она вытащила ещё три экземпляра и направилась ко мне.
– Ещё бери, – улыбнулась бабуля. – Тебе пригодиться!
– Ого, – обрадовалась я. – Даже запасная форма выдаётся!
– Не говори глупостей, – отмахнулась старушка. – Форма рассчитана на всех поступивших учеников. Одна в одни руки!
– Это значит кому-то не хватит? – опешила я.
– Ага, – радостно кивнула кладовщица.
– И что же делать тем, кто не получит форму? – протянула удивлённо, глядя на счастливую бабулю.
– А мне почём знать? – отмахнулась она. – Пусть шьют в ателье. Ну всё беги. Или тебе ещё про запас выдать?
– Нет, спасибо! – спешно ответила я и рванула наверх, спасаясь от щедрой кладовщицы.
Теперь понятно, почему формы на всех не хватает. Добрая бабуля раздаёт весь запас первым поступившим. Что ж, надеюсь Трэвису не достанется костюма. Тогда я смогу частично расплатится с ним за зелье. Хотя, это крохи… Похоже мне придётся найти себе работу. Только вот где и кем, если я собираюсь учиться? Надеюсь, вскоре что-нибудь подёрнется!
– Вот вы где, Луис? – прогремел позади голос декана, стоило мне свернуть в крыло, ведущее к лестнице на пятый этаж. – Вы немедленно пойдёте со мной к ректору и признаетесь во всём, что натворили!
– А что я натворил? – испуганно прошептала я, неосознанно делая шаг в сторону лестницы. – Мне нельзя было пропускать завтрак? Я не специально, мест не было, и я не стал ждать. Если это так важно, я прямо сейчас пойду и поем…
– Прекратите говорить глупости! – приказал декан, взглянув на меня словно я действительно только, что сбежала из психушки. – Пойдёмте, пусть ректор с вами разбирается.
Блин. И зачем я спросила про завтрак? Ну, а с другой стороны, что я должна была говорить? Вот почему, как только он оказывается рядом, моя голова отключается, а язык как помело несёт всякий бред? Видимо, это от страха. Да, скорее всего, я просто боюсь его до чёртиков! А теперь мне стало страшно ещё сильнее. Думаю, сейчас меня будут исключать…
Декан больше не стал со мной разговаривать, а молча развернулся и повёл за собой. И мне ничего не оставалось как последовать за ним, прижимая к груди стопку академической формы.
Весь путь до высоких резных дверей я пялилась в ровную спину декана, отмечая, что одежда слишком идеально сидит на мужчине. Интересно, как она будет смотреться на мне? И хотя отличия в дизайне есть, но крой точно один.
– Прошу, – отвлёк меня от разглядывания себя любимого декан, заставив немного смутиться. Он ведь точно заметил мой заинтересованный взгляд в свою сторону. Вон как пышет негодованием. И ведь не объяснишь, что я вовсе по другому поводу смотрела на мужчину. И вообще форму разглядывала, уж очень она красивая была. Темно-синяя с огненными всполохами. Особенно впечатляли языки пламени на воротнике.
Мы остановились около приоткрытой двери, куда меня и приглашал пройти мужчина. И пришлось подчиниться. Было бы глупо развернуться и позорно сбежать. Да и не думаю, что у меня это получилось бы. Передо мной опытный маг, который может что угодно сотворить своими силами. Думаю даже подвесить кверху ногами в воздухе и продержать так, пока я не начну просить прощения. Вон как зыркает своими карими глазами. Дай ему только повод напасть!
Переступив порог комнаты, я оказалась в просторном помещении. Чего здесь только не было. Высокие стеллажи с всевозможными книгами, диковинные предметы, вокруг которых кружили всполохи разноцветной магии, дорогие кресла около камина, в котором плясал яркий красный огонь. Рядом расположился небольшой столик с графином воды и тарелкой с фруктами. У панорамного окна стоял дубовый стол с резными ножками, за которыми восседал уже знакомый мне мужчина. Он, нацепив на нос очки, вчитывался в документ перед собой, пока, не обращая на нас никакого внимания. Но стоило декану вежливо кашлянуть, как ректор встрепенулся и поднял голову.
– Дориан? Что-то случилось? – поинтересовался он, переводя взгляд с декана на меня и пытаясь понять зачем вредный мужчина привёл студента в его кабинет.
– Господин Йоран, я поймал студента, который пытался пробраться в мою комнату вчера вечером, – с непроницаемым выражением лица произнёс мужчина. Невероятным усилием воли я удержалась от какой-либо обвиняющей меня эмоции. Я даже на всякий случай прикусила язык, с надеждой ожидая, что ответит ректор. А он молчал. Разглядывал то меня, то декана задумчивым взглядом и молчал.
Эти мгновения показались мне адом. Ведь сердце готово было выпрыгнуть из груди, а руки покрылись липким потом от страха, который сковал моё тело. Я не могу покинуть Академию. Не могу! Я толком не обжилась здесь, а уже уходить? В неизвестность? Не хочу! Да и та женщина. Она же сказал, что здесь есть подсказки. Я должна их найти. Возможно, это поможет мне либо вернуться домой, либо понять кто я и кто тот мужчина, который преследовал меня.
– Дориан, это вероятно ошибка. Я ещё раз исследовал место происшествия и однозначно могу сказать. Там побывала женщина. И помимо того, что она безжалостно подожгла твою дверь, конечно же подручными средствами. Она также использовалась для сокрытия следов магию высшего порядка. Просто не очень умело. И поэтому в ней явно прослеживаются женские эманации, – произнёс ректор, позволяя мне немного расслабиться. А вот декан напрягся, кидая в мою сторону недовольный взгляд.
– Возможно стоит перепроверить и… – предпринял попытку декан, видимо пытаясь всё же выявить мою причастность в данном происшествии. Но ректор его нагло перебил:
– Дориан, я проверил три раза, – произнёс мужчина резко. – Студент, прошу вернитесь к себе. А ты Дориан останься. Обсудим ситуацию.
Я поспешно кивнула, резко разворачиваясь и делая шаг к двери. Но именно в этот момент декан поймал меня за локоть, останавливая и еле слышно шепча:
– Я знаю, это были вы. Но в этот раз вам повезло. Я буду следить за вами, Луис. Поэтому не советую совершать ошибок. В следующий раз я добьюсь вашего исключения из Академии!
Мужчина отпустил меня и направился к ректору, усаживаясь в кресло напротив стола. А я на негнущихся ногах покинула кабинет, тихо прикрывая за собой дверь и судорожно делая вздох.
– Дориан, что происходит? – раздался приглушенный голос ректора из-за двери.
Но ответ я не услышала, ведь в тот же миг дверь покрылась мерцающей плёнкой, которая,