Потом нарком смотрел металлургический завод. Наша металлургия ему тоже очень понравилась. У ижевцев было много в этом деле такого, чего не встречалось на других заводах. Борис Львович впервые увидел выплавку специальной стали в таком количестве, когда она занимала доминирующее положение в металлургическом производстве. Проходя по литейному цеху, Ванников обратил внимание на то, как часто берется проба из печей и как напряженно работают металлурги, добиваясь при варке стали необходимой ее кондиции. Когда варят простую, не оружейную сталь, процесс протекает более спокойно. Суеты не было и у нас. Но постоянное взятие проб, передача еще не готового металла в лаборатории, строгий контроль за всем процессом плавки, частые добавки в еще жидкий металл невольно запечатлялись в памяти, вызывая чувство особого уважения к труду тех, кто это делал.
Видел Ванников и получение специального проката. По прокату для стволов винтовок у него вопросов не возникало, а вот когда мы оказались в цехе, где изготовляли металлическую ленту для самолетов У-2 (лента специальная, скреплявшая верхнее и нижнее крылья), он пристально наблюдал за тем, как все делалось, подходил к рабочим, трогал еще тепленький металл, а потом неожиданно спросил:
- А можно ли делать ленту тоньше?
Смысл вопроса был в том, что ленты мы выпускали очень много и выпускалась она только у нас. На эту ленту, которая никак не была связана с производством оружия, шло немало специальной стали, а ее-то следовало использовать иначе.
Мы ответили наркому, что все попытки сделать ленту тоньше и сохранить прочность успехом не увенчались. Будем, конечно, искать еще, но на этом уровне металлургического производства задача эта очень трудная.
- Понятно, - отозвался Ванников, - но все же подумайте еще.
Интересовался нарком и выпуском проволоки. Когда говорят о проволоке, то делают это как-то мимоходом: мол, подумаешь, проволока, что может быть проще. Ванников хорошо знал цену проволоке. В цехе, где ее выпускали, он провел много времени. Проволоку ижевцы делали разную: от едва видимой до толстой, как канат. Она имела тысячи назначений и отличалась, бывало, одна от другой в сотые доли миллиметра. И каждый заказ - новая марка. Много проволоки шло в танки, самолеты, на корабли, в артиллерию и т. д. А разве пружина в автоматической или самозарядной винтовках - не проволока? Проволока, только очень упругая. Сколько было волнений, когда такая проволока лопнула от мороза в одной из самозарядных винтовок на финском фронте! А сколько проволоки шло в дело по всей стране! Так что не случайно нарком не просто глянул на проволочное производство, а попытался оценить его состояние и увидеть перспективы.
Похвалил нас Ванников за то, что мы наладили выпуск особой проволоки, так называемой "серебрянки", из которой делали отдельные виды различных инструментов, а также иголки и другие изделия. Кто ни брался за эту работу раньше - не получалось. "Серебрянку" закупали за границей. А это валюта, которая нужна стране на приобретение более важных изделий и материалов.
- Большое дело вы совершили, - сказал нарком, - но, как я понял, выпускаете "серебрянки" пока мало. Мы продолжаем тратить валюту на это пустяшное, хотя и нужное дело. Без "серебрянки" не обойтись. Поэтому вам наказ: выпускать ее столько, сколько нужно. А на высвободившееся золото мы купим что-нибудь другое.
Многие читатели знают, как трудно было в те годы с иголками. Как до войны, так и во время нее, да и после, швейными и обычными иголками торговали на рынках втридорога, в магазинах их почти не бывало. А беда в том, что поначалу не умели мы выпускать иголочную проволоку, а когда сумели, то лишь в малом количестве. Хотя выпуск ее после приезда Ванникова на заводе возрос, но полностью выполнить его заказ мы так и не смогли - началась война. Стало не до иголок. Осмотрев оба завода, Борис Львович собрал директоров и главных инженеров, пригласил парторгов ЦК ВКП(б), председателей заводских комитетов профсоюзов, начальников строительства и треста, ведавшего заготовкой леса. Нарком сказал, что ему понравилось на заводах и на что нам следует обратить внимание, чтобы вести дело еще лучше. Бывая на разных заводах, Ванников мог сравнивать, где у кого что лучше, а где хуже. Нам он сказал:
- На новых заводах, построенных уже после революции, мартены, электропечи, прокатные станы дают больше продукции, чем у вас. Я понимаю своеобразие вашего производства, но все же постоянно думайте о том, как увеличить выпуск продукции на тех же площадях, возможно, и со сменой оборудования. Перевооружить Ижевск новым оборудованием - забота наркомата, но ждать сложа руки нельзя. Командиры производства должны искать резервы, что-то усовершенствовать, постоянно заботиться о перспективе. Время сейчас суровое. Мы обязаны в готовности встретить любое осложнение международной обстановки.
Нарком дал ряд полезных советов и машиностроителям. Главным было сокращение трудоемкости винтовочного производства, совершенствование технологии, улучшение условий труда, рост его производительности.
- Подумайте, - говорил Ванников, - нельзя ли для некоторых деталей создать такие же автоматические линии, какие вы установили для обработки ствола? Думайте о кадрах, так как программа будет постоянно расти. Не забывайте о быте рабочих, улучшайте жилье и питание. Смелее развивайте подсобные хозяйства. В этом тоже немалые резервы производства.
Далее Б. Л. Ванников говорил, как бы рассуждая сам с собой. Некоторые руководители и на заводах, и в наркомате, и в некоторых других органах не совсем четко представляют особенности промышленности вооружения. А особенность состоит в том, что она должна обладать большей мобильностью. При необходимости мы обязаны увеличить выпуск военной техники в очень короткие сроки, создавать новые виды вооружения. Создавать не годами, а, возможно, за месяц, два, три.
- Сшить новый модный костюм можно в этом году, а можно и через год, даже через несколько лет, и от этого никакой трагедии в стране не произойдет, - с улыбкой заметил Ванников. - Если же оружие врага окажется лучше и эффективнее нашего, то это может вызвать непредсказуемые последствия. В этом особенность всех отраслей, занимающихся оборонной техникой. Если мы не будем готовы к быстрой перестройке производства, нам всем, начиная от Ванникова и кончая любым руководителем завода, оправдания нет. Мы будем виновны перед партией и народом. По-другому ставить вопрос нельзя. Борис Львович обвел присутствующих взглядом и обратился ко мне:
- Скажите, сколько рабочих у вас в инструментальных цехах?
- Более четырех тысяч.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});