Читать интересную книгу Заметки путевого Обходчика - Ник Львовский

Дрезина, громко чихнув, затарахтела и, подталкиваемая сзади солдатами, постепенно стала набирать скорость. Едва лишь ее остов миновал край баррикады, один из охранников зажег фитиль. Но, не проехав и пары метров, она вдруг резко остановилась. Все рельсы были усеяны горами трупов и мощности мотора не хватало, чтобы преодолеть этот барьер.

— Она сейчас рванет! — что есть мочи заорал начальник. — Все к гермоворотам!

— Вы не успеете! Надо подальше ее…! Вглубь! — командир вдруг бросился вперед и принялся толкать дрезину. Его могучие руки уперлись в железку, и она нехотя стала продвигаться вперед. Еще пара солдат встали рядом, но он, обложив их матом, отослал к нам.

Всего этого я не видел, потому что был уже у выхода из станции. Проход был лишь слегка приоткрыт, его ж потом еще закрыть успеть надо. И первыми в него выскочили парочка мужиков с автоматами наперевес. Чтобы досконально оглядеть периметр времени не было. Да оно и не требовалось. Если какой мутант и был по близости, скорее всего он не заставил бы себя долго ждать.

— Чисто! — послышалось из-за ворот, и все, без лишней суетни, стали просачиваться в проход. Все делалось слаженно и главное молча. Даже дети не плакали. Настоящий, боевой партизанский отряд покидал свое пристанище, может быть, прощаясь с ним навсегда.

Подбежали еще солдаты, заняв круговую оборону вокруг, покидавших станцию людей. Новая баррикада моментально ощерилась дулами пулеметов, готовясь дать тварям отпор. А жители все выходили и выходили, стараясь не оглядываться назад.

Все книги серии Метро на: http://www.bookflash.ru

Глава 9. Что выросло, то выросло

Взрыв дрезины лишь частично завалил проход. Но и этого было достаточно, чтобы все успели покинуть станцию и ворота снова встали на место, надежно и окончательно отсекая нас от крыс. Однако ни радости, ни хотя бы намека на облегчение не ощущал никто. Ведь столько хороших парней, сам с ними когда-то выпивал, балагурил, полегло. А в обломках тоннеля, пожертвовав собой ради спасения других, погиб сталкер Медведь, командир отряда.

Да и до того самого спасения путь лежал через весьма опасные территории. По дороге к люку нас могло поджидать нечто такое, по сравнению, с чем крысы считались лишь детской забавой. И хотя сталкеры заверили, что еще десять дней назад проходили там весьма свободно, даже они понимали, что и пара дней для мира извне слишком большой строк. Ситуация здесь менялась столь молниеносно, а все новые и новые виды мутантов так уверенно заполоняли все вокруг, что полностью гарантировать безопасность не брался никто.

Это как прогноз погоды. Не успели вы в интернете прочитать, что будет солнечно и с радостью, натянув майку и шорты, выскочить на улицу, как откуда не возьмись, все небо вдруг затягивается тучами и вот уже, промокнув до нитки и кляня все метеоцентры разом взятые, вы поспешно возвращаетесь назад. К теплу и уюту, к горячему чаю и все тому же, ха-ха, интернету.

Вот поэтому все жители продолжали настороженно жаться у ворот, а вперед выдвинулась разведгруппа боевого реагирования, состоявшая из сталкеров и меня. И не подумайте, что я пошел из-за переизбытка храбрости или еще чего-то подобного. Просто только мне было известно, куда собственно надо идти. О который по счету люк в полу споткнуться.

Одно дело, когда эскалатор вас наверх вывозит, и совсем другое — когда вы сами, своим ходом поднимаетесь. Особенно на станциях, подобных Савеловской. Глубокого заложения. А еще, когда приходиться все время сигать над провалами и перелезать через завалы. Сами понимаете, что, взобравшись наверх, мне захотелось облокотиться о турникет и отдышаться. И снова, ловя ртом толику воздуха, я вспоминал о сигаретах, мягко говоря, не с самой лучшей стороны.

— Разуй глаза! — один из сталкеров, с сумасшедшим взглядом и огненно рыжими волосами, грубо отдернул меня, не дав проделать задуманное. У меня тут же зачесались руки врезать сему нахалу промеж глаз, но мой взгляд упал на то место, куда должна была встать моя правая нога, и я резко передумал. Еще пара сантиметров и я оборвал бы тетиву растяжки.

— Спасибо — процедил рыжему, все же подумав, что остановить меня он мог и повежливее. Вот ведь человеческая натура, я имею в виду себя, все ей неймется.

Моментально позабыв об отдыхе и переступив лесу я двинул следом за сталкерами, которые, кстати, и не думали останавливаться. Впереди шел самый здоровый, в чем-то напоминающий погибшего Медведя, мужик с пулеметом в руках. Местные умельцы каким-то нехитрым способом присобачили довольно таки тяжелое оружие к ношению наперевес.

В самом переходе, некогда наполненном шумом и гамом, царила тьма и запустение. Ряды магазинчиков, коих здесь было полным-полно, теперь напоминали развалины. Витрины разбиты в дребезги, а почти весь товар уже давно перекочевал на станцию. Кое-где валялись обглоданные добела человеческие, и не только, скелеты, и это придавало еще большего трагизма царившему здесь ужасу. И мне почему-то вспомнился Пушкин.

— Я памятник себе воздвиг нерукотворный — пронеслись в голове строки. — Мы все постарались. Пускай даже косвенно, но отгрохали такой монументище — я снова повел взглядом вокруг. — Вот только народная тропа мхом поросла. Еще немного и вообще желающих сунуться на поверхность не останется. Здесь теперь новая жизнь, с новыми хозяевами, и своим уставом.

Среди себе подобных этот магазинчик ничем таким и не выделялся. Такой же неброский, три на три метра, с витриной во всю стену. В той жизни здесь торговали растениями. Красивенькими такими, в разноцветных горшочках. Дорогими и не очень. Большими и маленькими. Но это нечто, что здесь выросло сейчас, было совсем иным, и куда габаритнее по размерам. А еще оно очень проголодалось.

Мы как раз миновали то, что осталось от павильона с разной бытовой дребеденью, и я увидел, что до моего люка рукой подать. Даже шаг ускорил, обгоняя своих спутников. Поэтому и позволил себе расслабиться раньше времени. Оттого и пропустил момент, когда справа в мою сторону метнулось что-то буро зеленое, и мгновенно обвилось вокруг меня, совершенно обездвижив и перекрыв доступ воздуха в легкие. А затем подняло, будто пушинку и потащило в сторону витрины.

— Мама моя родная!!! — а там, среди буйной, дикой растительности, явственно выделялась огромная пасть чудовища. Цветок гигантского растения, раскрыв свой зев, или что там у него было, и, захватив добычу, то есть меня, с помощью рук-лиан, теперь стремился доставить по назначению.

— Бух-бух-бух — уже почти теряя от боли сознание, я услышал спасительный гул пулемета, а потом почувствовал, что меня отпускают, и я лечу вниз. Дальше болезненное приземление и меня подхватывают уже человеческие руки, оттаскивая подальше от мутанта.

— Тебе, что жить надоело! Куда прешь поперед батька в пекло! — меня оттащил все тот же рыжий парень. Но на этот раз его ругань воспринималась мною правильно. То есть с благодарностью, без малейшего желания его стукнуть. Я лишь виновато улыбнулся, ничего не произнеся в ответ.

Мы вынуждены были отступить, потому что растеньице своими щупальцами вырвалось далеко за пределы магазина, начисто перегородив проход. Пулемет и наши автоматы, конечно же, рассекали эти лианы, но на их месте моментально появлялись новые. Гадина, ко всему прочему, еще и обладала свойством, подобно ящерице, отращивать свои конечности обратно. И мы только понапрасну потратили патроны.

— Придется идти в обход — обреченно выдал всеобщую мысль, молчавший до сих пор, последний из нашей группы. Попросите описать его, и я лишь недоуменно сдвину плечами. Абсолютно невыразительные, не за что зацепиться, черты лица, мышиный цвет волос, среднего роста, среднего телосложения. Про таких еще говорят — как все. — А там вокзал — что-то он разговорился. — Со всеми вытекающими отсюда последствиями — многозначительно поднял указательный палец вверх. Но сколько я не всматривался, никаких последствий на его пальце не увидел. Поэтому вынужден был переспросить, о чем собственно речь.

— Кубло там — с горечью в голосе ответил парень с пулеметом, честное слово не помню, как его звали. — Мутанты себе мотель устроили.

— Ночи ждать надо — встрял в разговор Рыжий. Кличка у него такая. — Когда эти твари на охоту пойдут, тут их всего ничего останется. Авось прорвемся.

— И сколько нам людей без противогазов еще здесь мариновать? — я взглянул на часы. — Вообще-то уже ночь — стрелки показывали половину одиннадцатого.

— Через час можно выдвигаться — резюмировал Рыжий. — Аккурат пока все наверх поднимутся, пока то да се — время и подойдет.

И действительно время летело незаметно. Особенно, пока мы детей через проломы перетаскивали. А одна баба умудрилась с собой здоровенный тюк с пожитками прихватить. А с ним попробуй перепрыгни. Мы за тюк, говорим, чтобы оставила, а она кричит и ни в какую. Уцепилась в него, мертвой хваткой и вопит, что мы ироды окаянные, и что она лучше здесь останется, нежели бросит нажитое. Еле уболтали. И то это была заслуга начальника, который, сразу видно, не за зря свою пайку получал. Он махнул нам, чтобы мы отошли, и что-то там заходился ей объяснять. Пять минут такой вот разъяснительной работы и, о чудо, баба, перекрестившись, оставила куль внизу, а сама решительно засеменила наверх.