Он действительно обнял ее за плечи и даже погладил по голове. А потом резко развернул ее от себя, лицом к женщинам, застывшим как каменные изваяния.
— Встречайте свою новую сестру, дорогие мои, — сказал он звучно. — Ее зовут Мэган, и она будет приветствовать вместе с нами Звезду любви!
И тотчас глаза женщин оживились, они заулыбались, заговорили все разом. К Мэган отовсюду потянулись руки, и она, ошеломленная, растерянная, перепуганная, не пыталась ничего выяснить. Ясно и так, что она в каком-то кошмаре, жутком навязчивом сне, в котором бесследно растворилась вся ее прошлая жизнь.
— Я Мэган Холланд, актриса, — потерянно шептала Мэган, пока женщины торжественно вели ее куда-то. Она не слышала, что ей говорят, и только без конца повторяла: — Мне надо на самолет… меня ждут… у меня гастроли…
Три дня Мэган провалялась в жестокой лихорадке. Слишком много ей пришлось пережить за последнее время, и это последнее приключение окончательно сломило ее. Она лежала в той самой комнате, в которой провела свою первую ночь в поселке, и женщина с по-мужски сильными руками ухаживала за ней словно родная мать.
Пару раз заходил Фрэнк и сидел на краю кровати, сжимая ее тонкую руку, но Мэган, к счастью, не осознавала его присутствия. Некоторые сестры регулярно приходили справиться о ее самочувствии и приносили маленькие гостинцы — свежие домашние пирожки, завернутые в платочек, пяток яиц или бутыль сока. Сиделка Мэган складывала подношения в шкафчик на первом этаже и степенно благодарила сестер.
Мэган очнулась в обед четвертого дня и первые несколько минут растерянно оглядывала комнату, пытаясь сообразить, где она и что случилось. Во всем теле ощущалась невероятная слабость, но сознание было ясным и бодрым. События последних дней всплыли в голове, как только в комнату вошла «домработница» в полотняной юбке.
— Ох, очнулась, ну слава богу, — пробормотала она заботливо и склонилась над ней.
Мэган испуганно вжалась в подушку, но женщина, не обращая на это ни малейшего внимания, деловито пощупала ее лоб и щеки.
— Все, теперь на поправку пойдешь.
— Кто… кто вы такая? Мне… на самолет надо…
— Улетел твой самолет давно, — усмехнулась женщина. — Четвертый день в постели валяешься.
— Что?! — Мэган попыталась сесть в кровати, но от резкого движения только голова закружилась, и она в изнеможении опустилась обратно.
— Будешь с нами жить, — с необычной ласковостью продолжала женщина. — У нас хорошо. Меня Глэдис зовут. Есть хочешь? Я щас тебе бульончик принесу куриный.
Есть и правда хотелось, и Мэган решила не капризничать. Тем более что Глэдис вроде была благодушно настроена и надо было не злить ее, а расспросить хорошенько.
Неторопливо попивая прозрачный бульон с ароматными травками, Мэган осторожно задавала вопросы. Вопреки ожиданиям Глэдис и не думала ничего скрывать.
— Городок Наставник построил, — охотно рассказывала она. — Восемь лет стоит он тут. Я сама уже семь лет здесь живу.
— Семь?! — ахнула Мэган.
— Да, я из старожилов. Есть еще Кэтрин и Джулия, которые с самого начала тут живут, остальные попозже появились. Ты вот из новичков, и месяц назад Соледад приехала. Ох, и взрывная девка, скажу я тебе.
— Я сюда не приезжала! Меня насильно привезли!
— Наставник никого волоком сюда не тащит.
— Наставник — это Фрэнк? — на всякий случай уточнила Мэган.
— Фрэнк, да, — кивнула Глэдис. — Но мы его так не называем. Это его чужое, внешнее имя. А для нас он Наставник.
На лице Глэдис появилось благоговейное выражение, и Мэган разозлилась.
— Чему же он вас учит?! — воскликнула она с сарказмом.
— Правде и любви.
Мэган фыркнула.
— Нам всем очень повезло, что мы встретились с ним. Это великое счастье. Наставник самый мудрый на земле и послан нам в награду за наши страдания.
Это было уже чересчур.
— Прости, Глэдис, я так устала. — Мэган притворно зевнула. — Я посплю немного, ладно?
— Спи, — спохватилась Глэдис. — Совсем я тебя заболтала. — Она поднялась и, осторожно ступая, вышла из комнаты.
Мэган для приличия закрыла глаза и стала размышлять. Итак, она находится в загадочном поселении, где-то в сердце Юты. Всем заправляет тот самый Фрэнк, который мастерски притворился поклонником ее таланта и влюбленным мужчиной. Разыграно было как по нотам. Браво! А она, дурочка, настолько прониклась его понимающими взглядами и вкрадчивым голосом, что отказалась участвовать в съемках у Спилберга, поехала на гастроли и позволила герою-любовнику увезти себя в тмутаракань.
Интересно, как долго он собирается держать ее здесь? И зачем?
Некстати вспомнились блаженно-восторженные глаза Глэдис, ошалевшие от счастья тетки на площади, надежный забор вокруг поселка, глухой лес вокруг забора. А ведь она полностью во власти Фрэнка, и, если он не захочет отвезти ее обратно в Солт-Лейк, ей самой туда никогда не добраться.
Я должна поговорить с ним прямо сейчас, подумала Мэган. Повалялась в постельке — и хватит. Пора и честь знать.
Мэган спрыгнула с кровати, подошла к двери и громко позвала Глэдис. Та прибежала через пять минут с куском коричневой ткани и иголкой.
— Проснулась уже? Чего на сквозняке стоишь? Давай в постель.
— Я хочу поговорить с Фрэнком. Сейчас.
Глэдис нахмурилась.
— В смысле с Наставником, — тут же поправилась Мэган. — Это очень важно.
— Все хотят с ним поговорить, — буркнула Глэдис. — Но только уехал вчера Наставник. По делам.
— А когда вернется?
— Никто не знает. Он иногда надолго уезжает, — пожаловалась Глэдис, — на две-три недели. Как-то целый месяц его не было, но мы выдержали, дождались.
Мэган схватилась за голову. Каковы бы ни были намерения Фрэнка, он явно не собирается в ближайшее время отвозить ее в цивилизованный мир.
— Но ты не грусти, он обязательно вернется. — Глэдис погладила Мэган по плечу. — Многие сестры места себе не находят, когда он уезжает, но что делать-то? Он же ради нас все это делает… вещи всякие нужные привозит, подарки. Он нас любит…
— А вы сами не ездите за нужными вещами? — с тайной надеждой спросила Мэган.
— Во внешний мир? — Глэдис скривилась. — Никогда! Нечего нам там делать.
— И что, даже с родными не встречаетесь? Должны же быть у вас семьи, друзья!
— Здесь наша семья, — помрачнела Глэдис. — И хватит глупости всякие говорить. Как будто Наставник не спас тебя и не показал тебе светлую дорогу!
— Спас меня? Какое еще спасение?
— Я же не знаю, что у тебя там приключилось. — Глэдис отвела глаза. — Но раз Наставник привез тебя сюда, значит, ты была несчастна, страдала. Так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});