтобы охрана и кучера могли как следует поесть и немного передохнуть. Когда же солнце практически село и на лес опустились сумерки, повозки встали полукругом, и между ними развели большой костёр, возле которого все собрались на плотный ужин и ночлег. «Орлы», разумеется, бдительности не теряли, и как минимум треть охранников постоянно находилась на посту. А Йормлинг, несмотря на усталость, решил стоять в карауле всю ночь. Впрочем, он практиковал многодневную бессонницу, как и все ночи до этого дня, как сказал Виктору один из наёмников. Лидер «Орлов» владел очень странной техникой сознания и бодрствования, которая позволяла ему не спать по нескольку дней кряду, лишь периодически подрёмывая в седле, оставаясь при этом абсолютно боеспособным членом отряда.