Читать интересную книгу Легкие шаги в Океане - Наталья Солнцева

Рейя испытывала к Энару болезненную привязанность. Она желала видеть его завоевателем — непобедимым и безжалостным. Ей было недостаточно почти безграничного владычества. Слово «почти» приводило ее в недовольство.

— Большие разрушения начинаются с маленькой трещинки, — любила повторять она. — Всякое уродство берет начало с крошечного несовершенства.

— Совершенство недостижимо, божественная Рейя, — возражал Энар. — Неужели нельзя просто наслаждаться жизнью?

— Я начала забывать, что такое наслаждение… — томно прикрывая глаза, вздыхала императорская дочь. — Напомни мне, высокочтимый Энар. Это под силу сделать только тебе…

Глава 10

Москва. Наше время

Во время летних каникул Казаков занимался репетиторством. Он набирал нескольких учеников, которым предстояло сдавать математику, и готовил их к экзаменам. За пару месяцев Вадим Сергеевич зарабатывал больше, чем за весь год.

— Что ты все работаешь и работаешь? — ворчала мама. — Отдохни, съезди куда-нибудь. В Крым, например. Или на Волгу. Ты давно собирался.

— Некогда мне, — сердился Казаков. — Я еще зимой дал обещание, что подготовлю ребят к экзаменам.

— Тебе о здоровье думать надо.

— Прекрати! — взрывался Вадим Сергеевич. — Что ты из меня инвалида делаешь?

Ольга Антоновна не сдавалась.

— Пока ты еще не инвалид, — в ее голосе слышалась скрытая угроза. — Но непременно им станешь, если не научишься отдыхать. Посмотри, на кого ты стал похож! От тебя осталась половина…

Она плакала и уходила в свою комнату. Казаков некоторое время слушал ее надрывные рыдания, потом не выдерживал и шел мириться.

— Ну ладно… ладно, прости, мам. Я не хотел тебя обидеть.

Ольга Антоновна поднимала на сына заплаканные глаза.

— Ты же знаешь, у меня никого и ничего нет, кроме тебя, Вадик!

Они обнимались и долго утешали друг друга. После подобной сцены на пару дней воцарялось спокойствие, а потом… все повторялось. Вадим Сергеевич уже не мог определить, от чего он больше устал, — от работы, от притупившегося страха или от маминых слез. Он снова оказался на грани нервного срыва и позвонил Ангелине Львовне…

— Почему бы вам действительно не поехать куда-нибудь? — сказала она после сеанса. — Развеяться, сменить обстановку всегда полезно. Пожилые люди, даже самые близкие, бывают невыносимы. С одной стороны, их можно понять… Жизнь стала другой, период активной деятельности завершился, организм изношен. Беда стариков в том, что они теряют смысл существования. Им ничего не остается, как «поедать» окружающих.

— Я не могу уехать, — вздохнул Казаков.

— Почему?

— Не знаю. Меня что-то держит в Москве. И это вовсе не работа… Деньги тут тоже ни при чем. С финансами у меня не густо, но на поездку найдется.

— Что же тогда? — удивилась докторша. — Ученики? Перед ними можно извиниться, все объяснить. Долг перед матерью? Но ведь она сама советует вам отдохнуть.

— Если бы я знал! — с истерическими нотками в голосе воскликнул Вадим Сергеевич. — Я не знаю! И это пугает меня. Я… словно привязан. Недавно мне приснился сон… страшный сон. Как будто я просыпаюсь в своей комнате. Ночь… светит луна, а на фоне окна… силуэт мужчины. Он стоит, спиной ко мне, и…

Вадим Сергеевич посерел и закашлялся. Казалось, он вот-вот упадет со стула. Закревская привстала.

— Вам плохо? — обеспокоенно спросила она.

— М-можно воды? — прохрипел Казаков. — У меня в горле пересохло.

— Сейчас…

Ангелина Львовна налила в стакан минералки и подала ему. Он с трудом сделал несколько глотков.

— Вы рассказывали сон… — напомнила она, когда кашель утих и лицо пациента обрело нормальный цвет.

— Да… я очень испугался тогда, во сне… просто прирос к дивану, не в силах пошевелить пальцем. Тот… человек у окна сказал… «Ты нам нужен!» Да… так и сказал: «Ты нам нужен. Не вздумай никуда отлучиться!» Он таким тоном это произнес… таким… ужасным голосом… что у меня волосы на голове зашевелились…

Вадим Сергеевич допил воду и поставил стакан на стол.

— Это был… страшный человек. Он не поворачивался ко мне лицом, потому… потому что… если бы он повернулся, я бы умер. Точно. Я это знаю, и он это знал. Понимаете? Он это знал! — голос Казакова сорвался. — Он это знал! А что… если в следующий раз он… повернется?..

Собственное предположение повергло пациента в шок. Он застыл с приоткрытым ртом и остекленевшими глазами. Ангелине Львовне стоило немалого труда привести его в чувство.

Казаков вышел из ее кабинета, не испытывая обычного после сеанса облегчения. Наоборот, его нервы взвинтились до предела.

В метро его окружили люди. Они втискивались в переполненные вагоны, дышали друг другу в затылок, вяло огрызались, пробирались к выходу. Перед эскалатором образовалась настоящая толкучка. Наконец, Казаков добрался до ребристых ступенек и медленно поехал вверх. Сзади кто-то закричал. Люди начали оглядываться. Пожилая женщина с сумками в обеих руках не удержалась и упала. Но не это привлекло внимание Вадима Сергеевича. В толпе у эскалатора мелькнуло лицо… Лены. Или ему показалось? Холодный пот прошиб завуча.

— Господи, — затравленно оглядываясь, прошептал он. — Господи! Помоги мне, Господи!

Его тянуло повернуться назад и проверить свою догадку. А что, если там… действительно она, Лена? Нет, не может быть. Она уже успокоилась, перестала его преследовать. Почему вдруг опять?

Казаков поднялся вверх и, влекомый толпой, вышел через вестибюль к дверям. Оказавшись на улице, он судорожно задышал. Теплый воздух не освежал. Здание, у которого остановился Вадим Сергеевич, ремонтировалось. Строительные леса тянулись до самой крыши, вниз сыпались обломки кирпичей и штукатурки.

— Ты че рот раззявил? — заорал с лесов на Казакова молодой парень в каске и рабочем комбинезоне. — Ограждения не видишь, мудак? Получишь по башке кирпичом, отвечай потом за тебя!

Парень зло сплюнул и выругался. Вадим Сергеевич попятился, наткнулся на оградительный трос и чудом удержался на ногах. И правда, как он попал в опасную зону? Перешагнул через ограждение и не заметил?

— Вали отсюда, дядя! — теряя терпение, заорал парень.

Казаков повернулся и неуклюже перелез через трос. На брюках осталась пыльно-известковая полоса. Он начал отряхиваться и тут… боковым зрением увидел Лену. Она вышла из метро, остановилась и наблюдала, как Вадим Сергеевич возится с брюками. Вернее, он так решил. На самом деле Лена была в темных очках, и видеть направление ее взгляда Казаков не мог.

Он выпрямился и заставил себя махнуть ей рукой. Лена продолжала стоять, как стояла. На ней было длинное свободно спадающее серое платье и легкий шарф на голове. Вывалившаяся из метро толпа на мгновение скрыла ее от Казакова, а когда люди схлынули, Лены на прежнем месте не оказалось.

«Я трус и паникер, — принялся стыдить себя Вадим Сергеевич. — У меня развивается мания преследования. Допустим, это в самом деле была Лена, хотя я мог и обознаться. В очках и шарфе любая женщина покажется мне Леной, потому что я боюсь ее. Впрочем, она могла случайно ехать в метро по своим делам. Ей давно наплевать на меня».

Казаков шел по улице, борясь с желанием оглянуться. По его спине катился пот, руки и ноги дрожали. Мучительная тревога сменилась дурнотой. Только бы добраться до квартиры. Только бы…

Уже входя в подъезд, он не выдержал и оглянулся. В десяти метрах за ним шла Лена, прямая и напряженная. Ее глаза через очки пригвоздили Казакова к месту. Он опомнился, рванулся в спасительную дверь, побежал по лестнице.

— Что с тобой? — испугалась Ольга Антоновна, когда он, едва не сбив ее с ног, ворвался в квартиру.

— Закрой дверь! — вне себя от ужаса, завопил Казаков.

Она поспешно захлопнула дверь и бросилась к нему.

— Что случилось?

Вадим Сергеевич ничего не ответил. Он отдышался, выпил воды и присел на диван в гостиной.

— Что случилось? — повторила Ольга Антоновна.

— Мама! Оставь меня в покое! — огрызнулся он. — Пойди, займись чем-нибудь.

Глаза матери вмиг наполнились слезами, но Казакову было наплевать. Он поколебался и набрал номер Калитина. К счастью, тот сразу взял трубку.

— Это вы! — обрадовался Казаков. — Как я рад вас слышать!

— Что-то произошло? — догадался Марат.

— Д-да… Лена Слуцкая! Моя б-бывшая невеста. Она опять… преследует меня. Сегодня в метро она… следила за мной.

— Вы не ошибаетесь?

Марат знал, что Слуцкая временно живет в Подлипках, на даче. Вряд ли она станет возвращаться в Москву с целью досадить Казакову. Зачем ей это нужно?

— Я не ошибаюсь! — потерял самообладание Вадим Сергеевич. — Помогите мне, умоляю! Она… убьет меня! Убьет! Вы обещали…